Время Тьмы - Барбара Хэмбли

– Думаю, – медленно проговорил колдун, – что лучше всего направиться в Карст, старую летнюю столицу Королевства. Он расположен на холмах в пятнадцати милях отсюда. Там мы сможем получить убежище и пищу, кроме того, беглецы из Гея, которые, насколько мне известно, укрылись там, нам что-нибудь сообщат...

Руди встревоженно запротестовал:

– Это чертовски далеко, притом ночь, а у меня на руках маленький ребенок...

– Ты, конечно, можешь оставаться здесь, – великодушно согласился старик.

– Премного благодарен.

Когда они двинулись в путь, восходящая луна залила холмы слабым серебряным светом. Мягкая мантия Ингольда своим шелестом заполняла тишину, окружавшую плотным облаком троих измученных путников.

– Ингольд, – неуверенно начал Руди, когда они двинулись вниз по длинному откосу, – я хотел бы извиниться, что принял вас за сумасшедшего.

Ингольд взглянул на него, в глазах зажглась искра иронии.

– Извинение принимается, Руди. Я рад, что мы с Джил сумели убедить тебя...

– Да уж, – ощерился Руди, и колдун мягко засмеялся.

– Понятное дело, история была не из приятных. В следующий раз буду действовать профессиональнее.

Руди брел за ним по каменистой тропе, вытирая черную копоть с размалеванных рукавов своей залатанной куртки.

– Надеюсь, вы не собираетесь злоупотреблять этим, – сказал он. – Это слишком тяжело для ваших друзей.

Они шли почти до рассвета. Уже через несколько миль путники миновали продуваемые ветром серебряные склоны предгорий и стали пробираться по крутой, поросшей лесом долине, которая, казалось, вела прямо в сердце гор. Пахло совсем как в родной Калифорнии – осенними листьями, которые шуршали под ногами, тишину нарушали собственные шаги да доносящийся издалека плеск воды. Лишь однажды в лесу Ингольд, прервав молчание, сказал:

– Я избегаю главной горной дороги наверху и веду вас в Карст в обход. По дороге мы бы дошли быстрее, но она кишит беженцами, кроме того, там могут быть Дарки. А у меня нет никакого желания пускать в ход свой меч сегодня ночью.

Джил, едва переставлявшая ноги по разбитой земле, с пятнадцатифунтовым спящим ребенком на руках, поражалась, откуда Ингольд черпал силы, чтобы выдержать все это, начиная со сражения во Дворце Гея и схватки с Дарком в заброшенной лачуге у апельсиновой рощи, ведь он совсем не спал! Она задавалась вопросом, все ли колдуны обладают таким запасом сил или просто Ингольд сам по себе невероятно крепкий и выносливый? В тени капюшона его лицо было белым и измученным, вокруг глаз – темные круги от усталости. Красные рубцы остались на его лице после удара кнутообразного хвоста существа; плечи мантии были прожжены искрами; в пятнах слабого звездного света он шел через лесной мрак так прямо и уверенно, как какой-нибудь солидный господин, совершающий послеобеденный моцион.

Они вышли из рощицы к ручью, и переливы воды сразу стали громче. После лесного мрака даже слабый свет луны казался ярким, он высветил призрачный лесной ландшафт; темное пятно песчаного берега и вершины обточенных водой скал. Перед ними над руслом реки маячила черная стена горы, расплывчатая в немом свечении неба, сохранившего оранжевый отсвет далеких ночных огней.

– Вот, – указал Ингольд, – это Карст, и там мы должны найти то, что осталось от правительства Королевства Дарвет.

Карст напомнил Джил роскошный горный курорт, прекрасный своей изящной элегантностью просторных особняков, окруженный древними деревьями, за которыми она смогла различить детали невиданной доселе архитектуры, но почему-то, с другой стороны, жутко знакомой ей – пучки гладких узких пилястров, мотивы сплетающихся растений на капителях, лепные украшения, вырезанные из камня, с изощренным геометрическим орнаментом. Подходя к центру города, она увидела испуганных чем-то или кем-то овец и коров, привязанных или стоящих в загонах рядом с домами.

Когда путники выбрались из леса, дорога, по которой они шли, превратилась в мощеную булыжником мостовую, замшелые камни к центру улицы рассекались тонкой серебряной полоской воды. На мгновение стены накинули на них зловещую тень, потом же они вступили в поток ярких, как день, огней.

На пустынной городской площади были разложены гигантские костры, пламя которых вздымалось на пятьдесят футов к холодным, слепящим звездам, красновато отражалось в черных водах огромного городского фонтана с его поросшими лишайниками мраморной чашей и темными скульптурными группами. В мерцающих тенях, окружающих площадь, Джил различила стены и башенки нескольких богатых вилл; крепостные башни того, что, по ее догадкам, было церковью, и гигантские деревянные конструкции, представляющие собой, несомненно, бывший Великий Рынок и Городской Зал, громоздились во мраке, словно черное и белое кружево. К одному из этих зданий и направился Ингольд.

Двустворчатые ворота зала были десяти футов высотой и достаточно широкие, чтобы пропустить повозку, с маленькой, в рост человека, дверью, прорезанной в одном углу. Ингольд торкнулся в нее – она была заперта изнутри. Когда он встал между ними и дверью, Джил не видела, что делает колдун, но секунду спустя он распахнул ее и проскользнул в свет и громкий шум внутри.

Сплошной нижний этаж здания, один огромный, окаймленный колоннами торговый зал, был забит людьми. Можно было сойти с ума от невыразимого хаоса голосов, вони протухшего сала, мочи и немытых тел, грязной одежды и жареной рыбы.

Голубой туман от дыма скрывал крестовый свод потолка, ел глаза, ограничивал видимость несколькими ярдами в любом направлении. Было около пяти утра, но люди сновали вокруг, разговаривали, спорили, носили воду из двух полупустых цистерн в углу зала.

Дети бесцельно сновали между рядами колонн и бесконечными беспорядочными грудами вещей, мужчины стояли кучками, жестикулировали, ругались, то и дело хватаясь за мечи. Матери звали детей, старики и старухи теснились у жалких узлов с пожитками, локоть к локтю, в безнадежном смятении.

Кое-кто нес в корзинах уток, цыплят и гусей; трескотня птиц и вонь их помета смешивались с окружающим хаосом.

Джил мельком заметила девочку лет десяти в домотканой крестьянской одежде, сидящую на куче постельного белья, укачивая лоснящегося бурого кота на руках; чуть дальше – женщину в желтом, ее некогда тщательно ухоженные волосы свисали теперь в беспорядке, как у ведьмы, она раскачивалась взад-вперед, сидя на пятках рядом с корзиной с цыплятами, и громко надрывно молилась. Свет костров отбрасывал на все яркий оранжевый оттенок, превращая толпу и помещение в сцену, напоминающую преддверие ада.

Дым ел глаза Джил; они наполнились слезами, когда она вошла следом за Ингольдом через тесные ряды людей, обходя горшки, сковородки, ведра с водой, груды одежды и белья, тела маленьких детей и взрослых, направляясь к массивной лестнице, которая вела из центра зала на верхний этаж, и к столу у подножия этих ступеней.