Падшие ангелы: демонология средневековой Руси - Дмитрий Игоревич Антонов

class="p1">Полная бестелесность сделала бы духов вездесущими – если у них нет тел, то нет и границ. Но вездесущ только Бог, а ангелы могут быть только в одном месте в одно время. Значит, ангелы телесны и вещественны по сравнению с Творцом, но бестелесны по сравнению с материальным миром. Эта мысль Иоанна Дамаскина помогала доказать, что ангела можно изображать в образе человека (как душа наделена «тонкой» телесностью и подобна своему телу, так и ангельский образ может быть подобен человеческому[148]).

Естественно, такая идея порождала и наивные трактовки. Апокриф «О всей твари» утверждал, что «никто из святых не видел ангела нагим естеством, но токмо едина святая Богородица нагим естеством видела Гавриила»[149]. А во второй половине XVII в. поп Лазарь, один из лидеров русских старообрядцев, писал, что ангелы в самом деле выглядят как крылатые люди и носят перевязь на головах[150].

Другие авторы, наоборот, подчеркивали, что «плоть» духов непохожа на человеческую. Ангел говорит, не открывая рта. Он ходит, не оставляя следов. Или наоборот – оставляет следы, хотя сам невидим[151].

В иконографии ангелов лишали традиционных признаков мужского пола – бороды и усов, чтобы подчеркнуть их бесполую природу. Это повлияло на книжность и породило необычный и очень «плотский» мотив о кастрированных людях. В Житиях Андрея Юродивого и Симеона Столпника ангелы явились в виде мужей-скопцов[152]. Такими же они предстали в русском Киево-Печерском патерике: «…акы скопци светли съ свещами»[153].

Если у ангелов есть незримое тело, то демоны еще более материальны: они утратили многие качества небожителей и стали приземленными – во всех смыслах. Аврелий Августин писал, что духи, пав с неба, приобрели особую телесность. А преподобный Григорий Синаит говорил, что демоны «вещественную некую дебелость каждый имеет»[154]. Утратив духовную связь с Богом, дьявол стал «самым материальным» (то есть удаленным от Святого Духа) из всех разумных существ.

Из православных богословов смелее всего о демонах рассуждал Михаил Пселл, которого мы уже вспоминали. Он считал, что низшие (в его иерархии) демоны не могут проходить сквозь предметы. Бесовские тела отличаются от людских лишь тем, что они невидимы, а в остальном демоны похожи на земных созданий. У них есть внутренние органы, они едят и переваривают пищу, как животные: «Питаются – одни как бы неким вдыханием в сосуды и в нервы, другие – жидкостью, но употребляют ее не через рот, как мы, а наподобие губок и устриц, всасывая извне жидкость и оставляя снаружи все, что в ней было твердого». Бывшие ангелы даже «извергают из себя некие экскременты»[155].

О том, что демоны, как античные боги (которых отождествляли с бесами), питаются дымом от языческих жертв, говорили и такие авторитетные теологи, как Иоанн Златоуст и Василий Великий. Некоторые полагали, что демоны входят в людей, чтобы получить возможность пить, есть и предаваться похоти в человеческом теле. В рассказе о Макарии Египетском из Лавсаика описан демон, который, вселившись в человека, «…имел такую силу, что, съевши три меры хлеба и выпивши киликийское ведро воды, то и другое извергал и обращал в пар. Съеденное и выпитое им было истребляемо как огнем»[156].

Чаще всего бесов описывали не как (полу)материальных существ, а как бесплотных искусителей. Однако во многих популярных житиях святые бьют демонов как тварей из плоти и крови, физически истязают, попирают ногами и наносят им раны. Такие тексты распространялись на Руси и повлияли на русских авторов. Но только в XVII в. их рассуждения стали отдаленно походить на идеи Михаила Пселла.

Отвлекаясь от христианской традиции, мы увидим, что в большинстве индоевропейских мифологических систем духов описывают по-разному. В минимальном варианте у них есть только акустический «облик» (издает шум, рев, крик). Более наглядны визуальные проявления, от миража или смутного образа до меняющихся личин. На другом полюсе мы встретим материальные, звероподобные облики: демонические создания огромны, дики, покрыты шерстью, наделены нечеловеческой силой и прожорливостью. Это не иллюзорные, а совершенно плотские твари[157].

В средневековой книжности бесы тоже предстают то призраками, то почти телесными созданиями. Граница между «духовным» и «материальным» не только условна, но и очень подвижна. Если дух невидим, для его изгнания могут применять христианские или магические средства – молитву либо заговор, крест, святую воду либо травы, коренья и дым. Если же он явился в зримом облике, это означает, что с ним можно вступить в физический контакт, бить и гнать как дикого зверя.

На всем протяжении Средневековья чудовищные рептилии приковывали внимание богословов, путешественников и натуралистов. Немецкий теолог и энциклопедист Рабан Мавр (VIII–IX вв.) делил змеев на два типа: колубра (colubrum), который любит тенистые места, и кераста, наделенного рогами (от греческого cerata – рога). Оба они своими повадками и качествами символизируют дьявола и Антихриста. Дракон в описании Мавра – самый большой из змеев и земных животных. Он живет в пещерах и с шумом летает по воздуху. На его голове – гребень, а сокрушающая сила заключена в его мощном хвосте. Дракон таится, подстерегая слонов у их троп и умерщвляя их в кольцах своего тела. Рождаются эти летающие монстры в Эфиопии и Индии в разгар жары[158].

Любопытная «энциклопедия» аспидов – заговор от змей, названный «молитвой святого Петра», греческий текст, распространившийся в Средние века в славянских странах. Молитву следовало наговаривать на воду, а затем поить и мазать ей укушенного. Автор рассказывает, что апостол Павел получил от архангела Михаила власть над змеями, а затем перечисляет все виды рептилий, которые подчиняются святому. В длинном списке встречаются аспид и василиск, змеи «облаковидная» и «огневидная», «власяновидная», «дубовосходная», «врановидная» и «заяцотекущая», слепая, стрельная змея, змея черная, трехглавая и даже змея, «ядущая жен»[159].

На этой иконе Чуда Георгия о змие есть необычная деталь. В небесах Христос дарует Георгию венец (ниже ангел возлагает его на святого), а Богородица передает ему белую перевязь, которая видна на доспехе. Этот мотив явно пришел из иконографии Николая Мирликийского, где Христос и Богородица даруют святителю Евангелие и омофор (ленту с крестами, часть облачения епископа).

Чудо Георгия о змие, 1520–1530-е гг.

Музей русской иконы им. Михаила Абрамова, Инв. № ЧМ-780.

В фольклоре (записанном в последние века в разных частях христианского мира) встречаются рассказы о том, что ангелы после своего падения обрели плотские и уродливые тела. Низринувшись на землю, они набили себе горбы и охромели[160]. Во многих средневековых текстах «тело» бесов тоже вполне материально – за исключением того, что может внезапно исчезнуть. К примеру, в Житии Афанасия