Литературная Газета 6464 ( № 21 2014) - Литературка Литературная Газета

7) Как необходимо «охранять памятники истории и культуры», регулирование которых находится в совместном ведении Российской Федерации и её субъектов (ст. 72)?

8) Соответствуют ли нынешняя культурная политика и предлагаемые «Основы» федеративным принципам? Какие вопросы культурной политики необходимо регулировать на федеральном, региональном и местном уровнях?

9) Конституция устанавливает, что «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (ст. 55). Что предлагается понимать под нравственностью? Какие вопросы культурного развития имеют отношение к обеспечению обороны и безопасности государства?

Вместо такой конституционной экспертизы культурной политики разработчики «Основ» увлеклись рассуждениями о любви к Родине, об «обострении глобальной идейно-информационной конкуренции», о «традиционных для России нравственных ценностях». В качестве последних приводятся такие ценности, как «честность, правдивость, законопослушание, любовь к Родине, бескорыстие, неприятие насилия, воровства, клеветы и зависти, семейные ценности, целомудрие, добросердечие и милосердие, верность слову, почитание старших, уважение честного труда». Неясно, что лежит в основании такого набора: социологический опрос, экспертное анкетирование или субъективная установка руководителя рабочей группы? Кстати, некоторые из этих ценностей не только не характерны для отдельных периодов советской истории, но и для более ранних исторических этапов, а также отличаются от базовых национальных ценностей, принятых на XV Всемирном русском народном соборе: вера, справедливость, мир, свобода, единство, нравственность, достоинство, честность, патриотизм, солидарность, милосердие, семья, культура и национальные традиции, благо человека, трудолюбие, самоограничение и жертвенность. Предлагаемые же ценности скорее ближе к учению древнегреческого философа Пифагора о переселении душ: за грехи душа изгонялась в бренный мир, где она блуждала из одного тела в другое. И только очищение могло избавить душу от бесконечного перевоплощения. Простейшее очищение заключалось в соблюдении некоторых запретов (например, воздержание от опьянения или от употребления в пищу бобов) и правил поведения (например, почитание старших, законопослушание и негневливость).

В Заявлении Комитета гражданских инициатив о проекте «Основ государственной культурной политики» обращается внимание на «недопустимость включения в государственные акты положений, по сути, делегирующих чиновнику право решать, что соответствует традиционным ценностям, а что нет».

Целью Российского государства и общества на современном историческом этапе проект объявляет «сильную, единую, независимую во всех отношениях Россию, приверженную собственной модели общественного развития и при этом открытую для сотрудничества и взаимодействия со всеми народами, государствами, культурами». Однако по Конституции, «права и свободы человека и гражданина определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием» (ст. 18). Поэтому конституционным предназначением Российского государства является не государство (как это было в советское время), а человек, его права и свободы.

Определяя цель государственной культурной политики, разработчики ставят на первое место «духовное, культурное, национальное самоопределение России» и только во вторую очередь говорят о личности.

Апогеем государстволюбия, пожалуй, является утверждение о том, что нашу великую культуру создали не россияне, а само государство. Оставим это на совести разработчиков. Мне же не даёт покоя другой вопрос: если культурное наследие (культурные ценности) России – «единственный источник и основа для дальнейшего развития России», почему при наличии «великой культуры» мы так и не стали процветающим свободным сообществом граждан, соединённых общей судьбой на своей земле?

Из проекта можно неожиданно узнать о некоторых современных общественно-политических проблемах: недоверие граждан к власти, социальное иждивенчество, неэффективная система государственного управления и др. Разработчики выдают желаемое за действительное, когда утверждают, что современные библиотеки являются центрами культурного просвещения.

В проекте есть немало заслуживающих внимание инициатив и суждений. Например, призыв к медийно-информационной грамотности населения, которая должна состоять из знаний, способностей и совокупностей навыков, необходимых для понимания того, какая требуется информация и когда; где и каким образом получить эту информацию; как объективно её оценивать и организовывать; и как этично использовать. Необходим также поиск решения проблемы сохранения электронной информации, особенно интернет-ресурсов: огромные массивы информации русскоязычного сегмента интернета, сформированные на таких ресурсах, как Instagram, YouTube, Facebook, Twitter, Google, передаются на хранение в хранилища США, в том числе в Библиотеку Конгресса, в то время как в России они никак не сохраняются. Или об архитектуре: «архитектурная и предметная среда, в которой формируется и живёт человек, оказывает влияние не только на его психологическое состояние или работоспособность, но и на самый характер мировосприятия». Правда, вывод у авторов специфический: сделать государство главным заказчиком современной российской архитектуры вместо содействия развитию малоэтажного строительства.

В целом же, прочитав проект, я так и не понял, чего конкретно ожидать от государства в культурной сфере. Например, дальнейших запретов или либерализации, бесплатного доступа к культурным ценностям или повышения цен, установки бесплатного wi-fi и компьютерных сервисов в биб­лиотеках или сохранения «традиционных» прейскурантов, новых чистых туалетов в учреждениях культуры или обветшалых помещений?

Пифагор был прав – чтобы душа не маялась, нужно соблюдать правила. Конституционные правила[?]

Теги: культура , искусство

Борщ по-гачевски

Вечер памяти Георгия Гачева в честь его 85-летия на днях прошёл в Институте мировой литературы. Много людей замечательных пришло почтить мыслителя, писателя, культуролога, литературоведа.

Папа Натальи Дмитриевны Солженицыной литератор Дмит­рий Великородный был другом отца Георгия Гачева - музыковеда, музыканта, эстетика Димитра Гачева. И Наталья Дмитриевна сочла для себя обязательным прийти воздать дань уважения человеку, с кем связана через дружбу их отцов.

Людмила Ивановна Сараскина, известный литературовед, признанный знаток творчества Достоевского и Солженицына, напомнила об удивительном отношении Гачева к жене, уверявшего, что можно быть Дон Жуаном с одной женщиной – если только любить по-настоящему умеешь.

Гачев и мечтал найти лишь его единственную супругу. 24 марта 1966 года он написал в дневнике: "Господи, пошли мне женщину, которая освободит меня от других женщин". И через несколько дней встретил счастье своё – Светлану Григорьевну Семёнову.

А Игорь Волгин, крупнейший наш достоевед, сосед Гачева в Переделкине, вспомнил, как предельно прозаичный повод – совместный поход с Георгием Дмитриевичем с мусорным ведром для выброса – не раз оборачивался часовой беседой, чрезвычайно насыщенной философически[?]

Из Болгарии приехали Димитр, сын Гачева, и его большой друг болгарский поэт и издатель книг Георгия Дмитриевича Иван Гранитски. Он напомнил, что космо-психо-логические идеи Гачева о дополняющих друг друга пониманиях единого устроения бытия разными народами в их особых проекциях ныне доказывают свою бесспорную плодотворность.

Как раз именно эту многотомную серию «Национальные образы мира», где исследована «возлюбленная непохожесть» народов земли», чаще вспоминают у Георгия Дмитриевича. Я же считаю, что высшее у него – его задушевный «дневник мышления», который он вёл всю жизнь.

Начал так писательствовать Розанов в «Уединённом»: «Я ввёл в литературу самое мелочное, мимолётное, невидимые движения души, паутинки быта. …В тот самый миг, как слёзы текут и душа разрывается, – я почувствовал неошибающимся ухом слушателя, что они текут литературно, музыкально, «хоть записывай».

Тогда, в 1912-м, он всех удивил таким жанром «нараспашку». Ему подражать пытаются, но розановская «уединённость» мало кому удаётся – всё не то выходит. Интимности недостаёт и много чего ещё. И вот только Георгию Гачеву удалось точно продолжить «линию Розанова», но прочерчивая её совершенно по-своему.