Сдается квартира с мужчиной - Маргарита Южина

Ольга пришла домой, естественно, Морозов спал, поэтому даже не вышел поздороваться.

«Это и к лучшему… – решила Ольга. – А то у меня такой вид, будто я вагон везла собственноручно… – Она снова вспомнила про косметику. – Завтра высплюсь и куплю…»

С этими приятными мыслями она и заснула.

Утром проснулась, когда будильник показывал одиннадцать. Морозов был на работе, и она могла вести себя совершенно свободно. Ольга ничем не занималась весь день – просто валялась, смотрела телевизор в комнате, а ближе к вечеру подалась в магазин.

Косметику в этот раз так и не купила – надо было посоветоваться с Женькой. Зато взяла мяса и решила сделать отбивные. Если Морозов не оценил ее пение, пусть посмотрит, какая из нее повариха!

К тому времени, когда заворочался ключ в двери, Ольга принарядилась – неброско, но со вкусом, подкрасила глазки и даже уложила феном волосы. Она направлялась на кухню, когда позади нее раздался резкий окрик:

– Это ограбление!!! Всем на пол!!! Руки за голову! На пол, я сказал!!!

Ольга плашмя рухнула на пол и только успела подумать: «Как хорошо, что я сегодня помыла полы! Сейчас приму смерть на чистом!» Она даже глаза зажмурила от страха. Ну?! Скорее!

– И чего? – раздался ласковый голос совсем над ухом.

Ольга открыла глаза – перед ней на корточках сидел Морозов и криво дергал губами:

– Оль, ну как тебе МОИ рабочие репетиции?

Сначала она даже не поняла. А когда сообразила, стала медленно подниматься.

– Так это ты что? – щурила она глаза от гнева. – Пошутил так, да? Это у тебя такие тупые шутки, да? Я тебе – тренажер для твоих идиотских розыгрышей, да?

Она накинулась на Морозова с кулаками и долбила везде, куда только могла дотянуться, – по груди, по плечам, по голове… по голове не доставала, а хотелось. Морозов ловил ее руки, закидывал голову и хохотал во всю челюсть. Он хохотал, а она все больше злилась, но ничего с ним не могла поделать.

– Урод! Гад! Фашист проклятый!!! Чуть меня не застрелил!

– Да чем застрелил-то?.. Это же… это был учебный захват… – ухохатывался шутник Морозов. – Но ты справилась! Платьице не слишком помяла? Нет? А чего фыркаешь? Ах, так ты оби-и-и-делась! Нет, а как ты думала! Меня, значит, своей какофонией будить можно, долбить по этим клавишам над самым ухом – можно, и когда?!! Когда я начальству наврал с три короба специально, чтобы после серьезного задания отоспаться! Что посеешь, дорогая моя…

– И никакая не дорогая! – не могла успокоиться Ольга. Она снова и снова представляла, как рухнула прямо в прихожей, еще красивое платье надела, накрасилась, хотела мяском его побаловать, дура! – Я больше с тобой… Еще мяса ему! Хлеб жуй!

И она удалилась к себе в комнату, хлопнув, как полагается, дверью.

Глава 3

Собака на сцене

Они не разговаривали уже довольно долго, как-то не получалось – Ольга приходила с работы, когда Морозов уже спал, он уходил, когда она спала. Но в этом была своя прелесть – у них совсем не оставалось времени для ссор. Уже к среде Ольга забыла обиду, и в холодильнике Морозова ожидали то грибной суп, то тефтели собственного приготовления, а то и фаршированные перцы – и это в конце-то ноября! Мужчина тоже изо всех сил старался казаться благодарным – всякий раз, когда Ольга возвращалась домой под утро, в доме ее ждал образцовый порядок, мусор был исправно вынесен, чайник стоял горячим, а в один из дней на кухонном столе Ольга увидела скромную кучку денег и записку: «Это мой вклад в процветание Вашей кулинарной деятельности».

Когда на следующий день Ольга рассказала об этом Женьке, та пришла в неописуемый восторг.

– С ума сойти! – взвизгнула она. – У вас теперь совместное хозяйство! Скоро вы вместе будете ходить по магазинам и выбирать ему очки!

– Женька, вот ты всякую чушь несешь! – обижалась за Морозова Ольга. – Какие очки! У него стопроцентное зрение!

– Не обращай внимания, это я от зависти, – фыркнула подруга. – У меня, представь, сколько не было мужей, а почему-то ни один не догадывался поделиться зарплатой. Очень факт неприятный, а твой Морозов… Денег-то много оставил?

Ольга только осуждающе покачала головой.

В четверг, торопясь на работу, Ольга забыла ключи. Она пошарила в сумке – нет, определенно забыла! И когда это она успела их выложить? Ругая себя нещадно, она повернула обратно к дому. И уже почти дошла, но тут рука случайно нащупала существенную дыру в кармане. Ключи преспокойно провалились за подкладку и теперь оставалось их просто оттуда выудить. Ольга пыталась двумя пальцами – а больше в дыру не пролезало – вытягивать ключи из самого дальнего уголка. И почти уже удалось их зацепить, но тут ей показалось, что к ее подъезду, быстро семеня и постоянно оглядываясь, направляется… ее собственная родительница.

– Мама! Мам! – крикнула Ольга.

Дамочка, которая издали была похожа на мать, вздрогнула, однако не оглянулась, а заработала ножками еще быстрее.

– Мама! Я здесь! – еще раз крикнула Ольга, но дама никак не отреагировала. – Фу ты… ошиблась…

Ольга растерянно проводила глазами фигуру женщины, потом вспомнила, что уже безнадежно опоздала, и почти бегом припустилась к остановке.

Потом хотела матери позвонить, да как-то закрутилась, и, когда спохватилась, Анна Леонидовна уже давно разглядывала сны.

«Ну ничего, спрошу у Морозова, приходила моя мама или нет!» – решила Ольга, и этот момент выскочил из ее головы.

В пятницу Вадим Владимирович блеснул перед соседкой новой гранью – талантом художника.

Утром на кухонном столе Ольга наткнулась на шедевр начинающего гения. Отдельно лежала записка: «Это пока только эскиз. Напиши, если тебе понравилось». И в скобочках: «Я застрелюсь, если твой муж сделал это лучше!» Шедевр представлял собой аккуратно оборванный кусок ватмана, на котором карандашом была нарисована вытянутая буква Н, то бишь кровать, а на ней… в общем, свалка из кружочков, палочек и сосисок – вероятно, сама Ольга. Из кружочка в разные стороны торчали палки – волосы, а полукружья в центре круга говорили о том, что Ольга скорее всего спит. Об этом говорила и надпись под картиной: «Дама, спящая собачкой», потом первое название было зачеркнуто и уже ниже следующее: «Собака на сцене», потом снова зачеркнуто и простенько: «Ольга Дмитриевна Тишко».

Ольга фыркнула, поискала ручку и на записке подписала: «Эскиз одобрен. Сходство исключительное! Изобразить в цвете».

И весь день у нее было какое-то игривое настроение. Правда, вечером его чуть не испортили неожиданные гости в «Наваге».

Сегодня в ресторанчик заявились подруги Ольги по музыкальной школе. Вообще-то у них был дружный коллектив и никто никого сознательно обидеть не старался, наоборот – всегда проявлялась такая забота, что сегодня эта самая забота чуть все не испортила.