Хвостатый эффект - Ragnaros

— Нет. Не смогли. После произошедшего из всех схватили те, кто допрашивал моего друга, — рука девушки бессильно упала на кушетку, а по лицу протекла слеза, — Он ворвался в убежище. Его глаза были сумасшедшими, я не видела в его взгляде ничего, кроме безумия и желания. Он говорил, много говорил. «Мы станем едины, братья и сестры. Вы станете такими, как мы». Потом он посмотрел на меня и сказал: «Ты будешь моей, Лилиан». В его руках был тот всеми богами проклятый шприц, он бросился на меня, — врач внимательно наблюдал за глазами Алисии, которые были пусты. Они говорили об абсолютном равнодушии к жизни того человека, однако по лицу катились слёзы. И он понял, что нашёл причину её столь озлобленного поведения. Сначала потеря родителей и ужасы трущоб, а потом вынужденная самооборона, повлекшая за собой непреднамеренное убийство.

Его смущало только лёгкость, с которой она говорила об этом. Словно это сделала не она, что противоречили выводам, сделанным ими ранее.

Неожиданно Алисия медленно перевела взгляд на психотерапевта, заставив его замереть, — меня охватил такой страх и ненависть, что я не смогла себя контролировать. Я бросилась на него и вцепилась в глотку, пока он пытался вколоть мне ту дрянь. Я рвала его, пока он не затих, — девушка глубоко вздохнула, — я плохо помню, что было дальше. Я куда-то бежала, меня рвало, снова бежала. Мне было страшно — его лицо стояло передо мной! Безумное, окровавленное, с разорванной глоткой! — её голос сорвался на крик, когда она неожиданно вскочила, — вы это хотите знать? Да, я убила его, как и тех ублюдков из Цербера! Именно я, а не Лилиан! — врач хотел уже нажать тревожную кнопку, но Алисия, поморщившись, отвернулась, — простите. Я не хотела.

— Алисия, посмотрите на меня, — спокойно, но строго сказал психотерапевт. Девушка медленно повернулась к нему лицом глядя на него спокойными глазами, но, не выдержав ответного взгляда, отвела их в сторону, — это тяжело, я понимаю. Да, вы убили несколько человек, однако вы действовали, чтобы выжить, остаться собой и попытаться спасти других.

— Возможно, но я же не справилась. Им всех схватили, — тихо прошептала та, — но главное пугает меня не это. Вы понимаете, доктор, убить было как раз не сложно. Всего пара хороших укусов, и человек начинает захлебываться кровью, умирая. Пара взмахов резотроном, и головы людей катятся словно футбольные мячи.

Неожиданно она усмехнулась, лёгкая улыбка тронула её лицо, — только знаете, доктор? — она поймала его взгляд своим, её золотистые глаза словно пронзали его насквозь. Невольно поежившись он ответил на него, но в глазах девушки не было ни капли безумия, что было характерно для таких ситуаций. Только странное спокойствие и понимание произошедшего, и слёзы, что катились по её лицу. Словно перед ним была не 14-летняя девушка, а старый солдат, который наконец смирился со своим прошлым. Это пугало и восхищало одновременно.

— Я ни одного человека ни убила, ни покалечила, — медленно проговорила она, — можно ли назвать таких разумных, опустившихся до уровня диких зверей — людьми? — в её глазах психотерапевт увидел своё отражение и, наконец не выдержав, на пару секунд закрыл глаза, а когда вновь посмотрел на Алисию, та опустила взгляд в пол с лёгкой улыбкой, — хотя нет. Неправильно сравнивать таких со зверьми, у них и то больше человечности. Правда?

— Алисия, я понимаю, — но та не дала ему договорить.

— Как думаете док, я освободила своего друга или убила? Ведь его нельзя было спасти, он был уже «мёртв», — задала она вопрос, продолжая, смотреть в пол. Поморщившись, она повела плечами, словно пытаясь сбросить что-то со своих плеч, — вы предлагали закончить. Можно я пойду домой? Я хочу домой.

Врач задумался, не сводя взгляда с Алисии. Ему вспомнилась одна фраза, сказанная ему потомственным военным однажды попавшим к нему не приём: «Мой прапрапрадед заработал на войне много наград, но не убил ни одного человека, только фашистов».

И с одной стороны, он прекрасно понимал всю ситуацию. Потенциально, она всё же была опасна и, в некотором роде, нестабильна. Нужно было поместить её на стационарное лечение, чтобы минимизировать возможность рецидива, ведь Алисия подверглась крайне серьёзной психической травме со страшными последствиями.

С другой стороны, её психика как-то умудрилась защитить сама себя, несмотря на столь юный возраст, породив вторую «личность», озлобленную и недоверчивую. А когда надобность в ней пропала, она не без сторонней помощи стала растворяться в оригинальной. Возможно даже уравновешивая, дополняя. Впервые за карьеру, он не знал, как поступить лучше. Долг велел одно, а разум другое. Наконец он принял решение.

— Вы освободили его, — ответил он на первый вопрос, — это поступок достойный человека.

— Для некоторых мы не люди. Но, спасибо, — еле слышно прошептала Алисия, глубоко вздохнув. Её лицо озарила счастливая улыбка, одна из первых за долгое время.

— Вы человек, Алисия. Как и ваша мать и все фелисиды, — нажав на одну из кнопок на кресле, он скомандовал, — проводите фройляйн Хакетт в комнату отдыха, — обратился он к помощникам, что дежурили на пожарный случай неподалёку, — просто сопроводите, не нужно устраивать конвой.

Едва дверь закрылась за ними, доктор нажал пару кнопок на подлокотнике кресла на котором сидел, — пригласите фрау Хакетт для беседы.

Лидия вошла в кабинет через несколько минут, застав психотерапевта стоящим у обзорного окна скрестившего руки за спиной.

— Доктор, как прогресс? — сразу спросила она при входе, подходя к нему.

— Могло быть куда хуже фрау Лидия. Мой первоначальный диагноз не подтвердился. У вашей дочери есть некоторые признаки ПТСР. Но она удивительно сильная девушка, — ответил он с лёгкой улыбкой, которая, впрочем, сразу исчезла, — разумеется, ей всё же потребуется лечение. Её психика, несмотря на всё сопротивление, пострадала. Та псевдоличность, что называла себя Лилиан, она явно повлияла на развитие вашей дочери. И судя по тому, что я видел, даже присутствовала здесь.

— Что? Присутствовала? И что вы предлагаете? Упрятать её под замок? — с раздражением спросила Лидия, не сводя пристального взгляда с доктора, но тот никак не отреагировал на это, продолжая задумчиво разглядывать город за стеклом.

— Я бы не стал так выражаться. Настаивал бы на стационаре, да, — наконец начал он, — но судя по её поведению сегодня и на прошлых сеансах, это только помешает выздоровлению. К тому же, её вторая личность по моим заметкам всё слабее. Она теряет силы и… Растворяется. Объединяется. Можете выбрать что угодно из этого, всё будет правдивым исходом. Фройляйн Алисия очень хорошо прогрессирует в восстановлении. Я