Пустошь. Первая мировая и рождение хоррора - У. Скотт Пулл

с собой Носферату. Эти образы корчатся в судорогах и бреду где-то рядом с «Темной Атлантидой» Кроули, которая так потрясла Альбина Грау. «Город бесчисленных преступлений» Лавкрафта возрождается в том ужасе, который Кафка создал в «Процессе». По этим же сумрачным улицам и темным переулкам бродит Йозеф К., мучимый загадкой судебного процесса над ним и отчаянно жаждущий узнать его причину, хотя мы чувствуем, что эти знания не принесут ему ничего, кроме отчаяния и смерти.

Имеет смысл обратить внимание на писателей, которые успели нанести «пустошь» на карту литературы задолго до того. Жаль, что очень немногие слышали о валлийском писателе Артуре Мейчене. Он написал несколько самых жутких романов в жанре хоррор еще до возникновения названия этого жанра. Родившийся в 1863 году в семье англиканского священника Высокой церкви, Мейчен всю жизнь интересовался такими, казалось бы, не связанными друг с другом областями, как христианство, кельтская мифология, поиск Святого Грааля и народец фейри[12] с его жутковатыми особенностями. (Представьте себе Толкина, которому не свойствен педантизм, или Клайва Стейплза Льюиса, лишенного теологических догм, который искусно пишет об ужасах, а не сочиняет низкокачественные романы о кентаврах и волшебных платяных шкафах.)

Наиболее плодотворный период сочинения этих причудливых историй у Мейчена пришелся на последнее десятилетие ХIХ века. Во всех сюжетах некое древнее зло вдруг всплывало в эпоху свершившейся индустриализации, а иногда и использовало ее. В это время Мейчен написал свои самые известные рассказы: «Белый порошок», «Черная печать» и «Великий бог Пан». О последнем Стивен Кинг говорил, что испытывает ужас всякий раз, когда его читает. В кругах маститых литераторов Мейчена, как правило, игнорировали; обсуждался разве что вопрос о нравственных качествах человека, способного написать такое сочинение, как «Великий бог Пан»; это обстоятельство, весьма вероятно, приводило в восторг самого Мейчена, придерживавшегося пуританских, но при этом своеобразных взглядов.

Мейчен как писатель жанра хоррор разительно отличается от Лавкрафта и Элиота, хотя оба они восхищались его творчеством. Сын священника, он всю жизнь хранил верность англиканству, удобной и прочной вере, приверженность к которой у него не была результатом перехода в другую религию, как у Элиота. Мейчен вел жизнь обыкновенного буржуа, был женат и дал жизнь множеству детей. Его первая жена, Амелия Хогг, которую Мейчен ласково называл Эми, умерла от онкологии на 12-м году их брака. По натуре не склонный к одиночеству, Мейчен в 1903 году женился на театральной актрисе Дороти Хадлстон и, как обычно говорят, счастливо прожил с ней до конца своих дней (то есть до 84 лет).

Первая мировая война побудила Мейчена вернуться к жанру хоррор. В мрачные времена – с 1914 по 1918 год – к нему пришло то уважение в литературной среде, которым он не пользовался раньше. В 1920-е рецензенты восхваляли его до небес; в частности, Эдмунд Пирсон утверждал, что Мейчен превзошел Эдгара По. В последующие 10 лет бо́льшая часть ранних работ Мейчена была переиздана и стала для него источником долгожданного дохода. Коллекционеры стали платить сотни фунтов за выпускавшиеся когда-то ограниченными тиражами его ранние произведения, но от этих сделок ему уже не перепадало и гроша.

В собственной судьбе Мейчена внешне не прослеживается никаких признаков драматических душевных кризисов или порочного поведения. Его рассказы конца XIX века, написанные под сильным влиянием декадентства, создают у читателя представление об авторе как о любителе абсента, ведущем богемный образ жизни, каковым он вовсе не был. Интерес к мистике, в чем-то сходный с интересом Элиота, побудил Мейчена написать ряд новых рассказов, в которых видны призрачные отсветы войны. Примерно в то время, когда умерла его первая жена, у него пробудился интерес к Святому Граалю, который сохранился на всю оставшуюся жизнь и привел его в сумеречную зону на стыке религии и эзотерики. Шарлатан-оккультист Алистер Кроули (которого писатель терпеть не мог) утверждал, что рассказы Мейчена повествуют о тех же самых «магических» мирах, сведения о которых он пытался пропагандировать в своих невразумительных учениях.

Начиная с 1914 года на протяжении четырех лет Мейчен сотрудничал с популярной лондонской газетой Evening News. Журналистику он считал совершенно отвратительным занятием, но у него не было других источников дохода, кроме небольшого наследства, которое грозило вот-вот иссякнуть. Его литературное возрождение началось с написанного в 1915 году патриотического рассказа о привидениях – возможно, одного из самых худших его произведений, о создании которого он, вероятно, сожалел впоследствии. Этот рассказ способствовал распространению (а сам Мейчен опасался, что и возникновению) одной из самых стойких легенд о сверхъестественных событиях Первой мировой войны. Кроме того, он написал повесть о военном времени, которая представляла собой мистическую аллегорию смысла и последствий вооруженного противостояния – историю ужаса, выросшего на бесплодных землях войны. Неудивительно, что милитаристский рассказ о привидениях понравился читателям больше.

Монстр в окопах

Война дала чудовищу, возникшему в результате революционных потрясений XIX века, новую и ужасную жизнь. Молодой британец, служивший во Фландрии в чине второго лейтенанта, однажды оживит этого монстра, и тот станет самым культовым образом из фильмов ужасов XX века.

Война для Джеймса Уэйла была безотрадным продолжением невзгод детства, проведенного в городке Дадли в Уэст-Мидленде. Его отец Уильям работал оператором доменной печи на металлургическом заводе и разводил свиней, которых держал в переулке за своим крошечным домиком. Уильям и его жена Сара принимали активное участие в деятельности местной методистской церкви. Юный Джимми, родившийся в 1889 году и в раннем возрасте обнаруживший как художественные наклонности, так и влечение к представителям своего же пола, по всей вероятности, находил суровые методистские взгляды родителей и экономические трудности, которые приходилось преодолевать семье, более чем гнетущими53.

Сверстники дали юному Джеймсу прозвище Джейми-Джентльмен за то, что он иногда, отчасти в шутку, подражал манерам представителей высших классов Британии. Его интерес к искусству впервые проявился в склонности к рисованию. В подростковом возрасте он работал учеником сапожника и, случалось, зарабатывал дополнительно несколько монет, извлекая из подобранных на улице старых башмаков латунные гвозди и продавая их на металлолом. Небольшую часть заработка он оставлял себе, а остальное отдавал родителям: кроме него, в семье было еще трое детей. Однако ему удалось скопить небольшую сумму и оплатить обучение на вечернем отделении школы искусств и ремесел в Дадли, куда он поступил в 1910 году.

Когда в августе 1914 года началась война, Уэйл не сразу отправился в британскую армию, а начал работать в компании «Харпер и Бин», производившей военное снаряжение и запчасти к автомобилям. По ночам он трудился волонтером в Христианской