История Смотрителя Маяка и одного мира - Анна Удьярова

и зверобой – от грустных мыслей. Запомни, может пригодиться, – сказала Тэлли, устраиваясь напротив Унимо за стойкой.

Ум-Тенебри молчал, нахмурившись, поскольку Тэлли опять играла в игру «не-могу-об-этом-говорить».

– А кстати, ты действительно хотел устроиться на работу в приют для сирот? – спросила Тэлли, и Унимо растеряно посмотрел на неё, почувствовав на мгновение, что у него нет друзей в этом городе. Возмущение накрыло его с головой.

– Откуда ты знаешь, ты следила за мной? – с горечью воскликнул Унимо, вспыхивая от воспоминаний о своём позорном бегстве от дома сирот.

– Много о себе воображаешь, лори, – холодно ответила Тэлли. Её зелёные глаза блеснули и на секунду стали похожими на те, которые Унимо видел ночью у костра. – Я каждое утро приношу свежих пирожков в приют к завтраку, как и сегодня, и матушка Жизейла рассказала мне о том, что приходил какой-то странный бледный юноша и хотел устроиться на работу, а получив отказ, так расстроился, что убежал со слезами на глазах. Несложно было догадаться, что это ты.

Слышно было, что Тэлли нарочно не смягчает свои слова – чтобы отомстить Унимо за мнительность.

– К сожалению, это правда, – опустив взгляд, мрачно сказал он. – Конечно, я не думал получить там работу, а просто стоял и смотрел, как дурак, на свой старый дом. Вспоминал своё детство. Но потом я пошёл в ратушу, откуда меня прогнали, и ещё в пять домов, где требовались писари, но у меня ничего не вышло, – сбивчиво закончил Ум-Тенебри и, решившись (холодная вода), быстро произнёс: – Тэлли, прости меня, я не думал, конечно, что ты следила за мной, и вообще… извини, пожалуйста.

Извинения всегда давались ему с трудом. Даже понимая, что неправ, Унимо предпочитал отмалчиваться, ожидая, что всё пройдёт и забудется само собой. Отец не умел долго на него сердиться, и младший Ум-Тенебри этим беззастенчиво пользовался. Однако, ради справедливости следует отметить, что Унимо старался, по возможности, не делать ничего такого, за что ему пришлось бы извиняться. Как оказалось, его метод работает без сбоев только в закрытой системе шейлирского дома.

Тэлли кивнула, принимая извинения:

– Не расстраивайся: сложно найти работу в первый же день. Но ещё у меня есть некоторые подозрения, что ты не знаешь, чего хочешь. А в этом случае найти что-то подходящее ещё сложнее. Но здесь у тебя всегда будут еда и ночлег, так что можешь не торопиться с поисками.

Унимо вздохнул и вынужден был признать: так оно и было. Он не знал, чего хотел, но догадывался, что не должности писаря в пыльном архиве – а ничего другого он не умел. Разве что наняться уборщиком в булочную. Если это будет булочная Тэлифо Хирунди – он согласен, но вряд ей действительно нужна помощь, а устраиваться на работу из жалости он не собирался.

Вскипел чайник, и хозяйка достала глиняные чашки, покрытые глазурью цвета морской волны, пирог со щавелём и орехами, сушёные яблоки и печенье с корицей. Унимо был ужасно голоден и, поблагодарив Тэлли, протянувшую ему кружку с чаем запаха солнечных предгорий, потянулся уже за пирогом, как вспомнил про часы.

– Совсем забыл! Надеюсь, они не… – Унимо сосредоточенно рылся в карманах своей вывернутой куртки и наконец, торжествующе улыбаясь, вытянул из кармана длинную железную цепочку, на которой висели чудесные часы со стрижом. – Это тебе, Тэлли!

Не так часто Тэлли преподносили подарки. То есть на главные праздники года ей дарили положенные всем безличные сувениры, немногие хорошие знакомые и те, кому она помогала, старались дарить ей что-нибудь полезное в хозяйстве, зная, как тяжело ей одной, без родственников в столице, управляться с булочной. Но такую нелепую, ненужную, но выбранную специально для неё и, вообще-то, великолепную вещь ей дарили впервые. Такой подарок мог бы вручить восторженный семнадцатилетний юноша своей возлюбленной – и ещё поэтому у Тэлли не могло быть таких подарков. Она улыбалась совершенно искренне, когда осторожно взяла часы, полюбовалась на то, как они смотрятся в её ладони, ощутила холодок металла и приятную тяжесть и повесила их на шею.

– Спасибо тебе! Они замечательные, – смущённо пробормотала Тэлли.

Когда они выпили по две чашки чая, с пирогом и печеньем, Унимо рассказал подробно о своей неудаче в ратуше и о вечере на площади Рыцарей Защитника – умолчав только о встрече с принцем, поскольку подумал, что это не его тайна и он не должен рассказывать об этом даже друзьям.

– А что собираешься делать завтра? – спросила Тэлли, когда он закончил рассказ.

Унимо молчал, не зная, как правильно сказать о том, что он решил для себя раз и навсегда, ещё когда слушал Кору Лапис на площади.

– Я бы мог продолжить искать работу и даже, возможно, в конце концов нашёл бы должность писаря в какой-нибудь пыльной конторе или лавке, – начал он, – а потом, например, накопить денег и попытаться поступить в Университет. Но я понимаю, что не хочу этого. То есть, знаешь, иногда «не хочу» – это просто каприз, когда лень прикладывать какие-то усилия. Но сейчас мне кажется, что я не хочу упускать какую-то возможность – пока ещё не знаю, какую. Мой отец… в письме, которое он мне оставил, он советовал мне слушать своё сердце – ну, то есть то, что так называют в стихах и рассказах, – улыбнулся Унимо.

– Необычный совет для отца, – ободряюще улыбнулась в ответ Тэлифо. – И что же оно говорит, твоё «так называемое» сердце?

– Оно говорит, что я должен узнать о том, о чём ты не можешь мне рассказать, а ещё говорит, что я должен узнать всё о магии, которой не существует, – выдохнул Унимо и осторожно взглянул на Тэлли.

– Какое у тебя… решительное и амбициозное сердце, – покачала головой Тэлли, и на лице её уже не было улыбки. – Но ты уверен, что ты правильно понимаешь то, что оно тебе нашёптывает? И что последствия его едва слышного шёпота непременно накроют всего тебя с головой?

– Да, тари Тэлли, и я готов прыгнуть в эту воду, – Унимо даже кивнул для убедительности.

Тэлли снова с сомнением покачала головой:

– Но ты ведь даже не знаешь, насколько там глубоко и холодно.

– Никогда не знаешь до того, как прыгнешь, – пожал плечами Ум-Тенебри. – А после это перестаёт иметь значение: ты просто плывёшь, пока не выплывешь или не утонешь.

– Кажется, вы с отцом стоите друг друга – по крайней мере по части сравнений и методов, – наконец кисло улыбнулась Тэлли, и Унимо мгновенно отозвался радостной улыбкой, понимая, что заполучил союзника на пути к своей мечте.

– Ты ведь поможешь мне? Ты говорила, что знаешь человека, который мог бы объяснить мне, что произошло в ту ночь, и объяснить ещё много всего, – ринулся в бой Унимо, чтобы скрыть