И на щите Давидовом начертано «Моссад» - Юрий Певзнер

удастся — документы неполны и неизвестно когда будут рассекречены, а большинства участников этого скандала уже нет в живых. Ясно только, что в те годы к работе во всех ветвях разведывательного сообщества привлекались люди без должной специальной подготовки, не было стройной системы руководства, многое приходилось решать на месте, исходя из обстановки — и по сути выходило так, что от способностей, слабостей и заблуждений отдельных людей зависели судьбы межгосударственных отношений.

Нельзя не признать, что именно в тот период с чрезвычайной ясностью стало осознаваться, что высокая идейность, моральные качества и смелость не могут компенсировать отсутствие профессионализма, равно как несомненные удачные стратегические решения и определенные тактические успехи самого «господина разведка» не должны отменять каждодневной работы. Рувен Шилой, директор «Моссада» и одновременно председатель комитета «Вараш», советник премьера и непременный участник политического штаба правящей партии, настолько загружен обязанностями и настолько занят внутренними вопросами и бюрократическими процедурами, что просто не может уделять достаточного внимания операциям за рубежом; но ни в «Моссаде», ни в военной разведке не было достаточно людей, компетентных специалистов, которые обеспечивали бы в полном объеме «проводку» операций. Рано или поздно должен был случиться громкий провал.

Конечно, ни одна спецслужба в мире от провалов не застрахована. Но то, что случилось в Ираке как раз в период, когда произошла реорганизация и был создан «Моссад», представляется прямым отражением неразберихи в спецслужбе. Провал следует поставить прежде всего в вину Шилою: решение внутренних организационных вопросов не должно приводить к таким просчетам в организации разведывательных операций. Как директор он просто не имел права начинать операцию, которая была не подготовлена ни организационно, ни кадрово. Точность проработки всех деталей, правильный подбор людей и инициатива — только это позволяет разведке в целом завоевывать преимущество перед контрразведкой. Исключений из этого правила очень мало, и они, как правило, связаны с особо выдающимися личными качествами разведчиков или представляют собой разовое, особо благоприятное, непредсказуемое и неповторимое стечение обстоятельств.

«Провальная» акция в Ираке — хрестоматийный пример того, как не надо совершать разведывательных операций. Здесь были нарушены едва ли не все из профессиональных правил, может быть, кроме выбора самого агента — да и то в выборе его легенды был допущен непростительный прокол. На этом печальном эпизоде следует остановиться подробнее, хотя бы так, как его анализировали в разведшколах; он дает наглядное представление о реальных условиях становления разведки, выросшей в общем-то на усилиях дилетантов, а также на причинах, почему сам Шилой в конце концов осознал, что не справляется с оперативным руководством и оставил свой пост.

Проблема, усиление резидентуры в Ираке.

Основание: функции резидента в Ираке по совместительству выполнял уполномоченный представитель «Алии-Бет» Мордехай Бен-Порат. Оперативником по линии политического департамента работал Иегуда Таджар. Совмещение полулегальной, в которой были допущены моменты, способные привлечь излишнее внимание, и нелегальной работы, приводило к снижению эффективности в обоих направлениях и создавало предпосылки к раскрытию сети иракской контрразведкой. Кроме того, Бен-Порат и Таджар вступили в личный контакт и продолжали встречи, создавая опасность провала независимых агентурных сетей.

Решение: засылка в Ирак нового резидента с последующим отзывом Бен-Пората, а также назначение нового представителя «Алии-Бет» в Ираке.

Уровень исполнения: конспиративный вплоть до возврата на базу.

Способы засылки: через промежуточные страны по независимым легендам.

Обеспечение операций: постоянно куратором оперативного отдела в Центре, далее резидентурами промежуточных стран и Ирака вплоть до передачи полномочий.

Пути предупреждения: по оперативной схеме.

Пути срочной эвакуации: смотри приложение… — и так далее.

На практике это выглядело так.

Бен-Порат был главным агентом «Алии-Бет» в Багдаде. Еврей, родившийся в Ираке и уже взрослым эмигрировавший в Палестину, он служил в израильской армии и потом осенью 1949 года снова был направлен в Ирак для организации нелегальной эмиграции. Он пользовался именами двух евреев, которые уже выехали в Израиль: Заки Хаби и Моше Нассима. Однако такое прикрытие было неудачным паллиативом: многим было известно подлинное имя человека, который родился и жил в этой стране. В сущности, он был «под колпаком» контрразведки и временно оставался на свободе только потому, что в тот период «Алии-Бет» позволяли работать в Ираке практически легально. После двух лет жесткого антисемитизма в марте 1950 года парламент Ирака принял закон, разрешавший евреям покидать страну. Для этого им нужно было всего только отказаться от иракского гражданства. Это выглядело довольно либерально для режима, который вместе с другими арабскими странами в 1948 году объявил войну Израилю и арестовал сотни евреев за связь с сионистским движением.

Объяснялось это тем, что у премьер-министра Туфика-аль-Савиди, открывшего ворота для эмиграции евреев, были для этого определенные мотивы. Он «по жизни» не чурался бизнеса и был президентом туристской компании «Ирак турз», которая «случайно» оказалась главным дилером компании «Ниэр исттранспортэйшн». Эта американская авиатранспортная компания, интересы которой в Ираке представлял английский бизнесмен Ричард Армстронг, тщательно маскировала свою связь с Израилем. По крайней мере никто в Ираке не знал, что в 1948 и 1949 годах в ходе тайной операции «Ковер-самолет», проведенной по линии «Алии-Бет», она вывезла в Израиль 50 тыс. евреев из Йемена. Также никто не знал, что «Ричард Армстронг» на самом деле Шломо Хайллель, один из лучших израильских разведчиков. Другими словами, таким кружным путем премьер-министр Ирака фактически получал взятки от израильской разведки. Хайллель-Армстронг и его коллеги из «Алии-Бет» также позаботились о том, чтобы оппонент и предшественник Савиди, ветеран иракской политики Нури-ас-Саид, который, как небезосновательно предполагалось, впоследствии снова займет пост премьер-министра, — тоже не остался внакладе. Авиалиния заключила контракт на техническое обслуживание с компанией «Ирак эйруэйз», которой руководил полковник Сабах-ас-Саид, сын Нури.

По элементарным правилам конспирации Бен-Порат не должен был вступать ни в какие, лучше всего даже в официальные контакты с «Ниэр ист транспортэйшн», осуществлять только те функции, которые были на него возложены: формирование партий эмигрантов. Но Мордехай не только осуществлял многочисленные контакты, но и пытался вмешаться вдела авиакомпании и Хайллеля, подвергая тем самым операцию опасности. Неоправданно активный и сварливый Бен-Порат считал, что он здесь, в Багдаде, «главный», неоднократно вмешивался вдела компании и спорил с ее руководителем, — и вся эта операция оказалась под угрозой. Мордехай уже был «засвечен» иракской контрразведкой, за ним следили — и его секретные связи едва не привели к расшифровке «Ниэр Исттранспортэйшн»; если бы выявились ее истинная принадлежность и руководство, то все «поблажки» со стороны весьма резко настроенного против Израиля правительства закончились бы. Пришлось из штаб-квартиры «Алии-Бет» в Тель-Авиве направить Бен-Порату строгое указание держаться в стороне от деятельности «авиакомпании», и с мая 1950 года по январь