Три способа понимания семи лучей и другие очерки эзотерической психологии - Курт Абрахам

Мы уже упоминали, что абстрактная линия 2–4–6 отличается более творческим подходом, большей гибкостью и спонтанностью, чем линия 1–3–5–7. Отчасти это вызвано тем фактом, что линия 2–4–6 больше работает с относительно абстрактными вещами, а линия 1–3–5–7 больше занята формой, или конкретным. Однако временами самым негибким Лучом оказывается Шестой. Он несет качества преданности, строгого подчинения идеалу, поглощенности им и однонаправленности, что в сочетании с другими Лучами и на определенной стадии эволюционного развития может привести к фанатизму. «В этой связи обычно будет обнаруживаться, что человек, находящийся во власти «навязчивой идеи», помимо ментального тела на Пятом Луче, имеет либо личность, либо эмоциональное тело на Шестом» («Эзотерическая психология», т. 2, с. 293).

Целостность. Коль проводил любопытное разделение между завершенностью и целостностью. Завершенность предполагает «окончательную фиксацию», своего рода «форму смерти» или «окончание роста». Целостность, с другой стороны, «предполагает непрерывную и развивающуюся отзывчивость на тотальность опыта, возможную для восприятия». Другими словами, завершенность — это своего рода кристаллизация, состояние, которое меняется только посредством расплава или расщепления на составные части. Но что составляет целое? Согласно Колю, «прежде всего, быть целостным означает быть сознательным по отношению к различным компонентам собственного существования, поддерживать социальную и историческую осведомленность наряду с личностными и психологическими нуждами и озарениями, пытаться связывать в собственной жизни внутреннее и внешнее, физическое и духовное, общественное и индивидуальное независимо от того, какие конфликты и страдания сопровождают этот процесс. Все это означает отказ от дихотомии, двойственности жизни, характерной для «западного образа жизни»» («Дом наполовину», с. 245).

«Историческая осведомленность» — это один из путей понимания целостности. По мере развития индивидов, племен, сообществ, наций расширялись различные дисциплины и сферы деятельности. Историческая перспектива рассматривает возраст, или стадию развития, коллектива. Возможно, Коль имел в виду исторические перспективы в отношении сферы образования. Для озарений, формирования идеалов и прорывов требуется время, чтобы они могли быть впитанными и усвоенными общественным сознанием. Если мы чересчур поглощены нашим личным успехом или личной историей, тогда нам ничего не стоит упустить свою истинную роль в большем целом или вклад в него. Историческое понимание развития той или иной дисциплины очень важно. А признание нашего личного вклада на фоне этой грандиозной картины выглядит куда менее важным.

Чтобы постигать целое, Коль предлагает «быть сознательным по отношению к различным компонентам», составляющим целое. Он перечисляет ряд двойственностей: внешнее-внутреннее, физическое-духовное, общественное-индивидуальное, но не выходит за их пределы. Изучение Семи Лучей с их сложным, ритмическим переплетением определенных базовых энергий является одним из путей получения практического знания об этих «различных компонентах».

Итоги. Первоначальной областью интересов Герберта Коля были философия и образование. Его успех как школьного учителя привел его, «совершенно неожиданно, в сферу политического и социального конфликта». Энергии Второго и Четвертого Лучей наряду с идеализмом Шестого Луча дали ему любовь к учительскому делу и чувствительность по отношению к психологическому состоянию учащихся, а также умение творчески подходить к пробуждению у них интереса к учебным предметам. Столкнувшись с перволучевыми проблемами и ситуациями, он с трудом, словно вслепую, нащупывал свой путь. Он выходил из себя, эмоционально реагируя на любое давление, ему не удавалось планировать свои действия и следовать продуманной стратегии. Коль предпочитал «непрофессиональный» метод открытия своих чувств (изливая сердце) и обнаруживал полное незнакомство с тонким и необходимым искусством разрушения-устранения.

Первое, что он сделал для частичного ознакомления с перволучевой энергией (пусть бессознательно), — привлек к своей проблеме других людей, более искушенных политически, и стал работать с ними, одновременно наблюдая за их действиями. Его следующим шагом был собственный проект, потребовавший лично от него перволучевой энергии (что, опять-таки, не осознавалось его личностно-мозговым сознанием). Качества перволучевой природы, которые он усвоил, работая над проектом «Новые пути», включали следующие умения:

сохранять энергию;

воздерживаться от раздражения, когда наносился вред работе;

быть скромнее в планах, делая маленькие, но последовательные шаги;

быть кратким и говорить к месту, не вдаваясь в философствование;

не запугивать других, быть дипломатичным;

брать на себя ответственность — одни лишь разговоры не решают проблем;

применять искусство разрушения-устранения, позволяя расти жизненно важным начинаниям;

обдуманно выравнивать отношения с другими;

развивать уравновешенность и мастерство в действии;

вести переговоры с позиции силы;

приходить на встречи с продуманной стратегией;

работать в группе, а не как в собрании индивидуальностей;

развивать структуру как средство, сдерживающее хаос.

Как специалист в области образования, он сделал значительный вклад. Отыскивая возможности для расширения своей работы и попадая в сферу политики и социума, он лицом к лицу столкнулся с собственными ограничениями. В терминах движения в направлении целостности это было для него самой критической точкой. Он мог легко избрать путь наименьшего сопротивления и остаться в удобных и знакомых рамках своей специальности. Однако он выбрал путь наибольшего сопротивления, что дало ему особые возможности. Он проник в мир Первого Луча, которого поначалу не видел и не понимал в принципе, и извлек для себя неоценимый опыт целостности.

Рид Уиттемор, поэт или журналист? Рид Уиттемор, поэт и преподаватель английского языка, был в 1969 г. приглашен работать литературным редактором в журнал «Новая республика». Эту должность он занимал в течение «четырех интереснейших лет». Проработав до этого тридцать лет учителем английского языка, он вступил в качественно новый для него мир журналистики.

Вначале характер этой новизны был не вполне ему ясен. Его наняли, чтобы литературно обрабатывать журнальные статьи. Он просто принес с собой обширные знания в области литературы, вряд ли предполагая научиться чему-то новому. Но постепенно журналистский дух «прокрался» в его тексты и редактуру, отчасти потому, что работать надо было быстро, а отчасти потому, что сама работа в сугубо журналистском предприятии сообщала ему жажду журналиста быть «в курсе всего… Но для такого человека, как я, вскормленного в том духе, что достигать вершин мышления нужно, восходя на эти вершины, сидя на них и читая то, что создали твои предшественники на этих вершинах, — для такого человека опыт в «Новой республике» был чем-то необычным». Благодаря новому журналистскому опыту он понял, насколько изолированным от мира он был раньше в своей академической жизни. Однако он осознал и ограниченность, пусть несколько иную, своей новой жизни, эту вечную погоню за последними новостями. Теперь он жил «в рамках доктрины, гласящей, что знание и мудрость приходят к тем, кто идет в ногу со временем и не отстает ни на секунду». Он был очарован новой жизнью, но одновременно испытывал и ностальгию по «прежним временам Красоты и Истины» («Поэт в роли журналиста», с. 5,