В этой книге есть немного правды... - Боб Фрисселл

Боб: Ты мог бы рассказать об этом? Ты проходишь через эти грандиозные изменения, а твоя семья и друзья — нет…

Брайан: Ну, я открыт новому учению и стремлюсь поделиться им со всем миром; но все остальные тащат на себе свой собственный багаж, свои собственные убеждения. Как-то я беседовал с одним другом нашей семьи, он был почти на двадцать лет старше меня и хорошо образован. У нас была сугубо теоретическая дискуссия о том, существует ли внеземной разум, тайные правительства и т. п. Он все прибегал к теориям и вероятностям, я же пытался сказать ему: "Послушайте, я выше всего этого. Я знаю, что они здесь, я достаточно видел и слышал". Я и сейчас пытаюсь пробиться к разуму людей, говоря: разве вы не видите, разве вы не слышите? Что-то же происходит! То, что люди упрямо держатся за старые догмы, действительно огорчает. Я не хотел бы, чтобы мои слова принимали за высокомерное презрение — этого мне хочется меньше всего. Я хочу, чтобы у каждого человека процесс проходил так же мягко, как это было у меня. Каждый ведь находится в своих индивидуальных рамках, определяющих его развитие. Если человек хочет узнать об этом — я с удовольствием поделюсь с ним. Кажется, я уже достиг этого уровня. Когда я получу такое разрешение, я с удовольствием поделюсь таким количеством информации, какое только возможно. Однако эти последние год-два стали для меня настоящим разочарованием.

Боб: Ты мог бы рассказать о каких-то вещах, которые тебе, возможно, приходилось делать без должного разрешения?

Брайан: Конечно. Я прочел книгу Дэвида Айка "И истина сделает вас свободными" и попытался рассказать о ней своему отцу. Он ответил мне: "Нет, я не верю в это. Мне кажется, что все эти теории заговоров — чистая фантазия". И еще он сказал мне, что его беспокоит то, что я покупаю всю эту белиберду. Но я не разделяю его озабоченности, поскольку интуитивно ощущаю: то, что я слышу, читаю, изучаю, — реально, по крайней мере для меня. Оно выглядит куда более правдивым, чем тот мусор, который мы получаем из средств массовой информации.

Боб: А помнишь, как мы поднимались на гору Тамальпаис?

Брайан: Да. Именно тогда мы разговаривали о тайном правительстве и о том, что творится на планете, о внеземных цивилизациях, земных катаклизмах и прочем. Ты тогда сказал: "Разве не странно знать все это, быть гораздо более просветленным, чем год назад?" Действительно, знать все это — странно. Я чувствую себя совершенно другим человеком по сравнению с тем, каким я был год или два назад, совершенно иной личностью. Старые друзья, с которыми я некоторое время не виделся, не узнавали меня. Они говорили: "Иди отсюда! Ты сумасшедший!"

Боб: Значит, ты столкнулся с необходимостью разорвать отношения кое с кем из старых друзей?

Брайан: Да. Я привык к тому, что у нас была старая университетская компания. Мы были близки — водой не разольешь. Я очень скучаю по ним, но ведь все мы пережили изменения, все мы пошли каждый своим путем. Иногда разрыв происходил резко и болезненно, иногда мы просто виделись все реже, пока не переставали видеться совсем. Зато теперь у меня есть несколько новых друзей, с которыми меня связывает определенное чувство близости, потому что мы идем сходным путем. Среди них есть друзья, с которыми я познакомился на конгрессе по НЛО и семинаре "Цветок Жизни"; надеюсь, что к ним же относятся и два-три человека из коренных американцев. Встретившись с ними в прошлом году в Южной Дакоте, я был в индейской парной, курил трубку мира, участвовал в Танце Солнца — это незабываемые впечатления! А старые друзья, которых я смог удержать (и то очень условно), лишь терпят мои разглагольствования, а потом просят, чтобы я переключился на какую-нибудь другую тему.

Боб: Ты бы мог дать определение «боли» и объяснить, как ты взаимодействуешь с нею? Брайан: Говоря о боли, я подразумеваю неконтролируемые эмоции. Они совершенно не поддаются контролю и длятся не минутами — часами, иногда днями.

Боб: И к чему ты склоняешься — убежать от нее, избегать вообще или притворяться, будто боли нет?

Брайан: Нет, я больше не притворяюсь, что ее не существует.

Боб: Но раньше притворялся?

Брайан: Раньше — да.

Боб: Ты мог бы рассказать об этом? Ты проходишь через сдвиг в смысле твоего взаимодействия с «болью»? Брайан: Мне хотелось бы думать, что я не бегу от нее. Я привык говорить себе что-нибудь вроде: "не чувствуй, отвлекайся", так что через несколько минут я мог найти выход из какой угодно ситуации. Потом я мог одобрительно похлопать сам себя по плечу: "Ай да я!", но потом все обязательно возвращалось на круги своя. В последнее время — это частенько случается по ночам — я просто выпускаю из себя много всякой дряни.

Боб: Здесь ты, по-моему, немножко перегибаешь. Большинство людей согласились бы сделать что угодно, лишь бы избежать кое-каких ощущений, а ты, судя по всему, поступаешь наоборот — идешь навстречу и переживаешь боль вместо того, чтобы бежать от нее.

Брайан: Да, причем отчасти это происходит непроизвольно. Кроме того, что-то подзуживает меня — хотя я не осознаю этого — и говорит мне: "Убери это, пусть оно уходит!" Где-то восемь или девять месяцев тому назад я начал заниматься физическими упражнениями. У меня была проблема с избыточным весом, которая привела к другой проблеме — самоуважения. Все это длилось довольно долго, и в конце концов я решил заняться собой. Итак, я начал терять вес, действительно гордясь собой. Я заметил, что упражнения вызывают во мне естественный «кайф», но вместе с тем могут довести и до «ломки». Иногда мне хочется завести в квартире боксерскую грушу… а в другой раз самая незначительная мелочь доводит меня до состояния совершенного исступления. Помнится, в детстве мне нравилось тузить отца — конечно, это было понарошку, но мне все равно нравилось молотить его кулаками. Не знаю, было ли дело в нем или это мне просто хотелось выместить на отце свою злость, откуда бы она ни возникла. Не люблю признаваться в этом, но, судя по всему, у меня настоящая склонность к насилию, о которой я раньше никогда не подозревал.

Боб: Наверное, я не ошибусь, если скажу, что сейчас ты переживаешь еще большие изменения и что в последний год-два ты воспринимаешь их более остро, в том числе элементы насилия и ярости?

Брайан: О, да! У меня бывали ужасные, просто ужасные мысли о том, что я хотел бы сотворить с людьми. Поначалу я думал: "Это ужасно. Мне не стоило думать об этом", но позднее я понял, что, наверное, должен просто довести это дело до логического завершения — как ты говоришь, сдружиться с ним.

Боб: Не исключено, что в каждом из нас присутствует некая травматическая незавершенность прошлого, которая живет в нашем теле в форме, как я это называю, "застоявшейся энергии". Она живет и в нашем сознании в виде сочетаний мыслей, которые превращаются в подсознательные представления о жизни, непосредственно формирующие нашу направленность в жизни. Возможно ли, что по мере роста твоего осознания и сознательности ты взмутишь кое-какие из этих старых залежей, так что кое-что начнет выходить на поверхность? Есть такая возможность?

Брайан: Это действительно возможно, на самом деле возможно, — а в последнее время все чаще и интенсивнее. Я по сей день не могу с чистой совестью заявить, что все понимаю. Я верю в реинкарнапию. Мне кажется, что в прежних жизнях со мной происходили те или иные события — в детстве этой жизни они происходить никак не могли. Возможно, это сам процесс рождения. Я даже подозреваю, что не обошлось без вмешательства инопланетян. У меня на теле есть две характерные отметины, происхождение которых я не могу объяснить. Ну, а если возвратиться к тому, что я ощущаю и что, как мне кажется, со мной происходит, — кто знает? Стал ли я жертвой насилия, был ли использован пришельцами, кем я был вообще до того, как оказался здесь, и где был? Я все время думаю об этом. Хотелось бы, конечно, знать ответы — мне не нравится это мое неведение.

Боб: Можно ли в таком случае сказать, что эмоции овладевают тобой сегодня гораздо сильнее, чем в прошлом?

Брайан: Я бы сказал, что за последние шесть месяцев я испытал куда больше эмоций, чем за последние шесть лет.

Боб: Ну и чтобы закрыть эту тему-Становясь все более сознательным, ты, в принципе, можешь ожидать, что подобное случится. Речь о процессе замещения, когда старая застоявшаяся энергия вытесняется поступающей новой энергией. Принцип действительно простой: предположим, что у тебя есть стакан воды, на дне которого лежит слой ила (старая застоявшаяся энергия). Если начнешь постоянно вливать в стакан струю чистой, свежей воды (новой энергии), поначалу ил поднимется и вода станет мутной. Но если ты продолжишь наливать свежую воду, вся муть (старая застоявшаяся энергия) постепенно уйдет и наконец у тебя останется стакан свежей и чистой воды (новой энергии). Насколько эта аналогия соответствует тому эмоциональному процессу, который ты переживаешь? И если соответствует, то не нужно ли постараться облегчить правильное протекание этого процесса, а если что-то пойдет неправильно, то исправить? Все это расширяет твою способность принимать все как есть, что, в свою очередь, расширит твою способность вместо сопротивления испытывать всю глубину ощущения. Если ты сможешь позволить себе эту глубину ощущения, значит, тем самым ты позволишь завершиться процессу замещения. Другими словами, ты пройдешь через горнило этих перемен.