В этой книге есть немного правды... - Боб Фрисселл

К работе на семинаре Брайан приступил с большим энтузиазмом, продемонстрировав ненасытную жажду информации. Он также принес с собой впечатляющий багаж собственных знаний и всегда очень к месту подавал комические реплики. В ноябре он снова поучаствовал в "Цветке Жизни". Оба семинара прошли замечательно — нет, просто фантастически! Должен заметить, что в значительной степени они были обязаны этим Брайану.

Теперь я приведу запись одной дискуссии, которая произошла между нами 1 апреля 1997 года.

Боб: В нашем недавнем телефонном разговоре меня заинтересовало то, что ты затрагивал в точности те темы, о которых я пишу в своей книге "Немного правды". Речь, в частности, идет о том, что, когда ты проникаешь в более общую картину и начинаешь ясно различать многие уровни реальности, это вызывает в тебе определенные изменения. Это действительно тот основной вопрос, который я рассматриваю в своей книге. Один из вариантов формулировки вопроса звучит так: "С точки зрения всех этих перемен, включая и смещение измерений, испытывать страх нецелесообразно; и все же как тебе удается совладать со страхом, который нагоняет вся эта новая информация, все эти перемены?" После чего ты начал рассказывать о своем отношении к этому. Например, с кем именно ты разговариваешь? Многие, пожалуй, решат, что ты не в своем уме, и если ты станешь навязывать людям эту информацию, то можешь легко растерять друзей. Уж поверь мне, я-то знаю! В этот момент ты начал делиться своей личной историей, попутно высказав благодарность за возможность открыться тому, кто разделяет подобные взгляды.

Брайан: Это так и есть. Боб. Ты один из немногих людей, кто понимает это. И я благодарен судьбе за ту связь, которая возникла между нами, и за "Цветок Жизни", и за Друнвало, и за обмен кассетами, и за дружбу. Ты действительно просветленная личность, и потому я благодарен за возможность не только делиться своими наблюдениями, но и высказывать свои чувства. Ты правильно подметил: эти перемены, через которые мы проходим, лично меня возносили к невиданным высотам и опускали в невероятные пучины. Бывали вечера (сам не понимаю отчего), когда люди говорили мне: "Брайан, ты словно дитя малое", потому что я действительно мог разрыдаться из-за любого пустяка. Отчего? А в другой вечер я спрошу сам себя: "И зачем я скорблю о людях и местах, о которых я почти ничего не знаю? Почему я плачу о странах третьего мира? Почему я страдаю из-за своих собственных проблем, жалких и мелочных? Зачем я пускаю слезы об энергиях прошлой жизни, с которыми мне до сих пор приходится иметь дело, а я и не знаю, что именно с ними делать?" Как ты уже говорил, здесь действительно возникает и страх, и какая-то печаль… Надеюсь, у меня еще будет день радости, когда я просто буду носиться как шальной и вытворять всякую ерунду, не заботясь о том, что подумают обо мне люди. Я все еще зациклен на том, что думают обо мне посторонние — кстати, Дэвид Айк тоже говорил об этом, — вообще, все мы настолько переживаем, что подумают окружающие, что оказываемся неискренними с самими собой, а говорить об этом с другими нам трудно. И еще с людьми тяжело говорить о земных катаклизмах, НЛО, тайных правительствах. Федеральном Резерве, о том, как мировая элита буквально выжимает из нас все соки — независимо от того, желают люди признавать это или нет.

Боб: Ты говорил об эмоциональности. Я вижу в этом палку о двух концах: во-первых, магнитное поле колеблется и наши эмоции привязаны к нему — уже одно это многое объясняет. Но сейчас меня больше интересует другой вопрос. Задумывался ли ты о том, что происходит в момент, когда ты находишься в пылу эмоций? Знаешь ли ты, как с этим справиться, или нет, и как ты с этим взаимодействуешь? Сначала ответь на первый вопрос: знаешь ли ты, как с этим справиться?

Брайан: Честно говоря, не знаю. Обычно я нахожусь в режиме "действие — реакция на действие", то есть я реагирую, сам не понимая почему. Возможно, я реагирую на целый массив основанной на страхе информации, и мне необходимо пройти через это. Почему? Не знаю. Все, что я действительно могу, — это говорить на основе личного опыта. Мне кажется, это, если хочешь, просто процесс пробуждения, осознания того, что я нахожусь под воздействием магнитного поля (чего я на самом деле пока еще не понимаю). С точки зрения повседневности, в одно мгновение у меня все замечательно, в другое же происходит, как я это называю, "вспышка смертности". Иначе говоря, я мгновенно перехожу в режим страха. Начинаю думать о смерти — о том, что там, по другую сторону, будет ли мое сознание существовать после этого — и мне становится жутко. Я чувствую себя одиноким, мне страшно, и я не знаю, что делать. Это все очень странно: на меня словно тонна кирпичей сваливается.

Боб: И что происходит в этот момент: ты пытаешься бежать от этого, отрицать или реагируешь как-то иначе?

Брайан: Очень часто именно так, как ты сказал. Я пытался скрывать свой страх, высмеивать его или побыстрее забыть. Насколько я помню себя, меня всегда пугала угроза ядерной войны, мысль о том, что мы можем испариться в любое мгновение. Я был настолько убежден в том, что этот мир, о котором нам неустанно рассказывает наука, является единственным и что, как только нас сметет с лица Земли, это будет конец — абсолютный мрак. Подобные мысли довольно долго сводили меня с ума.

Боб: Ну и как ты справился с этим?

Брайан: Я буду совершенно откровенен: я боролся с этим множеством способов. Еще в школе и некоторое время по окончании я боролся с этим при помощи наркотиков и спиртного — так же, как это делают многие из нас. Сколько дури я выкурил! Какое-то время это помогало, но потом, когда отходишь от кайфа и снова сталкиваешься с реальным миром, приходится опять иметь дело с собственными проблемами и со своей болью.

Боб: А как насчет более недавнего периода, скажем, последних года-двух: можно ли сказать, что за это время у тебя появился целый поток внутренних откровений?

Брайан: А как же! Входя в режим страха, я пытаюсь вспомнить все, чему научился, — получается, так сказать, скачок веры. Очень много информации, и очень трудно определить, где истина, а где ложь. Но я призываю на помощь интуицию и вхожу в свою личную мантру. Хоть это и не оригинально, я напоминаю себе, что являюсь могучим и бессмертным духовным существом любви и света. Я — многомерное существо; я не отвечаю ни перед Богом, ни перед Иисусом, ни перед кем-то иным, кто сегодня у всех на устах. Я отвечаю лишь перед своим Высшим «Я», и я напоминаю себе о том, что действительно обладаю Высшим «Я», что меня на самом деле гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, и что я един со всем сущим. Я хочу познать больше, я отчаянно хочу научиться большему. Я не всегда понимаю, через что мне доводится проходить. Наверное, именно поэтому я и стараюсь учиться — чтобы более эффективно справляться со всем этим. Мое первое участие в семинаре "Цветок Жизни", почти год назад, было огромным, огромным шагом вперед. Это радикально изменило мою жизнь. Я уже бывал на одном конгрессе по НЛО, но по сравнению с шестидневным общением с Друнвало это было ничто.

Через месяц я уволился и провел некоторое время в обществе коренных американцев. Была такая конференция "Звездное знание" в Южной Дакоте, в июне 1996 года. Именно тогда я впервые понял, что вокруг меня — сплошная закулисная грызня, и просто не смог выносить этого больше. Я даже не подал на работе, как положено, за две недели заявление об увольнении. Они были очень добры и позволили мне уйти сразу. И все же я очень переживал, что подумают мои друзья, коллеги по работе, моя семья, наконец.

Впрочем, мне повезло: у меня есть несколько просо замечательных друзей, и у меня отличная семья; по крайней мере, этот основной круг моего общения поддержал меня. Мой отец сказал: это замечательно, что я действительно совершил нечто под влиянием сиюминутного порыва, пустился в авантюру. Он сказал, что мне это было необходимо. А я так боялся, что он скажет: "Как ты мог так безответственно бросить все?!" Но нет, он удивил меня, и я благодарен ему за это. Он действительно поддерживает меня, хотя и не понимает того нового учения, того нового роста, частью которого стал я. Но у него есть терпимость. Вообще-то ни один член моей семьи, ни один друг на самом деле не понимает, через что я прохожу.

Боб: Ты мог бы рассказать об этом? Ты проходишь через эти грандиозные изменения, а твоя семья и друзья — нет…

Брайан: Ну, я открыт новому учению и стремлюсь поделиться им со всем миром; но все остальные тащат на себе свой собственный багаж, свои собственные убеждения. Как-то я беседовал с одним другом нашей семьи, он был почти на двадцать лет старше меня и хорошо образован. У нас была сугубо теоретическая дискуссия о том, существует ли внеземной разум, тайные правительства и т. п. Он все прибегал к теориям и вероятностям, я же пытался сказать ему: "Послушайте, я выше всего этого. Я знаю, что они здесь, я достаточно видел и слышал". Я и сейчас пытаюсь пробиться к разуму людей, говоря: разве вы не видите, разве вы не слышите? Что-то же происходит! То, что люди упрямо держатся за старые догмы, действительно огорчает. Я не хотел бы, чтобы мои слова принимали за высокомерное презрение — этого мне хочется меньше всего. Я хочу, чтобы у каждого человека процесс проходил так же мягко, как это было у меня. Каждый ведь находится в своих индивидуальных рамках, определяющих его развитие. Если человек хочет узнать об этом — я с удовольствием поделюсь с ним. Кажется, я уже достиг этого уровня. Когда я получу такое разрешение, я с удовольствием поделюсь таким количеством информации, какое только возможно. Однако эти последние год-два стали для меня настоящим разочарованием.