История магии и суеверий от древности до наших дней - Альфред Леманн

того, как вступили в сношения с халдеями, хотя, впрочем, и в древнейшие времена им не совсем было чуждо представление о вредящих человеку демонах; свидетельство об этом можно найти у Гомера, например в Одиссее (Одиссея, V, 394 и далее):

Сколь несказанной радостью детям бывает спасенье

Жизни отца, пораженного тяжким недугом, все силы

В нем истребившим (понеже злой демон к нему прикоснулся),

После ж на радость им всем исцеленного волей бессмертных.

Но подобные упоминания все-таки представляют лишь исключительное явление: настоящей демонологии у греков в ту эпоху еще не было.

Согласно их воззрениям, все, что случается, происходит по воле богов; боги посылают человеку и доброе, и злое, боги подвергают его болезни, спасают от гибели, низвергают его душу в Гадес – словом, поступают с ним как им заблагорассудится. Всякие особенные напасти, постигающие человека, служат выражением гнева богов. Десятилетнее странствование Одиссея и все его злоключения вызваны лишь мщением Посейдона за то, что герой ослепил его сына циклопа Полифема (Одиссея, I, 19 и далее):

Преисполнились жалостью боги

Все; Посейдон лишь единый упорствовал гнать Одиссея,

Богоподобного мужа, пока не достиг он отчизны.

Если разгневанного бога нельзя умилостивить жертвами, что легко может случиться, так как боги часто бывают непримиримы в своем гневе, преследуемому остается только один исход – искать помощи у какого-нибудь благоприятствующего ему божества. Так, Одиссей беспрестанно призывает Афину Палладу, которая ему действительно и помогает, насколько она может это делать, не вступая в открытую распрю со своим могущественным дядей Посейдоном (Одиссея, VI, 324 и далее):

«Дочь непорочная Зевса эгидодержавца, Паллада,

Ныне вонми ты молитве, тобою не внятой, когда я

Гибнул в волнах, сокрушенный земли колебателя гневом;

Дай мне найти и покров и приязнь у людей феакийских».

Так говорил он, моляся; и был он Палладой услышан;

Но перед ним не явилась богиня сама, опасаясь

Мощного дяди, который упорствовал гнать Одиссея,

Богоподобного мужа, пока не достиг он отчизны.

Словом, во всех тех случаях, когда халдей, вероятно, предположил бы вмешательство демона и попытался бы усмирить его путем заклинания, грек с упованием обращается к тому из божеств, которое ему внушает наибольшее доверие. Поэтому мы не можем и рассчитывать на то, чтобы у них существовало искусство заклинания.

Тем не менее у Гомера встречается немало мест, из которых видно, что греки верили в возможность волшебства, и притом не только в искусство прорицания – последнее и у халдеев не было связано с верой в демонов, – но и в оперативную магию, то есть в магические действия, могущие изменять ход вещей.

Во-первых, естественно, что боги беспрестанно совершают чудеса – это в самой их природе; если бы они не могли совершать действий, превосходящих силы и способности человека, то они не были бы богами. Но мы видим также, кроме того, что и низшие богоподобные существа: полубоги, нимфы и т. п. – одарены большим могуществом. Когда Менелай на Фаросе хочет поймать Протея, о котором буквально говорится следующее: «…морской проницательный старец, / Равный бессмертным Протей, египтянин, изведавший моря / Все глубины и царя Посейдона державе подвластный» (Одиссея, IV, 384 и далее), то это нелегко ему удается, как видно из его рассказа (Одиссея, IV, 454 и далее):

Кинувшись с криком на сонного, сильной рукою все вместе

Мы охватили его; но старик не забыл чародейства;

Вдруг он в свирепого с гривой огромного льва обратился,

После предстал нам драконом, пантерою, вепрем великим,

Быстротекучей водою и деревом густовершинным;

Мы, не робея, тем крепче его, тем упорней держали.

Всем известен также рассказ о Цирцее, превратившей товарищей Одиссея в свиней; но Цирцея – дочь богов и сама богиня. Мысль же о возможности для людей творить подобные чудеса, по-видимому, не приходила в голову древним грекам. Когда Одиссей возвращается на родину, Афина придает ему вид нищего для того, чтобы весть о его прибытии не распространилась слишком рано. В таком обличье видит его в первый раз его сын Телемах; когда же они встречаются во второй раз, Афина уже возвратила Одиссею его прежний мужественный вид, но Телемах все-таки не узнаёт его (Одиссея, XVI, 194 и далее):

«Нет, не отец Одиссей ты, но демон, своим чародейством

Очи мои ослепивший, чтоб после я горестней плакал;

Смертному мужу подобных чудес совершать невозможно

Собственным разумом: может лишь бог превращать во мгновенье

Волей своей старика в молодого и юношу в старца;

Был ты сначала старик, неопрятно одетый: теперь же

Вижу, что свой ты богам, беспредельного неба владыкам».

Здесь ясно выражено мнение, что человек сам не в состоянии изменять свой вид, и Гомер действительно нигде не рассказывает о таких превращениях, в которых не принимали бы участия боги. В общем, в песнях Гомера очень мало говорится о волшебстве – лишь там, где идет речь о чудодейственном применении растительных веществ.

Из таких мест особенно известно одно, на которое часто ссылаются как на доказательство того, что магия была в ходу у греков: это рассказ о том, как Елена привела в веселое настроение гостей за столом Менелая, когда они опечалились под влиянием воспоминаний о Трое (Одиссея, IV, 219 и далее):

Умная мысль пробудилась тогда в благородной Елене:

В чаши она круговые подлить вознамерилась соку

Гореусладного, миротворящего, сердцу забвенье

Бедствий дающего; тот, кто вина выпивал, с благотворным

Слитого соком, был весел весь день и не мог бы заплакать,

Если б и мать, и отца неожиданной смертью утратил.

Если б нечаянно брата лишился иль милого сына,

Вдруг пред очами его пораженного бранною медью.

Диева светлая дочь обладала тем соком чудесным;

Щедро в Египте ее Полидамна, супруга Фоона,

Им наделила; земля там богатообильная много

Злаков рождает – и добрых, целебных, и злых, ядовитых…

Не подлежит сомнению, что египтянам уже в древности был известен гашиш, смолистое вещество, добываемое из индийской конопли (Cannabis indica) и в наше время все еще широко употребляемое на Востоке как дурманящее средство. Гашиш – на некоторых людей, по крайней мере, – оказывает совершенно такое действие, какое описано у Гомера, и способ употребления этого сока