Враг моего врага. «Ийон Тихий» - Натали Р.

к своим корням удивило Бена. В земной истории споры о происхождении человека выливались в настоящие баталии. Хотя кто знает – может, через пару миллионов лет землянам действительно станет все равно. Появились, и слава Богу.

– Ты будешь меня учить? – он перешел к делу.

– Происхождению жизни и человеческих видов? – откликнулся Аддарекх, ероша кошачью шерстку. – Не буду. Я в этом не разбираюсь.

– Языку своему, зануда! Я с тобой, по-твоему, ради чего остался?

– Ради моей красоты, – предположил шитанн, пряча ехидную усмешку.

– Тьфу на тебя! Долбаный юморист. Начинай уже, в конце концов. Я хочу еще съездить к маме и бабушке.

– Хорошо, – Аддарекх кивнул и оставил Мрланка. – Ложись на диван.

– Зачем?

– Чтобы научиться. Ложись и держи меня за руку.

Бен думал, что вампир будет рассказывать ему о правилах составления предложений или диктовать слова. Но он, накрыв Бена пледом, словно заботливая нянька, затянул на своем языке какую-то заунывную колыбельную.

– Ты чего? – дернулся Бен. – Я же так засну!

– Ну и засыпай, – он прервал песню, чтобы сердито ответить. – Только заткнись и не мешай.

И снова запел.

Бен не помнил тот момент, когда провалился в сон. Снилась ему все та же навязчивая, нагоняющая дремоту песенка. Во сне ему показалось, что он различает слова. А потом он разлепил глаза и понял, что за окном темно. Он проспал несколько часов. При этом он совершенно не чувствовал себя отдохнувшим. Наоборот – голова гудела, словно все это время он доказывал какую-нибудь нерешаемую теорему.

– Привет, – сказал ему Аддарекх, сидящий на подоконнике – темный силуэт в темном же проеме окна. – Как тебя зовут, человек?

– Меня зовут Бен Райт, – машинально отозвался он. – А…

– Сколько тебе лет?

– Тридцать два.

– Что ты делаешь?

– Лежу на кровати… Черт! – до него вдруг доехало, что он несет совершеннейшую пургу, воображая, что разговаривает. – Я что, сошел с ума? Что за ахинею я только что выдал?

Аддарекх в упор посмотрел на него. Глаза у вампира слегка светились в темноте.

– Ты говорил на шитанн.

Кардиналов в Байк-паркинге видели нечасто: все же не Европа. Поэтому человек в красной мантии и красной шапочке, целеустремленно шагающий по космопорту, привлекал всеобщее внимание. За ним торопились два монаха с поклажей, все в черном. Девицы и лохотронщики, завидев солидного клиента, оживились было, но, приглядевшись, порскнули с дороги по углам. Его высокопреосвященство Джеронимо Натта был осенен истинной святостью, но святостью отнюдь не смиренной. Высеченное словно из камня лицо аскета само по себе вряд ли отпугнуло бы веселых девушек. Но это было лицо аскета воинствующего. Родись Джеронимо Натта в иное время, из него получился бы непримиримый инквизитор.

Он порой сожалел об иных временах. Ныне Церковь была скромной и терпимой. Ни карать, ни миловать – и войны, и суды сделались прерогативой светской власти. Канули в лету костры, на которых пылали еретические книги и богопротивные колдуны. Ушли в прошлое крестовые походы, истлели знамена Христа, заржавели мечи Его воинов. Будучи человеком умным, Джеронимо Натта понимал: таков уж исторический этап. Борьба идей сегодня ведется без крови, и не время разжигать межрелигиозную рознь, когда землянам, напротив, нужно сплотиться воедино перед натиском инопланетных духовных доктрин. Но нет-нет и просыпалось у кардинала сожаление о былом величии.

Новая война перевернула его жизнь. Папа объявил крестовый поход против злокозненных гъдеанских язычников, и Джеронимо, видевший себя во снах на белом коне, с крестом на плаще и карающим мечом в руке, вдруг понял, что вот оно – его время. Пусть кони и мечи в прошлом, но крест вечен, и он зовет на борьбу с врагом. Так вышло, что Джеронимо Натта явился к папе первым с просьбой использовать свои знания и рвение в святой войне. И получил благословение.

– Твоя вера сильна, – сказал ему папа. – Ты достоин поднять наибольшую ношу. Я назначаю тебя духовным наставником и водителем всего ГС-флота Земли, сын мой. Подбери братьев, крепких во Христе, и отправь их в войска нести свет нашей веры, указывать путь и давать утешение. И пусть твое служение умножит славу Церкви.

В космопорту полно инопланетных нехристей, но Джеронимо был терпелив и снисходителен к их незнанию и неумению оказать должное почтение кардиналу. Они не пребывают во зле. Их души заблудились на пути к Богу, но еще могут Его обрести, стоит лишь захотеть. Однако компания шитанн, недостаточно расторопно уступившая дорогу, заставила его поморщиться. Эти-то что здесь делают?

– Изыди, дьявольское отродье, – процедил он и, демонстративно перекрестившись, проследовал дальше.

Ему все еще казалось, что Земля неправильно выбрала врага. Вампиры в понимании кардинала были бы куда более подходящей целью для Христова воинства. Но светская власть сочла нужным нанести удар по Гъде. Что ж, на худой конец сгодятся и гъдеанские язычники.

Ййу Шшер проводил взглядом красную шапочку землянина с горящими глазами.

– Что это за урод?

– Тихо ты, – шикнул Аддарекх и скрестил три пальца, чтобы отогнать зло. – Это христианский церковник.

– Но он же ничего нам не сделает? – неуверенно проговорил Ййу. – У нас контракт. И вообще, между Землей и Раем договор.

– Ты догони его и про это расскажи, – он фыркнул. – Попам плевать на договоры. Лучше бы нам держаться от них подальше.

Один из монахов, пройдя вперед, открыл дверь перед кардиналом, и Джеронимо Натта вошел к главнокомандующему ГС-флотом. Кофе булькнуло в горле у деда, поднявшего глаза от ноутбука.

– Сын мой, – провозгласил кардинал, – по поручению святой матери Церкви я буду ее представителем во флоте Земли и при твоей персоне.

Ларс озадаченно почесал голову.

– Ну, здравствуй… отец, – в устах старика это прозвучало почти издевательски. – В чем же будет заключаться твое представительство?

Кардинал нахмурился.

– Ко мне следует обращаться «ваше высокопреосвященство».

– А ко мне – «господин главнокомандующий», – невозмутимо откликнулся старичок.

– Но ты же верный сын Церкви? – кардинал посмотрел на него с зарождающимся сомнением.

– А ты – чересчур молодой человек для того, чтобы я тебе выкал и кланялся, – осадил его Ларс. – До Христа тебе далеко, так что не чинись. Сядь, налей себе кофе и выкладывай, как именно ты собираешься представлять Церковь в моем флоте.

Не такой встречи ждал Джеронимо Натта. Высокопоставленный слуга Господа привык к уважению и почитанию – и к тому, что сам вовсе не обязан проявлять их к мирянам. Но старик, даром что носил крест на шее, не пожелал склониться перед посланцем папы, облеченным духовной властью. Старика обуревает грех гордыни. Долго, слишком долго Церковь не уделяла необходимого внимания сильным мира сего. Вот и закономерный итог: главнокомандующий – непочтительный грешник. А координатор – вообще мусульманка; докатились!

– Не отнимай мое время, отец, – поторопил его Ларс. – Или говори, зачем пришел, или уйди и дай мне заняться делом. Война идет, знаешь ли.

– Я намерен проследить, – чеканно произнес Джеронимо Натта, – дабы развитие военной кампании не вступало в противоречие с генеральной линией