Сбежать от зверя. Прощение - Анна Григорьевна Владимирова

нужно было доказать факт его контрабанды и подвести под суд. И освободить Марину…

Зря я подумал о ней. А ведьмак так хорошо отвлекал все утро своими досмотрами…

– Тахир, проходи.

Я моргнул на двери перед собой, опустил взгляд на пружинивший ковер под ногами и посмотрел в проем. Нас ждала парочка вдьмаков-ученых, судя по виду, запаху и нездоровому блеску в глазах. Они встречали нас чуть ли не в коридоре, и я уже подумал, что меня снова ощупают, когда мне протянули руки:

– Гнедин Прельский, руководитель отдела по учету препаратов, производных и…

– Тахир, – перебил его я, нетерпеливо проходя мимо его подозрительно бледной ладони.

До второго тоже не снизошел.

– Это Севас Дольский, Тахир, – сгладил момент Довлатыч. – Он как раз может рассказать нам много интересного о нашем видео. А Тахир Муратович Сбруев – мой коллега по расследованию, ведущий судья Верховного отделения.

Я кивнул короткому крепышу, дышавшему мне в правое подреберье. И вернулся на шаг, чтобы получить удовольствие от того, как он еще и голову запрокидывает, чтобы меня рассмотреть.

– Мне можно лапу не протягивать, я всего лишь верный пес на контракте, – оскалился я.

Когда только я успел стать судьей? Ах да – когда Довлатыч проворонил Демьяна в стенах следственного изолятора. Но об этом позже. А пока что меня все бесило. Довлатыч реально думал, что ему тут кто-то что-то расскажет? Он из отдела расследований. Никто ему тут не доложит, что у них за корпусом кладбище домашних животных. Хотя я бы с удовольствие покопался с лопатой на заднем дворе.

– Кофе? Чаю? – пролепетал кто-то позади.

– Виски, – буркнул я и прошел к предложенному креслу.

– Со льдом? – удивили меня.

Я даже обернулся.

Секретарь тоже смотрела на меня снизу— вверх, но… секретарем эта пигалица не была. Ногти коротко острижены, соломенные волосы торчком, от самой разит какими-то лекарствами, а наскоро натянутая блузка явно чужая и больше подходила кому-то с более пышными формами. На меня тут продают билеты, что ли?

– Без, – процедил и перевел взгляд на ученых. – Давайте к делу. Что такого вы тут делаете с оборотнями, что они выползают такими покалеченными?

А веды собирались мне что-то сказать, но не готовы были услышать такое в лоб.

– Подождите, – усмехнулся коротышка. – Это обвинение?

– Это экономия времени, – развалился я с удобством. Довлатыч молчал, выжидающе взирая на ответчиков. – Сами по себе оборотни так не извиваются в обороте.

– Все же позвольте ответить на этот вопрос тому, что в этом разбирается, – улыбнулся снисходительно коротыш. От его «масляного» голоса захотелось обтереть морду бумажным полотенцем. – Еще как! У вашего брата бывают подобные проблемы. Мы как раз изучаем вариации и собираем подобные случаи. И нет, ваш подозреваемый никогда ранее не был в стенах Института. Да и причины понятны – он в бегах от закона.

А вот теперь до меня дошло, зачем Довлатычу понадобилось тащить меня сюда через все эти сканнеры и терпеть мое недовольство. Ведьмак ведьмака… вертел, в общем. Тут ему магическое читерство не очень поможет – они равны по силе. А вот один собаку съевший на таких делах волчара может с точностью детектора сказать – этот коротышка врет. Хоть бы систему перемигиваний заготовили! Или Довлатыч мне выдал безлимит на сарказм?

– Поверьте, господин ученый, при всем моем опыте расследований, а в судейском кресле я еще даже посидеть не успел – Артур Довлатович не даст соврать – такого я не встречал.

– Ну как же? – усмехнулся ученый. – Вы регулярно в вашей системе сталкиваетесь с невозможностью преодолеть переход из одной ипостаси в другую…

– То, что вам данное действо кажется непривычным, – взял наконец-то голос тип с бескровными ладонями, – для нас – обычное дело.

– Тогда вам, очевидно, не составит труда подготовить для нас обзор по таким «обычным» делам. Причины, течение заболевания, степень тяжести, обстоятельства, спровоцировавшие заболевание… Все это поможет нам изучить преступника пристальнее, обнаружить его слабые стороны.

Веды переглянулись. Тоже не заготовили системы подмигиваний. Бледнорукий кивнул коротышке, и тот «добавил масла»:

– Как вам будет угодно. Мы подготовим вам все с видеоотчетами.

– Сегодня к вечеру, – отрезал я.

Только при слове «вечер» мышцы лица заклинило. Мне же придется снова вернуться в ту комнату в центре и, возможно, снова ночевать на балконе под дождем.

– Хорошо, – величественно кивнул Бледнорукий. – Артур Довлатович, а у вас будут вопросы?

– Мне сложно что-то добавить к вопросам Тахира Муратовича, – затаил усмешку в уголках губ Артур. – Разве что… меня удивляет ваше отрицание того, что вы не встречали подобных проблем у оборотней. Ведь только у меня на столе несколько дел о детях из приюта, на которых вы проверяете препараты.

– Мы не нарушаем закон, Артур Довлатович, – степенно отвечал Бледнорукий. – Все оборотни добровольно участвуют в программе. И нет. У вас на столе несколько якобы таких дел только потому, что вы не привлекаете наших экспертов для классификации отклонений тех или иных фигурантов ваших дел.

– И правда, ведь заключения ваших экспертов могли бы внести такое разнообразие в картину следствия! – усмехнулся я зло.

Ни для кого тут не секрет, что их бракоделы будут прикрывать свою задницу в любом случае. Не удивлюсь, если после нашей беседы появится новая классификация всяческих конвульсий при оборотах, которые эти подгонят под обычное «застревание» между ипостасями.

– Виски, – вдруг возвестили рядом так неожиданно, что я вздрогнул.

Вот же… канарейка! Я зло уставился на соломенное чучело вместо секретаря. Глаза зеленые, брови сдвинуты, будто это я ей принес виски и тяфкнул об этом на ухо. Блузка эта… на пять размеров больше в груди. И запах чертов. Что это? Даже не медикаменты, а вообще не пойми что.

Она еще посмотрела на меня пристально какое-то время, потом развернулась и ускакала в двери. Оказывается, без меня в кабинете продолжалась беседа, но я уже не вникал. Реверансы какие-то от Довлатыча – разминает им кортизол, чтобы лег равномерно, не иначе. А я же думал о запахе…

Захотелось спросить, где их секретари роются в свободное время, но я не стал. Не хотелось обижать пигалицу – пусть чирикает себе.

– А то ты без меня не знаешь, что он врет! – понизил я голос, когда мы выехали с территории института.

– Врет, думаешь? – на полном серьезе переспросил меня ведьмак. – Занятно.

– Хреново прикидываешься, – прорычал я. – Не трать мое время!

– Остынь, Тахир, – выкрутил руль Артур. – Да, я взял тебя специально. И что мне мои предположения, если ты знаешь наверняка? Мне тоже время тратить не очень хочется. Личные подозрения – недостаточное основание для предъявления обвинения и начала