Сбежать от зверя. Прощение - Анна Григорьевна Владимирова

меня взглядом исподлобья, усмехаясь моему последнему предположению:

– Что-то типа.

– Ты правда болен? – подошла я к столу. – Когда я запустила в тебя тапку, тебе стало плохо?

Он долго смотрел на меня с непонятным прищуром, будто раздумывая, стоит ли со мной вообще об этом разговаривать.

– Тебе это не поможет, – выдал вдруг холодно.

– Да мне-то понятно! – всплеснула я руками. – Но, может, тебе?..

Во взгляде его вспыхнул живой огонек.

– Быть может…

– Я? Я могу тебе помочь?

Рано «подсекла».

– Теперь вряд ли, – оскалился он.

– Но могла? – не сдавалась я.

– Были такие надежды.

– Объясни.

– Не думаю…

– Я живу тут с тобой! Ты делаешь со мной все, что тебе вздумается!

– Далеко не все.

Оскал его теперь показался опасным, но я перла напролом:

– Играешь, как с игрушкой! То лупишь, то гладишь!

– Я тебя не лупил, – начинал он терять терпение.

– Я образно! – вспылила. – У твоей игры нет правил, Михаил! Я так не могу! Это невыносимо!

Я хотела еще топнуть, только мне вдруг стало плохо. Необъяснимо. То ли затошнило, то ли живот скрутило в болезненном спазме, то ли все разом. Я согнулась пополам, хватаясь под ребрами.

– Что такое? – тут же оказался он рядом.

Но я отпрянула, хватаясь одной рукой за стол и пытаясь продохнуть:

– Я не знаю, – сдавленно выдохнула.

Дальше меня не спрашивали. Стерегов подхватил на руки и унес в спальню.

– Лежать, – опустил меня на кровать. – Мобильный где?

Я указала на карман. Через минуту он уже говорил с Катей, а через пять – тащил меня обратно в гостиную, а оттуда на улицу.

– Машина готова? – рявкнул он кому-то.

– Подана, – послышался ответ.

– За руль садись. Я рядом поеду, – командовал Стерегов. – Где таблетки?!

– Несу! – послышалось издалека, и вскоре меня усадили в салон и протянули какую-то таблетку.

– Мне уже лучше, – начала блеять я, но он так посмотрел… что язык сразу как-то сам собой примерз к небу.

– Легла на бок, – кивнул он мне на сиденье. – Врач твой сказала.

– Ты все еще думаешь, что «тебе кажется»?

Я поймала его взгляд, но он выпрямился, хлопнул дверью и уселся на переднее сиденье:

– Быстрее!

Когда лес за окнами сменился на простор каких-то полей, Стерегов потребовал у меня отчет о самочувствии. А мне так хотелось сказать ему, что это просто кишечная колика, а он, дурак, поднял всех на уши! Но лучше мне, как назло, не становилось. Стерегов помрачнел еще больше, а скорость ощутимо выросла. Я прикрыла глаза и постаралась расслабиться. У меня и раньше такое бывало на нервной почве. Я начинала есть черт-те— как, и, как итог, складывалась от кишечных колик. Пару раз доходило до больницы со всеми вытекающими. Вот и сейчас, кажется, снова дойдет. Но я даже рада сменить это заключение снова на больничную палату, лишь бы появилась хоть какая-то определенность.

Дожить бы…

Мы домчали до больницы за час едва ли не низкого полета. Я так и не поняла, как машина объехала пробки вполне себе рабочего дня, но, увидев Катю, обрадовалась как давней подруге.

Чего не сказать о ней. Она подлетела, едва меня уложили на каталку. Стерегов возник с другой стороны, и вместе они втащили меня в приемное отделение незнакомой больницы. А я даже не подумала, что имела шансы попасть в ту, в которой мы отбывали срок с Тахиром. Но не повезло… Или наоборот?

– Марина, как сейчас? – спросила Катя, пока меня везли по коридорам. – Готовьте третью смотровую!

– Кать, у меня бывали такие приступы, – сдавленно пищала я. – Боль резкая внизу живота и вот сюда отдает…

– Понятно-понятно, – закивала она, а когда впереди замелькала табличка хирургического блока, запретила Стерегову следовать за нами.

Только тот неожиданно уперся:

– Я знаю свои права!

– Ваши права действовали бы, если бы вы были ее настоящей парой! – неожиданно нервно отбрила Катя. – Не отнимайте мое время!

Взгляд Стерегова мне не понравился, но всем было не до этого. Стоило за нами закрыться дверям хирургического отделения и доехать до смотровой, вокруг вихрем закрутилась нервирующая деятельность. У меня взяли кровь, обсмотрели и ощупали, допросили и, наконец, примчалась Катя с аппаратом узи.

– Кать, что со мной? – дрожала я.

– Дай несколько минут, пожалуйста, – сдвинула она брови, берясь за датчик.

Чего она так испугалась? Знала что-то? Я выжидающе уставилась на Катю, ежась на движения датчика, и та вдруг едва ли не откинулась на спинку кресла, расслабленно выдыхая.

– Нет, тут все в порядке… – улыбнулась мне вымучено.

– Где? – тихо проблеяла я.

– Ну, ты когда сказала про колики, меня это насторожило, – принялась объяснять она, снова уставившись в монитор. – Есть спазм, но ничего, требующего операции, я не вижу. Сегодня точно останешься здесь. Завтра тоже. Но ничего угрожающего… Ты ешь там вообще?

Я отстраненно кивнула. Хотела спросить, здесь ли Тахир, но у меня не стало сил. Хватит. Он явно дал понять, что говорить ему со мной не о чем. И он, вероятно, по-прежнему тяжело все это переживает… Не надо его дергать, в общем. Все.

Только глаза вдруг наполнились слезами, а горло будто сжали тисками.

– Марин, надо заботиться о своем здоровье, – участливо заговорила Катя. – Это важно, понимаешь?

– Кому? – подняла на нее взгляд. – Мне – не особо. Михаилу? Ему плевать.

– Тахиру важно.

Прозвучало оглушительно. Я уставилась на Катю удивленно, отмечая, что взгляд ее при этом не казался сочувствующим.

– Мы говорили… – начала я неуверенно. – Не думаю, в общем.

– Я же все равно добьюсь своего, – вдруг усмехнулась она, но как-то по-доброму. – Вон как Стерегов вокруг тебя вьется. Уверена, будет с ложечки кормить…

– Очень смешно, – не оценила я заботы.

– В палату отвезите, – поднялась Катя, берясь за планшет с анализами. – Сейчас все распишу.

Я откинулась на каталку, укладывая ладони на живот. Внутренности еще отзывались неприятными схватками, но болело уже не так сильно.

Стерегов нарисовался сразу, как только меня выкатили из операционной. Начал добиваться ответов у сопровождения, но его послали к лечащему врачу, и он исчез. А меня благополучно доставили в палату. Не такую, какой была наша квартира с Тахиром. Тут все серьезно. Капельницы уже ждали моего появления. Меня попросили переодеться в пижаму, устроили на кровати и поставили катетер. А это значило – я тут надолго.

8

– Готов? – без приветствия ворвался в комнату ведьмак.

Я как раз натягивал футболку, машинально отмечая, что даже рад его визиту.

Потому что ночь вышла тяжелой. Голос Марины до сих пор звучал в голове. Он будто слился с шелестом дождя, который так и не стихал с