Плата за блаженство - Кейтлин Крюс

– Ты знаешь, каков Никколо на самом деле. Ты здесь выполняешь любую грязную работу для него. И она действительно грязная, не так ли? Но тебя передергивает от моего имени. Почему же так?

– Я здесь лишь до того момента, пока мы не узнаем, не забеременела ли я из-за нашей общей небрежности. Этой беременности не желаем ни ты, ни я. Мы могли впустить новую жизнь в этот мир, полный скорби и печали, вот кто мы, Алессандро!

– Но ты же специалист в «мужчинах вроде меня»! – Он был поражен тем, как сильно она побледнела, услышав это. – Ты знаешь о нас все. Так объясни мне, что это значит! Покажи, помоги стать таким плохим, как ты думаешь обо мне.

Что-то изменилось. Произошло нечто неуловимое, и это отразилось в ее взгляде. Он явственно увидел свое горе, словно отраженное в Элене. Она была такой хрупкой, уязвимой, раздавленной…

– Думаешь, из меня выйдет прекрасная учительница? – Ее голос надломился.

– Элена! – Его голос стал похож на звериное рычание. – Это ты спишь с врагом.

Она пошатнулась, словно он наотмашь ударил ее по лицу. Словно ее с ног до головы окатил жгучий стыд, в котором она захлебывалась. Но в следующую секунду Элена взяла себя в руки:

– Я не могу так больше… – Голос был пустым, безжизненным. Глаза – широко распахнуты, полны страха, который вконец овладел ею. – Я не… – Она тяжело дышала, словно ее разрывало на части. – Я не знаю, что делаю здесь.

Алессандро потянулся к ней, но Элена вытянула вперед руки, чтобы остановить его, предупредить.

Но он все равно приблизился к ней, переплел их пальцы, так, как сделал это тогда… Когда они впервые встретились.

Вздрогнув, Элена не оттолкнула его. В нем медленно расслабилась какая-то натянутая пружина.

– Мне трудно дышать, – шептала она, слезы струились по ее щекам. Он чувствовал дрожь во всем ее теле. – Я не могу дышать…

Он прижал ее к себе, убаюкивая на своей груди. Элена склонила голову ему на плечо, так и не разжав холодные руки. Машинально он гладил ее по спине, нашептывая слова, о значении которых прежде не задумывался. Обрывки колыбельных из детства, которые прогоняли у него, малыша, кошмарные сны. Он укачивал Элену в руках, и ее волосы ласкали его шею.

Когда она перестала плакать и попыталась отстраниться, отпустить ее оказалось для него труднее, чем когда-либо прежде.

– Я не чья-то шлюха. – Она провела ладонями по лицу. – Не было никакой помолвки с Никколо. Я сбежала от него полгода назад, после того как он избил меня. С того времени я скрываюсь…

Он лишь смотрел на нее, не в силах вымолить ни слова. Казалось, все вокруг: мир, остров, его дом – все исчезло. Не осталось ничего, кроме Элены и пронзительного взгляда ее глаз.

Элена не была распутной девкой, не была помолвлена с другим мужчиной, не была шпионкой.

Осознание всего этого просто оглушило его.

– Я рискую всей моей жизнью сейчас, когда делаю перед тобой это признание. Единственное, что у меня осталось… Так что пожалуйста… – Она перевела дыхание, вздрогнула. – Алессандро, пожалуйста, докажи мне – ты тот, кем хочешь быть на самом деле.

– Корретти?

Он едва узнавал собственный голос. Она скрестила руки на груди – жест, придавшей ей более уверенности в себе.

– Мужчиной, который делает лишь то, что считает верным, – тихо сказала она. – Кто выполняет свой долг и никогда не отходит от своих принципов. Если ты такой человек, то, пожалуйста, будь им!

– Иди ко мне. – Голос Алессандро был так мягок, как никогда прежде.

И Элена беспрекословно подчинилась ему. Взяв за руку, Алессандро подвел ее к большому креслу-качалке. Отсюда, с террасы, открывался потрясающий вид на море.

– Жди меня здесь, – сказал он и ушел.

Сев в кресло, она подтянула колени к подбородку и откинулась на спинку. Кресло легко качнулось, и Элена почувствовала себя как в колыбели. Море билось о берег, разрезая волнами скалистый утес. Казалось, ничего больше не имело значения в целом мире.

Но Элена прекрасно понимала – все вокруг было лишь иллюзией.

Она предала свою землю, свою семью, все, за что держалась последнее время. Теперь она не могла ничего, лишь покорно сидела там, где ее оставили, вдыхая свежий запах лазурного моря.

Алессандро вернулся, в его руках было влажное полотенце. Она не противилась, когда он прижал его к ее раскаленному лбу и стал вытирать соленые слезы с ее щек. Он был чрезмерно нежен. Отняв полотенце от ее лица, некоторое время не двигался с места, лишь смотрел на нее, желая поймать ее взгляд.

– Скажи мне… – начал он.

Это был скорее приказ, чем просьба.

Ее сознание металось, мысли принимали причудливую форму, она отчаянно искала способ выбраться из этой ситуации.

Но было уже слишком поздно.

Такова была цена собственной глупости. Сначала ее провел Никколо, затем Алессандро принес ей боль, и она была слишком слаба, чтобы сопротивляться. Теперь, когда слезы высохли, когда Элена могла без труда сделать вдох, она увидела все в ужасающих подробностях.

– Скажи, что с тобой произошло, – повторил Алессандро уже чуть более тепло, ее горло сжалось от этой незаслуженной ласки. – Скажи, что он сделал с тобой.

Алессандро тяжело опустился в кресло рядом. Его рот был теперь прямой ниткой, губы сжаты, глаза серьезны.

Элена на мгновение перенеслась в бальный зал римского палаццо. Тогда впервые она увидела его таким же. Словно весь мир замер, ожидая, что произойдет дальше. Ее жизнь должна была перемениться в тот день. Так это и произошло.

– Все мои предки были рыбаками, – стала рассказывать Элена, сглотнув ком в горле, стараясь сосредоточиться на своих руках. – Но мой прапрадед сбежал с дочерью состоятельного человека из Фонди. Родители умоляли ее передумать, но она отказалась. И тогда они решили – уж лучше пусть их дочь будет женой богатого рыбака, чем несчастливой супругой знатного гражданина. Они даже дали ей приданое, весьма внушительное. Он был человеком гордым и не хотел их денег, – продолжила она. – Тогда прапрабабушка убедила его вложить их в земли. С тех пор ни они, ни другие жители деревни больше не зависели от прихоти погоды. Земли передавались от отца к сыну. – Элена обернулась, словно могла видеть свою деревушку отсюда. Она помнила ее до последнего камня на дороге, до каждой травинке в саду, до последней лодки, пришвартованной у пристани. Она помнила лица людей…

– Теперь, я так полагаю, земля эта стоит много больше того, – тихо сказал Алессандро.

Элена должна была поблагодарить его за его мягкое напоминание, где она находилась и кем был он. Она не делилась с ним переживаниями из своей жизни, зато поставила на кон все, что было ей дорого. Ей лишь оставалось надеяться – Алессандро был таким, каким она теперь представляла его себе.