Кочегарка - Бентли Литтл

Что произошло? Что он сделал? В нем появилась непоколебимая уверенность, что он им помог, дал им дополнительные силы. Что бы теперь ни происходило, он был с этим неразрывно связан, он был в этом замешан. Генри подумал о Лори и о мертвой женщине в рабочем помещении. Мысленно он вновь увидел мерзкий спектакль, во время которого тени поглощали его сперму. Он чувствовал себя уставшим, истощенным, разочарованным, испуганным и, самое главное, использованным. Поэтому, когда он объезжал одну из скал, ему пришлось сморгнуть слезы, чтобы лучше видеть, куда он едет.

Глава 9

«Цитадель», штат Миссури

Было уже далеко за полночь, а Хэнк Гиффорд лежал без сна, тупо следя за телевизионной передачей, в которой рассказывалось о каком-то кухонном приспособлении, и размышляя о траншее с глиной на задворках. Рядом с ним громко храпела Арлин, и ее слюна во сне капала на его подушку. Он бы мог отодвинуть женщину на ее половину кровати, но это ее разбудило бы, а самое последнее, что он хотел услышать глубокой ночью, были ее глупые рассуждения.

Траншея волновала его, потому что он оставил ее без присмотра. Это было неизбежно – он не мог наблюдать за ситуацией двадцать четыре часа в сутки. Но что, если один из них выберется как раз в тот момент, когда его нет рядом, когда он спит? Хэнк представил себе тонкую изогнутую форму, скользящую вдоль тропинки в саду, заглядывающую в музей и пробирающуюся в дом…

Естественно, если б он увидел такое, то попросту пристрелил бы эту фигуру и поместил ее в музей. Классное дополнение к коллекции «Цитадели».

Вот только… а что, если он ее не увидит? Что, если он будет спать, когда она заберется в дом? Что, если он проснется с носом, забитым запахом серы, чтобы увидеть, как скелет взбирается на Арлин, сворачивая ей кожу на лице и глядя на него с улыбкой злобной радости?

Вот что больше всего беспокоило его и не давало спокойно спать.

Хэнк взял пульт с тумбочки и уменьшил звук, прислушиваясь. В доме стояла тишина. Отлично. Он опять слегка увеличил звук. Его так и подмывало выйти и взглянуть на траншею, но, хотя Хэнк уже много раз проделывал это с фонарем в руках, сейчас он боялся.

Они опять пытаются восстать.

Он говорил об этом посетителям, и это было абсолютной правдой. Он не знал, почему так уверен в этом, но так оно и было в действительности. Они опять восставали, все эти язычники и неверующие, которых бросили в эту траншею. Хэнк не представлял, сколько всего их было: тела поглотила грязь, а записей никто никогда не вел, но его Па рассказывал ему давным-давно, что с последними из них разбирались жители города и что после той зачистки их в этой части Миссури совсем не осталось.

Это могло значить, что их было десять.

Или сто.

Хэнк всегда знал, что они обязательно восстанут. И его Па об этом тоже говорил. Один из неверных, по-видимому, поклялся в этом на эшафоте – так, по крайней мере, рассказывали, – и городские жители ему поверили. Даже будучи добрыми христианами, они смогли разглядеть истину в словах еретика и…

Южная стена спальни разлетелась, как будто в нее врезался баран.

Арлин с криком проснулась, а Хэнк выбрался из-под одеяла и сполз с кровати. Правая штанина его пижамных брюк оказалась зажата в пружинах, которые выскочили из матраса, поэтому он тянул изо всех сил, разрывая материал и пытаясь спастись. Они снаружи, в ужасе подумал Хэнк. И они атакуют. Отовсюду сыпались осколки, и все было покрыто облаком пыли. Мимо его головы пролетел кусок кирпича, который разбил зеркало на комоде. С ужасом оглянувшись назад, он смог увидеть громадную черную форму, которая по размерам была больше, чем дом. Хэнк понял, что это не они. Что это поезд. Даже сквозь облако пыли он смог рассмотреть прожектор на паровозе и наклонную решетку, которая высовывалась из дыры в их стене. Вот только…

Вот только это был не поезд. Не настоящий. Это было…

Это было что-то еще.

Но времени подумать об этом у Хэнка не было. Вокруг него сыпались обломки, а Арлин пригвоздило к кровати упавшее бревно. Оно прошило ей спину, и каждый раз, когда она пыталась закричать, из ее рта на подушку – его подушку – вырывался поток крови. Хэнк знал, что должен попытаться помочь ей, но вместо этого он повернулся и попытался выбежать из комнаты, убежать от этой громадной черной формы, которая выглядела как поезд, однако поездом не была. Стена прямо перед ним упала, дверной проем рассыпался под напором дерева и штукатурки после того, как рухнула несущая опора, и он сделал несколько шагов назад, только для того, чтобы получить удар в спину чем-то, что одновременно было и твердым, и мягким, чем-то липким и желеобразным, в чем, однако, ощущалась твердость стали. Он свалился на пол, и кровать упала на него сверху. Изломанное и окровавленное тело Арлин придавило его, и ее мертвые губы прижались к его уху. На короткое мгновение за нею, над нею и позади изломанной кровати Хэнк смог увидеть массивный предмет, напоминающий паровоз.

Раздались рев и гудение, как будто сотня людей закричала в непереносимой агонии.

А потом наступила смерть.

Глава 10

Флагстафф, штат Аризона

Анджела многого ждала от свидания № 4.

№ 3 прошло вполне успешно. Концерт джазовой музыки был совсем неплох, хотя сама музыка больше подходила ее родителям, чем ей самой. Видимо, Брайан ощущал нечто похожее, потому что предложил сбежать во время перерыва, поэтому все закончилось ночной прогулкой по кампусу, во время которой они рассказывали друг другу о своих родителях, о будущем и о своих взглядах на жизнь. Вечер был довольно прохладным – вечерние часы уже принадлежали осени, хотя днем все еще правило лето, но это только заставило их теснее прижаться друг к другу и добавило приятного разнообразия в ничем, казалось бы, не примечательную прогулку. Закончилось все в его общаге, где они занимались тем, чем люди обычно занимаются в конце успешного свидания.

На этот раз они решили пойти на рок-концерт.

Зал был полон под завязку. Анджела и Брайан приехали достаточно рано, но парковка была уже забита; очереди были длиннющие, а внутри оставались только стоячие места. Говорили только о выступающей группе – обычных разговоров между друзьями и парочками слышно не было. Анджеле удалось подслушать разговор стоявших рядом учениц старших классов, которые никак не могли решить, кто бо́льшие душки – ребята из «Хубастанк» или из «Лайтэйр», группы, которая должна была выступать сегодня (Анджелу это совсем не интересовало, но с другой стороны от нее двое более взрослых знатоков тоже рассуждали о предстоящем выступлении в превосходных тонах).

– Наверное, будет интересно! – прокричала она. Музыка, игравшая перед концертом, неожиданно стала на несколько децибел громче.

– Что?! – прокричал в ответ Брайан.

– Я сказала: «Наверное, будет интересно»!

– Они действительно хороши! – кивнул он.

Свет стал гаснуть.

Хотя «Лайтэйр» и были из Финикса, из того района, который местные называли «Долиной», члены группы являлись настоящими аризонцами, и толпа относилась к ним как к героям, пришедшим завоевать соседний городок. Их появление на сцене было встречено громким ревом, и хотя Анджела побывала на многих концертах и посетила множество клубов в Лос-Анджелесе, она никогда не сталкивалась с подобной реакцией. Всеобщий восторг захватил и ее, и, когда группа заиграла свою первую композицию, она почувствовала себя так же, как на первом концерте «Перл Джем»[35] – то есть в присутствии ВЕЛИКИХ.

Концерт был великолепен. Анджела была избалована подобными мероприятиями так, как может быть избалована только жительница Лос-Анджелеса, но и у нее после окончания появилось желание броситься к киоскам в фойе и приобрести себе диск. У этих ребят действительно большое будущее. Но очереди были слишком длинные, и она не была уверена, хватит ли ей денег, поэтому решила завтра зайти в Гастингс и купить диск там. Если же у них его не окажется, то она его закажет.

Всю дорогу домой Брайан молчал. Анджела ожидала, что он остановится где-нибудь – в кафе, например – с тем, чтобы они могли поговорить, или, на худой конец, где-нибудь в укромном местечке, где они могли бы вдоволь наобниматься и нацеловаться, но он отвез ее прямо в Бэббит-хаус. Девушка все еще испытывала приятные ощущения после концерта, хотя они и не обменялись после него ни словом, но у нее вдруг возникло какое-то тошнотворное ощущение, какое-то плохое предчувствие.

– Мне кажется, что у нас ничего не выходит. – Машина как раз тормозила возле лужайки, и Брайан смотрел не на нее, а на дорогу.

Откуда он это взял? Ей казалось, что все идет прекрасно. И не только сегодня, но и вообще. Вдвоем им было весело, они могли говорить без остановки, да и с точки зрения физиологии… было очевидно, что они подходят друг другу. Анджела даже рассказала о нем в письмах своим друзьям в Лос-Анджелесе, потому что все это выглядело как долговременное увлечение.