Петровский - Федот Бега

Екатеринославские подпольщики вели пропаганду и среди крестьян. В селах, расположенных вокруг города, полиция находила «бунтарские» прокламации. Авторами листовок были члены большевистского комитета РСДРП.

Летом по всей стране опять начались стачки и демонстрации. Начались они в Екатеринославской губернии.

Еще 19 июня поздним вечером, как только было получено известие об одесских событиях — восстании матросов на броненосце «Потемкин» и забастовке одесских рабочих, большевики устроили экстренное совещание на Чечелевке в доме одного активиста. Собралось около шестидесяти человек. Но едва только успели принять решение об объявлении забастовки в знак солидарности с восставшими моряками и одесскими рабочими, как нагрянула конная жандармерия. В наступившей темноте почти всем удалось скрыться. Григорий Иванович Петровский с несколькими товарищами тоже благополучно ускользнул от рук жандармов, пройдя степными балками к себе домой, на Шляховку.

На другой день на улицах города появились колонны железнодорожников, рабочих Брянского и других заводов, демонстрировавших свою пролетарскую солидарность с восставшими моряками и бастующими одесскими рабочими.

Власти бросили казачьи отряды на демонстрацию рабочих. У вокзала произошла перестрелка. Казаки отступили — забастовка продолжалась. А когда стало известно об отправке из Екатеринослава карательных войск в Одессу, большевики разбросали по заводам листовки: «…Отсюда, из Екатеринослава, отправляются войска для убийств и избиений одесских рабочих. Неужели мы своим молчанием поможем правительству раздавить одесское движение?..» В другой листовке, озаглавленной «Готовьтесь к вооруженному восстанию», писалось: «На нас напали — мы даем отпор… Лишний раз пролившейся кровью наших товарищей подтвердилась необходимость вооружаться, лихорадочно готовиться к вооруженному восстанию…»

Встревоженный начальник екатеринославской полиции доносил 7 июля 1905 года в рапорте петербургскому департаменту полиции о возросшем влиянии большевиков, о том, что происходит быстрый процесс революционного воспитания и приучения рабочей массы «…к совместным и единодушным действиям».

Наиболее умные жандармские чиновники верно улавливали приметы надвигающейся бури.

Революция вызревала с каждым днем, с каждым месяцем. Ясно сознавая близость открытой схватки, ленинское большинство ЦК РСДРП выступило с требованием — немедленно созвать третий партийный съезд.

Решения III съезда РСДРП и труд Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции» помогали местным партийным организациям правильно разбираться в обстановке, более уверенно направлять рабочее революционное движение.

Летние забастовки и крестьянские бунты не прекращались. Россия клокотала, как закипевший котел. Во многих губерниях стачки рабочих перерастали в вооруженные столкновения с войсками. А в городе Лодзь поднялось восстание.

В большинстве промышленных центров страны рабочие бастовали с краткими перерывами по нескольку раз. В Екатеринославской губернии стачечное движение шло с большим размахом. По массовости оно уступало только Петербургской губернии.

Самодержец и его свита спешили. Они прибегли к разным уловкам и компромиссам, чтобы раздробить, разобщить, внести разлад в ряды бастующего пролетариата. При попустительстве полиции черносотенцы и хулиганы начали еврейские погромы.

Чтобы развязать себе руки для подавления народных волнений, царское правительство поспешило заключить с Японией унизительный Портсмутский мир, признав свое военное поражение.

Несколько раньше, надеясь обмануть подданных видимостью демократизма, Николай II издал манифест об учреждении и созыве Государственной думы, которая вошла в историю под названием булыгинской (по имени автора этого манифеста министра Булыгина). Этот акт, конечно, был пародией на демократию, издевательством над народом, поскольку ни рабочие, ни крестьяне не получили избирательных прав.

Манифест вызвал негодование в стране. Большевики выступили с призывом бойкотировать булыгинскую думу, не принимать участия в этих обманных выборах. Екатеринославский комитет РСДРП распространил листовку с разъяснением сути царского манифеста: дума — это ширма, за которой буржуазия, заключившая союз с царем, вынашивает планы удушения революции. На заводских митингах большевистские агитаторы призывали массы вооружаться, готовиться к восстанию. Руководил этой работой Григорий Иванович Петровский.

Такова была политическая обстановка, когда в сентябре 1905 года началась стачка московских рабочих-печатников. Ее подхватили железнодорожники: прекратилось движение поездов на всех дорогах. Вспыхнув в одном месте, это пламя потекло по России.

Набат всенародной политической забастовки загудел, по всем губерниям. Такого еще никто не видывал с тех пор, как образовалась Российская империя. Бастовали миллионы рабочих. Замерли заводы и фабрики, шахты и рудники. Железнодорожники согласились перевозить только демобилизованных солдат, отпущенных по домам после окончания русско-японской войны. В городах не бастовали лишь рабочие, обслуживающие жизненно необходимые для населения отрасли хозяйства, — работали магазины, транспорт, водопровод, связь и т. д.

Народные массы требовали созыва Учредительного собрания и установления демократической республики.

Царь и правящая клика, напуганные размахом волнений, дабы предупредить вооруженное восстание, вынуждены были пойти на уступки. 17 октября 1905 года Николай II обнародовал новый манифест.

Этот момент В. И. Ленин назвал моментом некоторого равновесия сил, когда пролетариат в союзе с крестьянством еще не в силах был свалить царизм, а царизм уже не в состоянии был управлять только прежними средствами.

VII. С оружием на баррикадах

В Екатеринославе политическую стачку первыми начали рабочие Брянского завода. Они остановили станки 10 октября. За ними сразу же выступили рабочие заводов Гантке, Эзау, Нижнеднепровского, железнодорожных мастерских. Бастующие вышли на улицы Екатеринослава с красными флагами и революционным песнями. Петровский и другие большевики выступали на летучих митингах. Это была мирная демонстрация. Но на пути рабочих колонн встали заслоны полиции и казаков. Жандармы приказали всем разойтись по домам, очистить улицы. Демонстранты отказались подчиниться. Тогда жандармы и полиция открыли огонь. Казаки с ходу врезались в шеренги, давя людей копытами коней, избивая нагайками. Безоружная толпа дрогнула, развалилась и потекла быстрыми ручейками по переулкам и дворам, спасаясь от озверевших казаков.