Выход силой - Андрей Ерпылев

— И что, — невольно спросил Игорь провожатого, уже взявшегося за ручку двери как раз под грудастой блондин­кой с револьвером, — никто не запрещает? — Он кивнул на уличных торговцев.

— Запрещают, конечно, — кивнул старик. — Но видите ли, юноша... Строгость законов сплошь и рядом компенси­руется необязательностью их исполнения. К тому же ноше­ние оружия для самообороны не запрещено, а появись здесь слуги закона...

— У вас и такие есть? — саркастически улыбнулся Кня­зев, у которого уже сложилось представление о Черкизоне как о цитадели анархии.

— Как же без них. Любая власть имеет свою машину по­давления.

— Здесь и власть есть?

За время короткого разговора еще несколько стволов ус­пело сменить хозяев.

— Да, конечно. И вполне демократическая. Так вот, по­явись здесь фэмээс, эти граждане... — здесь последовал ки­вок в сторону торговцев и покупателей, — скажут, что про­сто сравнивали характеристики своих пистолетов, автома­тов, ружей. Это никому не запрещено. Можно даже прист­релять оружие в специально отведенном месте.

— Фэмээс? — переспросил Игорь.

— Так раньше называлась служба, которая чаще всего Черкизон трепала. ФМС. А теперь они так по старой памя­ти зовутся, хотя дела уже совсем другие делают. Человек склонен к ностальгии, -- сверкнул удивительно молодыми для его возраста зубами провожатый. — Но мы увлеклись. Прошу. — Он распахнул дверь и посторонился, пропуская Князева внутрь.

Вот это да! Игорь поймал себя на мысли, что уже минут де­сять не может отвести глаз от оружия всех типов, калибров и модификаций, заполнившего стеллажи небольшого по раз­мерам помещения. Тут были и автоматы, и пистолеты, и вин­товки, и ружья — как помповые, так и охотничьи двустволки. Имелись даже пулеметы, хотя и всего несколько штук.

Но больше всего было незнакомых Игорю гибридов явно ручного изготовления. И тут уж фантазия кустарей била ключом. Чего только стоил знакомый старшине до мелочей АК-74, но с огромным дисковым магазином, за которым, по­жалуй, можно было укрыться, как за щитом. Или пятиствольное ружье калибром не менее двадцати пяти миллиме­тров. Или арбалет с несколькими тетивами — видимо, под­разумевалось заряжание несколькими стрелами. Словом, глаза просто разбегались.

—  В музее, что ли? — буркнул низколобый мужчина за прилавком. Все десять минуть он о чем-то перешептывал­ся со старичком-провожатым, а теперь тот отошел и при­нялся изучать разложенные на прилавке пистолеты — каждый был прикован толстой цепью за рукоять, но мож­но было взять в руки, рассмотреть, пощелкать затво­ром... — Или покупай что-нибудь, или проваливай на все четыре стороны.

—  Патроны к «бизону» есть? — оторвался Игорь от при­тягательного зрелища.

—  Покажь, — протянул толстую короткопалую пятерню продавец.

Князеву не хотелось отдавать ему оружие, но он снял с плеча пистолет-пулемет и протянул мужику. Тот взял, по­вертел в руках, хмыкнул, ловко отделил магазин, хмыкнул еще раз и передернул затвор.

—Могутная машинка, — похвалил он. — Только лажа­нулся ты, парень, с ней. Дорого дал, наверное?

—Неважно. — Не сообщать же незнакомому человеку все подробности того, как он оказался обладателем «бизо­на»? — Патроны для него есть?

—Я же говорю: лажанулся ты. — Продавец примкнул ма­газин и протянул пистолет-пулемет обратно. — Нет под не­го патронов.

—Так бы и сказали. — Старшина снова закинул ремень на плечо. — Пойду в другое место.

—Ты меня не понял, парень, — проникновенно сказал про­давец. — Под эту машинку совсем нет патронов. Ни у кого.

—Почему? — опешил Князев: судя по физиономии, му­жик не врал.

—Понимаешь, какое дело, — оружейник почесал коротко стриженый седоватый затылок, — делали их в нескольких модификациях — под пээмовскую «девятку» и под тэтэш-ные семь шестьдесят два1. Тебе не повезло. Был бы девятошный патрон, даже под парабеллумовский, длинный, я б тебе помог. Вон их сколько, девяток-то, — он кивнул на стеллаж за его спиной, заставленный яркими картонными коробка­ми с патронами, — а с тэтэшными — извини.

В следующие несколько минут Игорь с огорчением уз­нал, что производство пистолетных патронов калибра 7,62 мм в СССР и России было ограничено из-за основного пи­столетного калибра 9 мм, а сам пистолет Токарева, под кото­рый этот боеприпас, в основном, был предназначен, пере­стали производить уже за много лет до Катастрофы. Он ос­тавался популярным, особенно среди криминала, но боль­шая часть ТТ, ходивших по Москве перед Катастрофой, бы­ла китайского производства с китайскими же патронами...

— А патроны эти, — доверительно сообщил продавец Игорю, — из дерьма слеплены... Да и пистолеты их тоже — одноразовые.

— Как это?

— Для кого их делали-то? Для киллеров. Бабах, — ору­жейник наставил указательный палец на Игоря, — и в дам­ках. Ну, пару раз — основной и контрольный. А потом ствол с пальчиками — в урну. Все равно он засвечен уже — никто его второй раз на дело не возьмет. А если так и так на один раз пушка, то зачем стараться? Стволы сырые, исполнение топорное... По первости многие тут с тэтэшками ходили, а потом как-то повывелись они. Часть пытались под девяти-миллиметровый патрон переделать, да без особого успеха, часть — просто на лом пошло... Потому и патроны для них по новой набивать никто не стал.

— И что — вообще нигде нет таких?

— За все метро не скажу, — пожал плечами мужик. — Мо­жет, где и есть кустарные... Но за Черкизон ручаюсь. Так что можешь выбросить свою трещалку. Или мне продай — по­смотрю, что из нее можно сварганить.

— А я как же?

— Купи себе чего-нибудь. — Торговец обвел широким же­стом полки. — Не все же тебе, мурзилка, — кивнул он на шпагу на бедре Игоря, — с арматурой шастать.

— Сколько стоит? — ткнул пальцем в старенький АК-74 Князев, решив проигнорировать слова продавца.

Тот пожал плечами и назвал трехзначную сумму. Таких денег у Игоря конечно же не было.

— А в патронах? К нему же.

— Сейчас прикинем... - Мужик почеркал что-то на бу­мажке и объявил: — Двести пятьдесят.

У Игоря было с собой максимум полторы сотни — в двух оставшихся рожках и россыпью в вещмешке.

— А на сто пятьдесят что-нибудь есть?

— Есть, — мужик кивнул на ружья. — А что? Дешево и. сердито.

Это старшину не устраивало никак.

— Я подумаю.

— Подумай, подумай... Только вечером с этим на улицу не суйся. Из местных вряд ли кого на понт возьмешь.

Игорь вышел на улицу в сопровождении старичка, так ничего и не купившего.

— Сожалею, — сообщил провожатый. — Что не смог быть вам полезен, юноша. Что теперь думаете предпринять?

— Ему можно верить? — кивнул Князев на дверь под блондинкой.

— Да. Если Устюжанин сказал — значит, так оно и есть. Весьма информированный, скажу я вам, товарищ. Вы ведь ни­чего не имеете против слова «товарищ»? Так куда вы сейчас?

—Ума не приложу... — Игорь действительно не знал, ку­да ему податься, — бездомный, почти безоружный.

—Я бы мог предложить вам работу, молодой человек.

—И что я должен буду делать?

—Давайте обсудим это не здесь. — Старичок кивнул на по-прежнему толпящихся вокруг продавцов и покупателей оружия. — Я знаю неподалеку неплохую закусочную.

Молодой человек почувствовал, как яростно заурчал пу­стой желудок, и вдруг представил себе дымящийся кусок мяса с гарниром из грибов на тарелке. И кусок... Нет, два, три, четыре куска черного ноздреватого хлеба. И...

Наверное, все это ясно отразилось у него на лице, потому что провожатый весело улыбнулся и, поманив пальцем Игоря, свернул в переулок.

Игорь украдкой огляделся: все столики небольшого ка­фе, приткнувшегося между двух магазинов, были заняты. Люди, сидевшие за ними, сосредоточенно поглощали разно­образные кушанья и напитки, болтали между собой, флир­товали с женщинами... Между столами сновали юркие офи­цианты, разнося заказы и забирая пустую посуду. Заведе­ния общепита были и на Первомайской и Щелковской, но они ни в какое сравнение не шли с этим.

И еще его поразило разнообразие посетителей. В при­вычном Князеву мире двух станций преобладал европей­ский тип внешности. Азиатов или кавказцев было всего ни­чего. Здесь же эти типы превалировали: отовсюду неслась незнакомая речь, глаз то и дело задерживался то на раско­сых глазах, то — на монументальном носе...

—Пока готовят, мы можем обсудить наши проблемы. - Старичок сделал официанту заказ, и тот умчался куда-то.

—Охотно, — кивнул Игорь и вдруг вздрогнул всем те­лом: за столиком на противоположном конце зала сидел че­ловек с совершенно черным лицом. Что за?..

—Вы меня совсем не слушаете, — рассердился собесед­ник. — Куда вы сейчас смотрите?

—Вон там, — Игорь склонился к нему через столик и по­низил голос, — сидит черный человек. Разве сюда пускают мутантов?