Истории приюта блаженного Хорса - Надежда Лукьянец

Огороды и сад замка являлись огромным подспорьем в деле прокорма жителей приюта. Если бы детей можно было кормить одними овощами, то трех урожаев в год с хорошо возделанных и удобренных (спасибо всему молочному стаду) огородов хватило бы. Мясо и крупы они в ограниченном количестве в виде государственных поставок получали от соседних деревень. Этого вряд ли хватило, если бы не установившийся порядок товарообмена: приют круглый поставлял в деревни в обмен на муку и мясо фрукты, отдавал часть выращенной картошки и дети приюта помогали крестьянам в посевную, на покосе и во время уборки урожая.

Свободное время приютские проводили с пользой для себя, правда, где оно, это свободное время! Надо приготовить уроки на завтра, поужинать; почитать, если любитель, книжку; просто поболтать друг с другом. Научиться, по-новому, заплетать косички, или плеваться через только что образовавшуюся щербину.

У многих были свои любимцы. Коржик привел с собой в приют четвероногого приятеля Бублика, за Санчо везде ходила трехцветная кошка Крыська, в комнату Саманты ежедневно забиралась белка Шкода, Генька дружил с лошадью по кличке Нупошла. У младших девочек жили: ручные — сорочонок Чер-Чер, галка Кау и безымянные ежики. Мальчишки, из вредности, обещали приручить крысу, но хвала магам, в замке таковых не водилось. Во дворе на цепи сидел, когда-то очень злой, пес Хватай. На цепи он сидел по службе и ночью был грозой всех нарушителей порядка. Если днем он позволял себя обнимать, трепать за шкуру, забивать по локоть руки в пасть, даже целовать в нос, то ночью он полностью подтверждал свою кличку. Ни одному мальчишке не удалось еще безнаказанно выбраться через двор из замка. Пес лаял, потом хватал и приводил в чувство озорников своим грозным рыком. Вдобавок из сторожевой комнаты на рык выходил Спиридон-тай, брал нарушителя за ухо, и отдых до утра в пустой караулке был обеспечен. После нескольких экспериментов любителям приключений этот маршрут пришлось вычеркивать из своего списка легко доступных путей.

Искра лежал на траве, разглядывая быстро бегущие белые облака. Тепло. Легкий ветерок колышет траву над его лицом, стебельки клонятся вниз и щекочут щеки и лоб. Искра лениво перевернулся на живот. Ему всегда нравилось разглядывать кипящую в траве жизнь. Можно мысленно уменьшится до размера муравья и пробираться взглядом между травинками, как среди аспиарнских зарослей, которые он видел в любимой книжке. Каждый камешек превращается в горный кряж. Каждый листок может стать преградой, каждая лужица — морем. Он надолго замирал, лежа в траве, ничего не слыша и не откликаясь. Бабушка посмеивалась над внуком: ушел в себя, никого нет дома. Воспоминания о прошлом полоснули ножом по сердцу.

Безмятежность и покой сменились привычно сосущей тоскливой болью. Бабушка, Тиса — они потеряны навсегда. Он утешал себя только тем, что смерть не принесла им мучений: Тиса, не поняв ничего, заснула на руках своего убийцы. Коржик рассказывал, как это бывает. Ему-то довелось все это прочувствовать. Бабушку убили одним первым же ударом, попав кулаком прямо в висок. Он это почувствовал, только не смог сразу осознать. Много позднее, узнав о повадках чистов, он благословлял смертельный удар неопытного воина: гибель бабушки в пламени горящего дома была бы намного страшнее.

Глаза мальчика наполнились слезами. Конечно, он уже вполне взрослый и ему не пристало лить слезы, но сейчас рядом никого не было. В горле разрастался горячий комок, и он дал волю чувствам. Солнце спокойно и ласково оглаживало плечи рыдающего мальчика, над ним посвистывали, перекликаясь, мелкие пичуги, в траве самозабвенно стрекотали кузнечики. Рыдания постепенно стихли. Искра еще несколько раз всхлипнул, сел и вытер руками заплаканные глаза.

Вот уже несколько недель он привыкает к новому образу жизни. В приюте ему понравилось. Ребята были хорошие и легко приняли его в свою компанию. Особенно Искре нравились Том и Коржик. Знания, урывками полученные из нескольких книг и рассказов бабушки, позволили ему пусть и с трудом, но учиться со своими сверстниками в классе «Раскрывающих возможности». Камилла-сан договорилась с преподавателями и вместо обязательных работ по дому Искра занимается с ними дополнительно. Он нечаянно услышал, как директриса уговаривала Смуран-сана: «Надо дать мальчику шанс!».

Прерывисто вздохнув, Искра протянул вперед руку. На ладонь опустилась расписная бабочка. Скрученные в спираль усики трепетали, крылышки раскрывались и вновь складывались. Перебирая цепкими лапками, бабочка покружилась на ладони и, получив мысленный толчок, упорхнула. Искра нацелился на зелененькую пичужку, качающуюся на цветке. Пичуга протестующее тенькнула и опустилась на подставленный палец, крепко обхватив его коготками. «Интересно, как ее зовут? — подумал Искра, легонько дунув на нежные серо-зеленые перышки. — Вечером посмотрю в справочнике». Пичуга наклонила головку, скосив на мальчика любопытный взгляд. «Чив!» — и взвилась в воздух.

Приманивать птиц, безошибочно ориентироваться в незнакомом лесу, не бояться лесных хищников Искра умел с младенчества. Сейчас он сидел в густой траве и бесцельно разглядывал жалкую розетку дикой кислицы, рот наполнился слюной. Хотелось пить, но три несчастных листка вряд ли утолят жажду. Листочки щавеля заколыхались и заметно подросли, становясь даже на взгляд сочнее. Розетка обзавелась молодыми ростками и те старательно росли.

— Ого! — Искра с нерешительно отщипнул крупный, в ладонь, лист. Щавель был сочным и в меру кислым.

— Ого-го-го! Он радостно цапнул еще один лист и с большим интересом начал присматриваться к окружающим травкам.

— Земляничка, ягодка! Ага! Посмотрим, — бормотал он весело и возбужденно. Листья земляники молодо зазеленели. Кустик заневестился белым цветочным венком, вдруг лепестки осыпались на траву и вот уже растут удлиненные зеленые ягодки. Когда, не выдержав их увеличившегося веса, стебли упали в траву, Искра опомнился: ягоды были значительно крупнее обычных. Наливаясь соком и ароматом, они поспевали на глазах. И вот уже можно пробовать.

— Вот, жук бескрылый! — сам себе удивился Искра. — Вкусно!

Он продолжил свои эксперименты: на расстоянии вытянутой руки растер по земле несколько спелых ягод. Ему стало тревожно и одновременно весело: неужели все это сумел сделать он — Искра? Он напрягся, мышцы затвердели. Непонятно каким усилием, но ему удалось заставить еле заметные семечки земляники прорасти. На глазах слабые побеги превращались в земляничные кустики, усыпанные одновременно цветам и созревающими ягодами.