Голос сердца. Книга вторая - Барбара Брэдфорд

Смертельно больная Катарин полулежала в кресле. Она выглядела такой слабой и изможденной, что жизнь, казалось, вот-вот покинет ее. Лицо было кротким и задумчивым. Напротив — Хитклифф. В его глазах застыло страдание. Но в каждом его движении чувствовалась большая жизненная сила. Вот он решительно шагнул вперед, попал в поле зрения Катарин, с которой тут же произошла необыкновенная перемена, столь заметная, что заставила тревожно забиться сердца зрителей. Она напряглась всем телом в безмолвном ожидании, будто Хитклифф принес с собой дыхание жизни, разбудившее и заставившее ее собственную кровь закипеть в жилах. Несколько быстрых широких шагов — и он рядом с ней. Он жадно обнял Катарин, неотрывно глядя ей прямо в глаза. Обуревавшие его горе и отчаяние стали столь же осязаемыми, как ожидания и надежда Катарин. Они сумели передать все это, не обменявшись ни единым словом. Первая реплика должна была быть за Хитклиффом. По спине Ника пробежали мурашки, когда он услышал ее:

— О, Кэти! Жизнь моя! Как мне вынести это…

По мере того как сцена приближалась к своей кульминации, Нику начало казаться, что абсолютная тишина, установившаяся вокруг площадки, делается густой, осязаемой. Он ощущал растущее напряжение. Зрители замерли в безмолвии. Игра ошеломляла. На взгляд Ника, это было больше, чем игра. Ему бы не хватило слов, чтобы описать то действо, что разворачивалось перед ним на съемочной площадке. Это было волшебство.

После небольшого диалога Хитклифф поднялся и встал за креслом Катарин, стараясь скрыть от нее свои боль и отчаяние. Потом он отошел к камину. Отвернувшись от Катарин, он долгим гневным взглядом смотрел на пылающий огонь, а Катарин, приподнявшись на руках в кресле, неотрывно наблюдала за ним. Наконец их взгляды встретились, и Хитклифф тут же отвернулся снова — слезы струились у него по лицу. Катарин резко распрямилась, будто пружина. Хитклифф бросился к ней, и они снова оказались в объятиях друг друга.

Ник поднял руку к глазам и смахнул навернувшиеся слезы. Обернувшись, он заметил, как и другие утирают носовыми платками глаза. Пока Ник приходил в себя, действие перед камерой разворачивалось в нарастающем темпе. Из тени появилась Нелли Дин, предупреждая их, что Линтон с минуты на минуту должен вернуться домой из церкви. Хитклифф принялся убеждать Кэти, что, ради ее спокойствия, он должен уйти. Обезумевшая от горя Катарин крепче прежнего обхватила его руками и умоляла остаться. Разразившись новым приступом рыданий, она лишилась чувств на руках у Хитклиффа.

В этот момент дверь в заднике распахнулась, и в спальню вступил Терри Огден. Ник весь напрягся и крепко сцепил руки. Ему страстно хотелось, чтобы Терри оказался на высоте и отыграл свой выход не хуже своих партнеров. Терри, игравший роль Эдгара Линтона, был одет в серый викторианского покроя суконный сюртук и своими белокурыми волосами и голубыми глазами являл полную противоположность Хитклиффу. Ник сразу понял, что Линтон в исполнении Терри будет не менее достоверным, убедительным и неотразимым, чем Хитклифф Виктора и Кэти Катарин.

Изумленный и разгневанный Линтон, увидев Катарин в объятиях Хитклиффа, сделал шаг вперед, готовый ударить ненавистного соперника, осмелившегося вторгнуться в его дом. Его выразительное лицо побледнело и застыло от гнева. Но Хитклифф уклонился от грозящего ему нападения, передав потерявшую сознание Катарин с рук на руки Линтону и попросив его оказать ей помощь. Без лишних слов он выскользнул за дверь.

Эдгар пытался привести жену в чувство, бормоча слова любви и утешения, баюкая ее на руках, как ребенка. Катарин стала медленно приходить в себя. Она открыла глаза, уперев в Линтона взгляд непонимающих глаз. Тот, переполненный беспокойством за нее, совершенно забыл про Хитклиффа. Его лицо просияло, когда он заметил затеплившуюся в Кэти искру жизни, и он принялся нежно целовать ее в голову, прижимая к себе и зарываясь лицом в ее волосы.

— Стоп! Снято! — Голос Марка прогремел над съемочной площадкой, эхом раскатившись по павильону. Ник испуганно вздрогнул в своем кресле и усиленно заморгал. Он оглянулся по сторонам. Все вокруг будто оцепенели. Ник снова перевел взгляд на площадку, где Катарин и Терри, застыв как статуи, вопрошающими взглядами искали Марка. Виктор, ранее вышедший через дверь в заднике, обошел площадку кругом и сейчас стоял рядом. Он первым нарушил тишину в студии.

— Как, Марк, всего одна попытка? — спросил он, не веря собственным ушам. — Ты сказал — «снято», я не ослышался? — продолжил он, обращаясь к стоящему рядом с камерой режиссеру.

— Да, дорогой мой Виктор, я отвечаю «да» на все твои вопросы, — со счастливой улыбкой ответил Марк. — Это была совершенная, мастерски сыгранная сцена. Вряд ли кто-нибудь из вас сумеет превзойти себя. Поэтому я даже не собираюсь просить вас повторить. Зачем испытывать провидение? Итак, я считаю, что мы можем двигаться дальше и отснять сейчас крупные планы. Катарин — первая, потом ты, Виктор, и, наконец, Терренс. Хочу надеяться, что вы все будете не менее выразительны, чем на общем плане, и мы сегодня с этим закончим.

«Сукин сын, разыгрывает из себя отца-покровителя», — проворчал мысленно Ник и развалился в кресле.

— Мне бы хотелось написать оригинальный сценарий для вас с Катарин, — проговорил Ник, укладываясь на спину на диване в уборной Виктора. Он согнул ноги в коленях, подтянув их к груди, закинул руки за голову и задумчиво взглянул на своего друга. Торопливо переодевавшийся Виктор бросил на него короткий взгляд.

— Слышу нетерпение в твоих речах, Скриб. Полагаю, у тебя уже готова интрига с кипятком и чайником[5]. Я не прав?

— Более или менее. Мне надо будет слегка обновить сюжет. В любом случае, что ты скажешь по этому поводу? Ты собираешься сделать еще одну картину с этой дамой?

— Конечно. Почему бы и нет?

Виктор разделся до трусов и облачился в купальный халат. Усевшись перед зеркалом, он стал снимать с лица грим.

— У меня есть одно старое обязательство перед Фоксом[6]. Сценарий, который они на днях прислали мне, на мой взгляд, не очень плох. Мне хотелось бы, чтобы ты прочитал его и высказал свое суждение. От него будет зависеть мое решение. Если я приму их приглашение, то буду снимать картину для Фокса в Техасе или в Мексике, пока Катарин будет работать у Бью Стентона в его комедии. Потом я буду свободен, и твое предложение может оказаться весьма кстати.

— Какую картину планирует Фокс? Надеюсь, ради всего святого, не еще один вестерн?

— Что они еще могут, дитя мое.

Виктор через зеркало, не оборачиваясь, взглянул на Ника.