Черный лед - Эндрю Лейн

— Мы разделимся, — сказал Кроу, когда смотритель отошел. — Я пойду к амфибиям, а ты к млекопитающим. Встретимся здесь через полчаса, и если не найдем ничего интересного, то пойдем в следующую галерею.

— А что считать интересным?

— Так же, как и в клубе «Диоген»: все, что покажется неуместным. Все, что выделяется.

— В музее чучел?

Кроу снисходительно улыбнулся:

— Все зависит от контекста. На улице в бродячей собаке не будет ничего необычного. А в музее чучел — будет.

— Ну ладно, — с сомнением сказал Шерлок.

Вместе они поднялись на один пролет мраморной лестницы, а затем разделились. Шерлок двинулся направо, Кроу — налево.

Ступеньки вели на балкон, который тянулся вдоль всего вестибюля. Его ограждали каменные перила по пояс высотой. Несколько дверей вели с балкона в залы экспозиции. Под потолком висела хрустальная люстра с множеством свечей.

Шерлок направился к первой двери. За ней обнаружилась длинная комната, разделенная стеклянными витринами; из-за них невозможно было окинуть взглядом все помещение. Через стекло в потолке в комнату вливался яркий солнечный свет. Шерлок слышал голоса других людей, но никого не видел.

Он направился к дальнему концу комнаты. Проходя мимо витрин, он бегло осматривал их содержимое. Как и сказал смотритель, здесь была малая галерея млекопитающих. Хорек, весело выглядывавший из сухой травы, соседствовал с большой коричневой кошкой с кисточками на ушах — она сидела на куче песка, изображавшей пустыню. Барсук с яркими черно-белыми полосами на шкурке опасливо высовывался из норы всего в нескольких футах от лисы со смехотворно большими ушами, вечно бредущей через арктический снежный ландшафт. Может, кому-нибудь это и было интересно.

Шерлок задержался на минуту рядом с барсуком. Увидев его, он невольно вспомнил мертвого зверька в Фарнхеме, которым отвлек сторожевую собаку барона Мопертюи. В то время ему казалось, что худшего момента в его жизни быть не может. Знать бы ему тогда…

Он прошелся мимо витрин с бесчисленными мышами и крысами, котами и комнатными собачками и наконец добрался до конца зала. Казалось, чучела следят за ним своими безжизненными глазами. Дверь в дальней стене вела в зал поменьше, а оттуда выходили еще две двери. Шерлок выбрал одну из них наугад и прошел в следующую комнату.

И сразу увидел над собой огромную фигуру с поднятыми руками, из которых торчали зловещие шипы. Шерлок отшатнулся, чуть не упал, и только тогда понял, что это всего лишь очередная витрина, а шипы — и не шипы вовсе, а когти. И это не бородатый бандит с вокзала Ватерлоо. Выпрямившись, Шерлок смущенно отряхнул пиджак. Перед ним стоял медведь с коричневой мохнатой шкурой и вытянутой мордой, которая почему-то казалась влажной. Он был крупнее Амиуса Кроу, а это о чем-то да говорило.

В комнате, вход в которую охранял медведь, стояло несколько больших витрин. Еще здесь обнаружился лось с раскидистыми, похожими на ветви рогами. Несколько диких кабанов с клыками и грубой щетиной — их расположили группой. А еще животное, похожее на корову, но с такой густой и длинной коричневой шерстью, что Шерлок понять не мог, где у него глаза.

Дверь в конце комнаты вела в следующее помещение. Шерлоку начало казаться, что он попал в лабиринт. В новом зале витрины стояли не только вдоль стен, но и по центру тоже. В каждом находилась какая-то птица, и все они были хищными. В ближайшем ящике в гордой позе сидел одинокий орел. На деревянном заднике были изображены безоблачное голубое небо и далекие горы.

Шерлок пошел дальше. Он различал какой-то шум — тихие шаги по полу. Очевидно, в комнате еще кто-то был, но голосов слышно не было. Наверное, там ходил еще один посетитель.

Шерлок миновал еще несколько витрин с разными видами сов. Они сидели на ветках — может быть, настоящих, а может, из гипса, трудно судить. В ветви они вцепились когтями: это было острейшее, смертоносное оружие, обтянутое чешуйчатой кожей, созданное, чтобы вонзаться в тело жертвы и поднимать ее в воздух, унося в гнездо или на птичий пир.

Проходя мимо, Шерлок уловил краем глаза какое-то движение. Он торопливо оглянулся. Все птицы смотрели прямо на него. Неужели они каким-то образом смогли повернуть головы? Казалось, что сейчас взгляды каждой из них направлены к центру комнаты. А может, это такая особенность сов — что с какой стороны ни встань, везде будет казаться, что они смотрят прямо на тебя?

Что-то промелькнуло у другой стены. Может, сюда случайно запорхнула живая птица и не может вылететь? Голубь или воробей?

В следующих витринах тоже были выставлены хищники: соколы, ястребы, скопы и другие, незнакомые Шерлоку. Ему мерещилось в них что-то жуткое, хотя они давно были мертвы, — что-то, чего он не замечал ни в мелких млекопитающих, ни в животных покрупнее.

Может, перья у чучел выглядели более реалистично, чем мех. А может, это связано со строением птичьих тел и черепов — даже выйдя из рук таксидермиста, они казались готовыми в любую минуту повернуть голову, почистить перышки или расправить крылья. И хотя их глаза тоже были сделаны из стеклянных бусин, Шерлок чувствовал в них угрозу. Мыши и полевки глядели на посетителей как на хищников, птицы — как на жертву. Холмсу пришлось напомнить себе, что они не живые. Это не помогло.

«Это всего лишь чучела, — убеждал себя Шерлок. — Они не настоящие и двигаться не могут».

Тут он снова услышал какие-то звуки из дальнего конца зала — там явно что-то двигалось. Может быть, кто-то прошел. Или задел витрину полой одежды. Не важно: рано или поздно должен же он столкнуться с кем-то из посетителей. И тут раздался внезапный громкий хлопок. В первое мгновение Шерлок так испугался, что не смог сообразить, что это было, но оказалось, это всего лишь захлопнулась дверь в противоположном углу комнаты. Наверное, от сквозняка.

Путь перегораживал еще один стеклянный шкаф с экспонатами. За ним в еще более крупной витрине был выставлен гриф: с лысой головой, свирепо загнутым клювом, расправленными крыльями.

Шерлок посмотрел вверх. Там была еще одна птица — кажется, сокол. Но эта птица сидела не за стеклом, а прямо на шкафу, и выглядела она так, как будто только что туда вспорхнула. В воздухе прозвучал свист — три мелодичные ноты.

Сокол повернул голову и наклонился вперед, словно готовясь слететь со шкафа и броситься прямо в лицо Шерлоку.

СЕДЬМАЯ ГЛАВА

Шерлок заметил над лапами сокола какой-то тусклый блеск. К ним были привязаны стальные лезвия, которые торчали вперед, словно еще одна пара когтей. Сокол переступил с ноги на ногу, и Шерлок увидел на полированном дереве глубокие царапины — в том месте, где к дереву прижимался металл.

Внезапно птица оттолкнулась от края витрины, расправила крылья и камнем бросилась вниз. Ее ноги были вытянуты вперед, стальные когти широко расставлены. Шерлок машинально сделал шаг назад и обо что-то споткнулся. Он начал падать на спину, глядя, как сокол летит к нему, целясь когтями в глаза. Шерлоку казалось, что он может рассмотреть каждое перо птицы — время словно замедлило свой ход, и каждое мгновение растянулось на целую вечность. В лицо ему ударил порыв ветра, и сокол, в очередной раз взмахнув крыльями, промчался прямо над его головой. Именно в это мгновение плечи Шерлока коснулись пола, резкий удар выбил из его груди весь воздух, и из глаз посыпались искры.

Шерлок откатился в сторону, вжался в угол, где деревянное основание витрины встречалось с полом, и пополз, каждую секунду ожидая, что птичьи когти сейчас вопьются ему в затылок. Мышцы спины сводило от боли. Краем глаза он увидел комок коричневых перьев и невольно шарахнулся в сторону, но ничего не случилось. Шерлок пригляделся внимательнее — это оказалось чучело пустельги за стеклом. Оно было так близко, что он мог разглядеть нитки на шее и пыль на стеклянных бусинах глаз.

Шерлок осторожно поднял голову и посмотрел вверх. Сокола не было. Он встал и огляделся, осматривая каждый темный угол, каждую нишу. Ничего. Птица исчезла.

Откуда-то издалека донеслось хлопанье крыльев, но звук эхом отражался от голых стен, и трудно было определить направление. Шерлок прижался спиной к стеклу. Он чувствовал его холод через пиджак и рубашку.

Что делать дальше? Можно пойти вперед, но там он еще не был, и не знает, с чем может столкнуться. Вернуться в вестибюль? Там можно будет подождать Амиуса Кроу или отправиться вслед за ним в отдел амфибий и рептилий.

И тут у Шерлока возникла новая фантазия: а что, если Амиус Кроу сейчас тоже сражается не на жизнь, а на смерть с крокодилом или гигантской ящерицей, вроде тех, которые они с Мэтти и Вирджинией видели в Америке? Мысль, конечно, дурацкая — с чего это вдруг чучела рептилий оживут и вылезут из витрин? Но именно эта идея заставила мозг Шерлока лихорадочно заработать. Как живой сокол мог оказаться в музее? И что он вообще делает в Лондоне? И откуда у него на лапах острые стальные лезвия?