Десять поколений - Белла Арфуди

чая, насыпала пару ложек сахара. – И я бы хотела, чтобы таких людей было меньше в школах, а то они часто обижают других.

– Какая она несчастная? Это мы несчастные. Я ненавижу ее уроки.

– Знаю, мой хороший, но я тебе обещаю, что через несколько лет ты о ней и не вспомнишь.

Ари и правда давно не боялся Алевтину Варфоломеевну, да и редко о ней вспоминал. Он доедал уже пятый пирожок, запивая его лимонадом с тархуном, купленным недалеко от границы с Грузией. Почему-то дорога вечно наводила его на размышления обо всем на свете. Дядя Мсто тем временем блаженно храпел, откинув голову. Его мясистые руки, покрытые густыми темными волосками, лежали на круглом животе. Тот поднимался и опускался в такт мерному дыханию дяди.

Водитель достал новую пачку сигарет, а старую, смяв, выбросил в окно прямо на дорогу. Ари сморщился, но решил ничего не говорить.

Тбилиси был все ближе.

Заселившись в маленькую двухкомнатную квартирку, в которой друг дяди Мсто предложил им пожить, пока его не будет в городе, Ари и его дядя решили, что нужно срочно поесть, иначе им не уснуть. Выйдя из типичного тбилисского дворика с деревянными балконами, увитыми гроздьями винограда, они оказались на проспекте Руставели. Он расстилался перед ними широкой серой рекой.

– Хинкали? – предложил дядя Мсто.

– Хинкали, – ответил, не задумываясь, Ари.

Уже сидя за круглым столом, на котором веером были разложены хинкали, пхали, хачапури и маринованные цветки джонджоли[15], дядя Мсто осторожно заметил:

– У нас тут есть родня. Сам ее давно не видел, но, если хочешь, можем навестить.

Ари задумался. Видеться с кем-либо он не хотел, но раз уж решился на эту поездку, то нужно идти до конца.

– Давай навестим, я не против.

– Тогда завтра сначала посетим езидский храм, а после уже поедем к ним, я договорюсь.

– Тут есть езидский храм?

– Да, открылся недавно. Местная община сумела его выбить. Сам еще не бывал там, вот повод подвернулся.

Дядя Мсто принялся за хинкали. Откусывая кусочек теста с краю, он умудрялся, запрокинув голову, одним движением высосать весь бульон, затем неспешно съедал остальное. Ари хинкали любил, но всегда обжигал ими пальцы: дожидаться, пока они хоть немного остынут, терпения не хватало. Взяв вилку, он воткнул ее в хвостик хинкали, за который обычно берутся руками, и поднес тесто к губам.

– Даже не скажешь, что ты родился в Грузии. – Дядя Мсто захохотал. – Ничего в тебе от грузина нет.

– Отец бы добавил, что и от езида во мне мало что осталось. – Ари улыбнулся, но вышло как-то неискренне.

Покончив с едой, они направились обратно. Город уже охватывало пятничное веселье. Отовсюду слышалась громкая речь, уличные музыканты старательно играли на гитарах, молодежь вынырнула на улицу после рабочего дня. Ари смотрел на старинные здания, которые местами чуть облезли. Они отражали время, его можно было поймать руками и рассматривать со всех сторон. Но Ари не узнавал здесь ничего. Когда родители его увезли, ему было всего шесть. И о жизни здесь у него сохранилось три-четыре воспоминания. Единственное, что казалось Ари знакомым – это гортанные звуки грузинской речи. Кому-то могло бы показаться, что грузины постоянно спорят в своих разговорах, но для Ари местный язык звучал напевами. Мало языков в этом мире казались ему красивее грузинского.

И тем страннее было для Ари ощущение, что он здесь совершенно чужой. Тбилиси был городом, где родилась его бабушка. Городом, где родился он сам. Так где же чувство родства? Разве родина – это не место, где ты появился на свет? Не здесь ли ты должен ощущать себя дома? Ари не испытывал ничего к этой красивой стране. Она для него была такой же, как и множество других, что он посетил. В них может быть интересно, весело, временами даже захватывать дух от какого-либо памятника или явления природы, но ощутить себя дома не удается. Ты знаешь, что ты лишь гость. И здесь, на проспекте Руставели, Ари тоже был гостем. Увлеченным местной архитектурой, самобытной культурой и мелодичным языком, но гостем.

– Ты часто здесь бываешь? – обратился Ари к дяде.

– Раз в пару лет. – Дядя Мсто остановился во дворе дома, где находилась квартира. В окнах соседей были видны зажженные люстры. – Когда мы с твоим отцом и сестрами были маленькими, то ездили сюда каждое лето. Иногда и зимой, на Новый год. Мама же тоже была отсюда. Справляли все праздники с ее родственниками.

Дядя Мсто замолчал, глядя на пару на балконе. Мужчина курил сигарету и в чем-то убеждал женщину, обрисовывая каждое свое слово жестами длинных красивых рук. Женщина явно сомневалась в его словах.

– Наверное, изменяет ей, – сказал дядя Мсто, кивнув в их сторону.

– Всегда можно развестись. – Ари не любил драмы в отношениях.

– Все вы сейчас чуть что – разводитесь. – Дядя Мсто горько усмехнулся. – Никто больше не хочет сохранить семью.

– Иногда это бесполезно.

– Может, оно и так, да традиции в любом случае не позволяют разойтись.

Женщина на балконе что-то громко выкрикнула, порывисто развернулась и ушла в дом. Дверь за ней захлопнулась с дребезжанием. «Наверное, завтра, – подумал Ари, – этот скандал будут обсуждать все соседи».

– Иногда я думаю, что моим родителям лучше было бы развестись. Кто знает, может, и мама была бы жива.

– Ари. – Жалея племянника, дядя Мсто коснулся его плеча ласковым движением. – Автомобильные катастрофы – это не то, от чего может уберечь развод.

– Никто не знает, как сложилась бы ее судьба, если бы она ушла от мужа.

– Твоя мама была настоящей езидкой. Она бы никогда так не поступила, тем более что у нее был ты.

– Вам совсем не было ее жалко? – Ари пытался понять логику этих странных людей. – Она годами жила с человеком, который относился к ней как к мебели. Он ее даже толком не замечал. Ты сам рассказал мне про Анаит, значит, об этом знают и знали другие. Почему они позволили моим родителям пожениться?

Дядя Мсто смотрел на Ари как на ребенка, который никак не хочет повзрослеть и понять, что мир взрослых живет по другим правилам. В нем люди следуют общественным нормам, вшитым в них предыдущими поколениями.

– Потому что в этой ситуации не было ничего особенного. – Голос дяди был глухим и жестким. – Ты думаешь, Шиван – первый и последний, кто хотел жениться на ком-то не из своих? Таких историй миллион. И почти каждая заканчивается печально. При этом брак с человеком, которого тебе подобрала семья, вполне может оказаться счастливым. Иногда любовь рождается в браке.