История Брунгильды и Фредегонды, рассказанная смиренным монахом Григорием. Часть I - Дмитрий Леонидович Чайка

— А разве так можно? — Аудовера в изумлении раскрыла рот. — Я про такое и не слыхала никогда.

Фредегонда выразительно посмотрела на святого отца. Все висело на очень тонком волоске. Священник набрал в грудь воздуха. Придется соврать под священными сводами, но ведь именно за это ему, в конце концов, так хорошо заплатили.

— Для королевских особ допускается, в виде исключения, — важно сказал он, сложив руки на толстом животе, и, словно невзначай, ощупал увесистый кошель, что дала ему Фредегонда. Плата, полученная им, была такой, что он Сатану призвал бы из ада и сделал крестной матерью.

— Ну, тогда ладно, — успокоилась Аудовера. — Если святой отец так говорит, значит можно. Начинайте обряд!

* * *

— Ты мой лев! — ласково прижалась горячим телом к королю Фредегонда. — Я так скучала по тебе. Когда тебя вспоминала, думала, задницей скамью прожгу.

— Так сильно скучала? — просил Хильперик, сердце которого хотело выскочить из груди. Наложница его просто измотала.

— А разве ты еще не понял? — промурлыкала Фредегонда. — Или нужно повторить?

— Мне на сегодня хватит! — запротестовал Хильперик. — Надо жену навестить, узнаю, как она там, после родов.

— А она не жена тебе больше, — сказала Фредегонда, лениво потягиваясь, и демонстрируя королю стройное молодое тело.

— Как это? — Хилиперик от удивления сел на кровать. Такими вещами не шутили. — А кто же она мне?

— Она тебе теперь кума. Она сама крестной матерью была для вашей дочери, а значит, женой быть не может. Грех это великий. Кстати, мой лев, у меня для тебя новость. Я беременна. Ты рад?

— Вот как? — Хильперик глубоко задумался. Он сразу же понял, кто организовал эту дикую историю, и даже немного обрадовался. Эта глупая корова Аудовера давно его раздражала, и он не чаял, как от нее избавиться. А тут такой счастливый случай подвернулся. Король прекрасно понимал, что это совсем не случайность, а строго наоборот, хорошо спланированная интрига. И блестяще исполненная, кстати. Любимая наложница снова смогла его приятно удивить. Ее цели были понятны. Фредегонда сама в королевы метит, да только не светит ей ничего. Хильперик за себя испанскую принцессу возьмет, чем он брата Сигиберта хуже? За эту Брунгильду такое приданое дают, что он просто покой и сон потерял. Там, говорят, еще одна дочка на выданье есть. Правда, не такая красивая, да только ему плевать. У него для этого дела Фредегонда есть. Если она любит его так, как говорит, то потерпит. Кого бы в Испанию послать? Надо из галлов кого-нибудь, франки для таких тонких материй не сильно годятся. Еще зарежут кого-нибудь в пьяном угаре. Опозоришься только. А бывшей жене он богатые виллы отдаст, с множеством рабов-сервов и толковым управляющим. Пусть живет в своем монастыре в полном довольстве, заслужила. Ради такого серьезного дела не жалко.

Глава 8

Год 6074 от Сотворения Мира (566 год от Р.Х.). Королевство Австразия. Мец

Сигиберт жадно разглядывал будущую жену, которая склонилась перед ним в поклоне. Она была красива, его не обманули. Поезд из трех десятков повозок и сотни всадников добирался из Толедо до Меца почти два месяца. Неудивительно, что его нареченная имела усталый вид. Тем не менее, Брунгильда смотрела ему прямо в глаза взглядом умного и решительного человека. И это понравилось королю еще больше. Никакого глупого кривляния и приторных улыбок. Суровый воин ненавидел бабские ужимки. Сигиберт много времени потратил на раздумья, и его выбор жены был тщательно выверен.

— Принцесса, располагайтесь. Вам нужно отдохнуть с дороги, — сказал Сигиберт на мужицкой[46] латыни. Диалекты ее отличались, но были понятны всем живущим в разных землях бывшей Империи.

— Благодарю, мой король. Мне нужно привести себя в порядок. И я попрошу вас позаботиться о моей свите, — сказала на том же языке Брунгильда. Она владела и высокой латынью тоже, и надеялась, что ей это здесь пригодится.

— Да, сенешаль уже все приготовил, — небрежно махнул рукой король. — Могу только добавить, что сегодня я увидел даже больше того, на что рассчитывал. Жду вас к ужину, принцесса.

— Бруна, мой король. Для вас теперь я Бруна.

Брунгильда коротко поклонилась и ушла в отведенные ей до свадьбы покои, сопровождаемая суетливым слугой. Толпа служанок, привезенная ей с собой из Испании, гомонящей толпой потянулась вслед за ней. Гот Сигила, что был приставлен к ней отцом, стал у дверей. Он никого не пропустит к госпоже, пока не поймет, что для нее тут безопасно.

Что ж, будущий супруг понравился Брунгильде. Статный мужчина тридцати с небольшим лет, высокий и сильный. У него было открытое лицо и прямой взгляд человека, который говорит то, что думает. В сердце Брунгильды поселилась приятная истома. Неужели, у них с мужем будет любовь? Она о таком и мечтать не смела. Принцессам не положено личное счастье, они лишь разменные монеты в руках государей, и матери наследников. А что они там чувствуют, вообще никогда и никого не интересовало.

Отведенные ей покои принцессу не впечатлили, как не впечатлил ее и сам дворец, и город Мец, в который она прибыла. Все-таки, эти земли столетия принадлежали Империи, и год за годом атаковались то алеманами, то гуннами, которые разрушили этот город до основания. Роскошный некогда амфитеатр был в руинах, а гигантский акведук стоял без воды. Испании в этом плане повезло куда больше.

Она выдержала два месяца пути, она перевалила через Пиренеи, ехала через Септиманию, Прованс и Бургундию. Ее охрана не один раз отгоняла разбойничьи шайки, что надеялись поживиться добром богатого каравана. Да и графы франкских королей порой были не лучше. Она не раз ловила алчные взгляды, что они бросали на укрытые кожами повозки. Неужели все эти мучения закончились?

Огромная деревянная лохань была наполнена горячей водой, и Брунгильда с блаженным стоном погрузилась в нее с головой. Она будет нежиться, пока вода не остынет, а потом прикажет нагреть воду еще раз. В пути ей нечасто удавалось искупаться в горячей воде, лишь тогда, когда караван ночевал в крупном городе или поместье, где сохранились римские бани. Но, чем дальше на север, тем меньше становилось городов, и это было просто невыносимо. Она казалась себе такой грязной. На удивление, встречающие ее франки, да и сам король, пахли вполне пристойно. Видимо, тут тоже бани были в почете.

Через пару часов принцесса все-таки вылезла из лохани, ей нужно было приготовиться к ужину. Служанки уже приготовили масла, заколки для волос, наряды и украшения.