Золотая клетка для светского льва - Юлия Климова

    Рядом с прессой располагалась крутящаяся стойка с открытками на все случаи жизни, он ее задел корзинкой, и на пол упали похожие белые конверты.

    У таких стоек в основном крутятся женщины – именно им свойственно писать всем друзьям и знакомым сентиментальные поздравления.

    Максим Леонидович вынул записку и внимательно изучил буквы. Несколько неровные, торопливые, «з» с загогулиной. Сама строчка ползет в правый верхний угол – кажется, это говорит о том, что писавший является мечтательной натурой.

    – Это женщина, – пришел к выводу Берестов и теперь уже понюхал саму записку, но запаха духов так и не смог обнаружить.

    Он мысленно стал перебирать кандидатуры, но каждая казалась мало подходящей на роль шантажиста, а Максим Леонидович не сомневался – его будут шантажировать. Это только первая капля, которая должна заставить его нервничать.

    Наконец он определился – Виолетта. Вернее, для начала он решил остановиться на ней. Молода, находится под неусыпным контролем матери и, конечно, мечтает о свободе, а значит, о деньгах. Наверняка выдумка с шантажом ей кажется простой и даже забавной.

    – Надо бы изучить ее почерк, – решил Берестов, надеясь, что это даст ему возможность сделать более определенные выводы.

    Выйдя в коридор, он огляделся и твердым шагом направился в сторону комнаты Виолетты. Постучался и, не услышав ответа хозяйки, юркнул за дверь. Взгляд его сразу же остановился на сумке, набитой тетрадями с лекциями. Прислушавшись, Максим Леонидович достал блокнот, первую попавшуюся тетрадь и приступил к изучению. Прикладывая записку к исписанным страницам, он пытался понять – схож почерк или нет? Особенно его интересовала буква «з» – с загогулиной или без?

    Виолетта последнее время явно витала в облаках, потому что три последние лекции напоминали скорее плохо вспаханное поле, заляпанное голодными галками, чем аккуратно законспектированные слова преподавателя. Буквы часто были не похожи одна на другую, то слишком удлиненные, то, наоборот, кругленькие, с изрядной долей хвостиков. Но что сразу бросалось в глаза – строчки, несмотря на линовку, настойчиво ползли вверх.

    – Она или не она? – задумчиво спросил себя Максим Леонидович и прислушался. За дверью раздались шаги и голоса, один из которых точно принадлежал Виолетте. – Черт, – раздосадованно брякнул Берестов, торопливо убирая блокнот и тетрадь в сумку.

    Суетливо оглядев комнату, он остановил взгляд на тяжелых плотных шторах. Сунул записку с устрашающей фразой мимо кармана и ринулся к окну.

    Прижимаясь спиной к подоконнику, он ругал себя за глупую игру в прятки, но выбираться из укрытия и изображать случайного гостя было уже поздно. Дверь распахнулась, и в комнату вошла сначала Виолетта, а затем астролог Феликс.

    После ночного позора Фома Юрьевич Пастухов впал в глубокую депрессию. Его мясистый нос на нервной почве покрылся красными прыщиками, а плешь засверкала капельками пота – к существующим комплексам добавилась еще парочка.

    Он всегда старался улучшить свою внешность, поэтому на одной из полок шкафа трепетно хранил щипчики для бровей, тональный крем, баночку с глиняной маской для лица и прочие «инструменты красоты». Особо любовно он относился к маленькому круглому паричку-накладке, купленному специально в одном из салонов Москвы. Накладка идеально подходила по тону волос и была точно такого же размера, как и плешь на голове Пастухова. Ему до дрожи в коленях хотелось однажды предстать в полном великолепии перед упрямой Виолеттой, и он частенько репетировал этот момент. В гордом одиночестве прилаживал паричок на нужное место и расхаживал по своей комнате туда-сюда, точно объевшийся медовыми финиками павлин.

    И вот – он опозорен Ежиковым! Перед глазами все еще не перестают мелькать ухмылочки живущих в этом доме… Кошмар! Пастухов даже два раза всплакнул, вспоминая, как он визжал, точно порося перед смертью, стоя с ногами на диване.

    – Это могло случиться с каждым, как же они этого не понимают, – жалобно всхлипывал он, рассматривая в зеркале мешки под глазами. – Сорок пять лет, мне уже сорок пять лет… – ныл он, дергая прыщавым носом. – Как же жить дальше?..

    Ответ на этот вопрос родился в голове довольно быстро. Что тут думать – надо начать все заново, выйти однажды из этой комнаты другим – обновленным человеком и потребовать от судьбы то, что причитается по праву. По какому праву – это уже были мелочи, на которые Феликс отвлекаться не собирался.

    Он достал тональный крем, решительно замазал прыщи на носу, промокнул платком постоянно выступающий на макушке пот и ловко прицепил на плешь накладку. Теперь он в зеркале увидел не дряблого неудачника, а почти сказочного принца, которому не хватало дивной принцессы. Да – он готов предстать перед всеми в новом облике и – да, он готов серьезно поговорить с Виолеттой!

    Выпив три рюмки перцовки, бережно хранившейся там же, где и щипчики с маской для лица, он отправился на поиски своей возлюбленной. Обнаружив девушку в небольшой комнатке, выделенной для занятий спортом, отметив, как она изумительно смотрится в железном плену тренажеров, он попросил уделить ему несколько минут, желательно в более уютной обстановке.

    – Что вам угодно? – резко спросила Виолетта, как только дверь ее комнаты закрылась. Матери поблизости нет, и можно вести себя как угодно. Она посмотрела на астролога и скривилась – болван, какой же он болван!

    – Виолетта, – начал Пастухов, теребя пуговицу на рубашке, – мне кажется, ты слишком небрежно относишься к своему будущему… Судьба женщины зависит от двух факторов: от того, какое она получит образование, и от того, насколько удачно она выйдет замуж… – Астролог сделал паузу, давая девушке возможность оценить его острый ум и заодно подумать о завтрашнем дне. До таких премудростей он дошел не сам, а вычитал в одном из тощих журналов, в колонке, напечатанной рядом с астрологическими прогнозами. – И, как мне кажется, ты уже встретила достойного человека, который готов сделать все для твоего счастья.

    Виолетта закусила губу и сделала шаг назад.

    – Я имею в виду себя, – уточнил Феликс, вспоминая свое дивное отражение в зеркале. Ему очень захотелось потрогать паричок-накладку (как там он поживает?), но этот жест он посчитал лишним.

    – И что вы готовы сделать для моего счастья? – фыркнув, решила уточнить Виолетта.

    – Абсолютно все, – закивал Феликс.

    – Ну… – протянула она, вспоминаю сказку про Конька-Горбунка, – тогда искупайтесь сначала в котле с кипящим молоком, затем в котле с кипящей водой, а затем в студеной воде… Кажется, так.

    – Что? – не понял ошарашенный астролог.

    – Возможно, станете добрым молодцем, – хихикнула Виолетта, – и тогда не придется цеплять на голову пучок крысиных хвостиков. Ну а уж после мы обязательно поженимся. Обещаю!

    В глазах у Пастухова потемнело, но вовсе не от возмущения – первые слова девушки до его разума не долетели, зато последние застучали в висках отбойными молотками: «Поженимся, поженимся, поженимся…»

    – Как я понял – ты даешь мне надежду, – выдохнул он, игриво виляя тяжелым задом и делая три шажка-прыжка вперед.

    «Что это с ним?» – мрачно подумала Виолетта и еще немного отступила назад.

    – А я ведь знал, знал, баловница, – погрозил он пальчиком, скользко улыбаясь, – знал, что нравлюсь тебе! Шалунья!

    – Ага, – угрюмо продолжила Виолетта, понимая, что перед ней неадекватный, возможно, пьяный человек, – это просто природная стыдливость и девичья скромность мешали мне броситься к вам в объятия.

    «Паршивый козел», – добавила она про себя.

    Мясистый нос Феликса покраснел от восторга, даже тональный крем не смог скрыть рвущегося наружу ликования. В сознании всплыл недавний сон – ах, как она танцевала, как она сбрасывала с себя одежду, как манила!

    Раскинув объятия, растянув рот в такой улыбке, что стали видны все имеющиеся в наличии зубы (двадцать две штуки, три из которых были золотыми), Феликс двинулся прямо на шалунью и баловницу.

    – Цыпочка моя тепленькая, – брызгая слюной, выпалил он и вновь троекратно вильнул задом.

    Виолетта, которая собиралась просто посмеяться над опухшим от безделья Пастуховым, вдруг не на шутку испугалась. Она одна, наедине с полупьяным астрологом, и не известно, есть ли еще кто-нибудь на втором этаже, а до первого ее зов о помощи точно не долетит… Коротко взвизгнув, она вскочила на стоявший у окна стул и, нервно размахивая руками, попыталась сформулировать хоть какую-нибудь достойную ответную фразу. «Пошел вон отсюда!!!» – подсказал мозг нужные слова, но горло перехватило, и наружу вырвался только хрип.

    – Вау! – выдохнул от восторга Феликс, когда практически врезался лицом в стройные ножки Виолетты. – Вау! – выдохнул он еще раз и обхватил колени девушки.