Девушка из Бурже - Астер Беркхоф

– Конечно. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы выхлопотать для него стипендию, но чтобы получить стипендию для начального, среднего и высшего образования, нужно чудо!

– А если вам это не удастся?

– Тогда я постараюсь, чтобы он получил диплом хотя бы о среднем образовании. И если это удастся, – он вздохнул, – он станет мастером, лучшим плотником страны. Не так уж плохо, если подумать, что вечерами он будет самостоятельно заниматься и в конце концов начнет зарабатывать хорошие деньги, а потом станет владельцем двадцати семи мебельных фабрик!

– Двадцати семи? – засмеялся Маркус.

– Друзья, ну можно мне иногда хоть немного помечтать!

Священник невесело рассмеялся.

– Я бы мог… – с трудом выдавил из себя Поль Рено. – Я хочу сказать, я богат и мог бы…

Улыбка застыла на лице пастора.

– Как вы могли ребенка одиноким? Нет ничего страшнее, чем одиночество ребенка… Сиротство! Вы никогда об этом не задумывались?

Глаза старика были полны слез.

– Вы когда-нибудь задавали ему вопрос о родителях? – спросил Маркус.

– Конечно. Ему внушили, что его родители умерли. Однажды он спросил, почему у него нет деда и бабушки, как у других ребят. Мы сказали ему, что они тоже умерли.

– Родители девушки никогда не давали о себе знать?

– Я с ними разговаривал. Неоднократно. Если бы я захотел, я думаю, можно было бы заставить их заплатить за мальчика, сославшись на закон, но я не смог переломить себя, чтобы сделать это. Они слишком жесткие, скрытные и мстительные люди!

Он посмотрел на Поля Рено.

– Вас я тоже не стал бы принуждать оплатить содержание мальчика в сиротском доме, но если вы сами этого пожелаете, вы можете сделать это по доброй воле, а самое главное – попытайтесь отдать ему частицу вашего сердца.

Священник проводил гостей к машине и попрощался с ними.

Он долго махал им вслед – до тех пор, пока машина не скрылась из виду.

Когда они выехали на шоссе, Маркус спросил Поля:

– Ты знаешь, где ее похоронили?

– Нет… – тихо ответил тот и покраснел.

Вскоре машина остановилась перед воротами кладбища, все вышли и стали пробираться между крестами и памятниками. Справа, недалеко от входа, в тени тополя они отыскали керамический крест с именем Марии-Терезы Сенье. На камне перед крестом лежал букетик искусственных цветов.

– Видимо, эти цветы оплатил общественный фонд, – сказал Маркус. – Посмотрите, на той могиле лежит такой же букетик.

Поль Рено быстрыми шагами поспешил прочь. Когда инспектор и Крик подошли к машине, он уже ждал их там.

– Марк, – он был так бледен, что, казалось, сейчас упадет в обморок. – Все, что ты устроил для меня сегодня, я заслужил, но…

– Да, ты не мог найти другого выхода! – рассвирепел Маркус. – Ты ведь все уже перепробовал, прежде чем решиться на убийство! Все? Все?

Лицо Поля окаменело.

– Нет, нет, Марк, я и сейчас скажу тебе то же самое. Да, я поступил подло, но я не убивал ее. Никакая сила в мире не сможет меня заставить признать то, чего я не совершал!

– Это тебе только кажется, – мрачно буркнул Маркус.

– Что ты задумал? – робко спросил Поль.

– Воздать тебе по заслугам! Пусть с десятилетним запозданием, но ты получишь то, что заслужил!

13

Маркус знал с самого начала, что шансы его не слишком велики, но что они настолько малы, понял лишь несколько недель спустя, когда подал свой окончательный рапорт.

Следователь Морто, высокий спокойный мужчина с серыми глазами, прочел рапорт, и закрыл папку.

– Десять лет назад, – сказал он, – полиция пришла к выводу, что в этом деле известно все, кроме имени Рено. Сейчас нам известно это имя, но…

– Я понимаю, – продолжил его мысль Маркус, – как только мы заполнили главное пустое место, мы обнаружили множество маленьких незаполненных пустот.

– Я уверен, что именно он совершил это убийство. Уверен, как никогда! Но после окончания суда я не смог бы подписать приговор, где сказано: «Виновен».

– Известно же что он был любовником этой девушки! – воскликнул Маркус.

– Да!

– Что этот ребенок – его.

– Да.

– Что он был у девушки перед самой ее смертью!

– Да.

– Что она лежала, парализованная, в комнате, где окно было закрыто, а газовый кран открыт!

– Да.

– Что она умерла от удушья, после того как он ушел! Итак, все указывает на то, что это сделал он! – Маркус сокрушенно покрутил головой. – Но… но… но…

– Ты абсолютно уверен в том, что нельзя отыскать письмо, которое, согласно нашей версии, она написала ему, чтобы сообщить, что у нее родился ребенок, что она лежит парализованная?… Если бы мы нашли подобное письмо или хотя бы какой-то след его, мы с уверенностью могли бы утверждать, что у Поля Рено был повод…

– Я перевернул весь дом Поля.

– И ничего?

– Ни единого клочка… Я допросил всех слуг, которые тогда работали в его доме, провозился с ними целый вечер, час за часом допрашивая всех. Пустая трата времени: ни один из них ничего не видел и не слышал такого, что было бы связано с письмом. Мать Поля могла, конечно, об этом что-то знать, но сейчас ее нет в живых…

– Ты не пытался найти подруг или знакомых девушки?

– Я нашел четырнадцать человек! Трое узнали Рено на фотографии и подтвердили, что именно с этим мужчиной у Марии-Терезы был роман. Они сообщили мне тысячи мелочей, которые дополнили и подтвердили наше представление о ней и нашу версию, но никто из них ничего не слышал о каком-либо письме. Многие из этих свидетелей тоже склоняются к мысли, что письмо было, иначе трудно объяснить, почему Поль Рено вдруг снова появился в Бурже после столь долгого отсутствия.

– Марк, можно разгадывать этот кроссворд, постепенно заполняя клеточки, чтобы потом все сошлось, но ты не должен заполнять клеточки, основываясь на собственных домыслах и предположениях. Это же…

– …против правил игры, – мрачно закончил Маркус.

– Если верить Полю Рено, в ее жизни был другой мужчина, – продолжал следователь, листая протоколы. – Тебе об этом ничего не известно?

– Подруги Марии-Терезы подтвердили, что до встречи с Полем Рено у нее был роман с каким-то молодым человеком. Их связь длилась около двух месяцев, затем она дала ему отставку, сочтя его скучным. Знаете, Морто, я разговаривал в Бурже со всеми, кто так или иначе был связан с Марией-Терезой Сенье, даже с теми, кто недолюбливал ее или был с ней в ссоре. Я беседовал с ее родителями, ее начальниками, сослуживцами, друзьями и подругами, и не нашел никого, кто имел бы повод для убийства. Мария-Тереза действительно была человеком спокойным, тихим, благоразумным, правда, довольно своеобразным, но очень преданным и верным, и эта преданность и верность привязала ее к одному-единственному человеку. К сожалению…

– Поль Рено сразу же после ее смерти подал прошение об отставке в Совет учредителей Сожеси?

– Нет, три недели спустя.

– У Поля Рено нет алиби.

– Да, у него нет алиби, – сказал Маркус. – Консьержка видела его в половине седьмого. Сам он утверждает, что ушел значительно раньше, хотя никто не может это подтвердить. Никто не может засвидетельствовать и время его прибытия в Париж. Поэтому мы принимаем за факт, что он ушел от девушки в половине седьмого, и по нашим прикидкам именно в это время был открыт газовый кран.

– Да, – уныло подтвердил Маркус, – приблизительно в это время… Но кто же открыл этот кран? Поль или она сама? Ведь сейчас не Поль должен доказывать свою невиновность, а мы – доказывать его виновность. Если мы не сумеем этого сделать, Поль Рено будет оправдан!

– Один из свидетелей видел в дверную щель, как Поль Рено, уходя, улыбался девушке и послал ей воздушный поцелуй.

– Да, это видели.

– Вы ведь допросили соседа, который это помнит. Он подтвердил свое прежнее заявление. Иначе говоря, Поль Рено видимо не сказал девушке, что бросает ее на произвол судьбы. Судя по всему, он сказал Марии-Терезе, что женится на ней и что все будет хорошо. Следовательно, у нее не было никаких причин кончать жизнь самоубийством. И все же час спустя ее нашли в кровати мертвой, а газовый кран был открыт. Кто-то должен же был это сделать… Не она сама! У нее не было для этого оснований, да и в силу своего физического состояния она не могла открыть кран. Она была прикована к постели…

– Да, – с горечью признал Маркус, – можно предположить, что Поль Рено сказал ей, будто женится на ней, а газовый кран открыл кто-то другой. Все так, как он сам говорил: в цивилизованном мире ни один человек не может быть осужден на основании предположений, даже тогда, когда предположения сменяются уверенностью…

– Ты, безусловно, прав.

– Вот уж несколько недель Поль Рено активно работает с двумя адвокатами. Что они замышляют, я не знаю. Думаю, они попытаются утверждать, что женщина с верхнего этажа, которая ухаживала за ребенком, была в квартире после ухода Поля, что-то готовила на кухне и по рассеянности забыла закрыть газовый кран. Кроме того, они будут уверять, что кто-то мог войти в дом незамеченным консьержкой, ведь каждый человек может на какой-то момент отвлечься, и даже самого бдительного стража можно обмануть. Они постараются так хорошо и ловко все подготовить, что мы в конце концов останемся с пустыми руками, как и десять лет назад, и так же, как и тогда, вынуждены будем закрыть это дело.