Тени возвращаются - Линн Флевелинг

— Что ни делается, всё — к лучшему, как считаешь?

Глава 7. Внезапное Нападение

АЛЕК ПРОСНУЛСЯ С УЛЫБКОЙ НА ЛИЦЕ, утопая в лучах раннего солнца и придавленный рукой Серегила.

Серегил приоткрыл один глаз:

— Доброе утро.

— И тебе доброе. Пусти. Мне тяжело.

Серегил перекатился на спину и зевнул:

— Ну и аромат от нас! Пойдём-ка скорее в ванную.

Там их, разнежившихся в воде, и нашел Риагил и представил им своего молодого родственника Арина. Алек поспешно прикрылся губкой, насколько это было возможно, отчаянно при этом покраснев. Оба гедрийца лишь улыбнулись и деликатно отвели взгляды.

Серегил же сохранял совершенно непринужденный вид: этого сукина сына, как всегда, было трудно смутить.

— Я предлагаю ехать вдоль побережья, через Перевал Контрабандистов, — сказал Серегилу Арин. — Это самый короткий путь до Боктерсы, хотя есть риск того, что в дороге нас застанет ранний снег.

Серегил кивнул:

— Хорошо. Дайте нам время одеться и ждите во внутреннем дворе.

— Сначала завтрак, — сказал Риагил тоном, не допускающим возражений. — Ихали не простит мне, если не удастся проводить вас, как подобает. Мои извинения, Алек-и-Амаса, что побеспокоили вас.

Серегил сдерживался, пока они не остались снова одни, и тут же, смеясь, запустил в Алека полотенцем. Он поцокал языком:

— Так покраснеть! Что скажут люди? Особенно если увидят это несчастное пятнышко под твоим левым ухом.

Нахмурившись, Алек поднялся из ванны, нашел зеркальце среди банных принадлежностей и исследовал багровую метку — след страстного поцелуя.

— Ненавижу, когда ты делаешь так!

— Я же не напоминаю тебе, как ты…

— Замолчи! — рыкнул Алек, стараясь не рассмеяться, пока заворачивался в полотенце.

— Хорошо, что мы хоть не забыли на сей раз закрыть окна, — Серегил поднялся из ванны, вода струилась по его поджарому животу и бедрам, и падала большими каплями со вдруг ожившего свидетельства страсти между его ног. Он озадаченно глянул на себя, затем — на Алека.

— Поездка в Боктерсу немного откладывается.

Рассмеявшись, Алек запустил мокрой губкой ему в голову.

Арин-и-Арисей и небольшая группа торговцев лошадьми из Гедре присоединились к ним за завтраком, а хозяева приготовили вьючных лошадей, проездные письма и пакет для Азриель.

Они отправились на север по бесплодному скалистому побережью, держа путь по дороге, прозванной в Гедре и Боктерсе Перевалом Контрабандистов. Здесь не было ферм, только рассеянные рыбацкие деревушки, да несколько козьих пастбищ. На западе — насколько хватало глаз — подобные большим белым клыкам, вытянулись зубчатые вершины цепи Ашек.

Скаланские солдаты поначалу притихли, не зная как вести себя со своими неожиданными попутчиками, но торговцы-фейе быстро расположили их к себе, практикуясь в скаланском и переводя им непонятные слова.

Транеус ехал рядом с Алеком во главе небольшой колонны, и казалось, что даже он немного оттаял, рассмеявшись над какой-то длинной историей, которую Арин пытался поведать ему на ломаном скаланском.

Осень пока еще не достигла побережья. Деревья были покрыты пыльной листвой, и какие-то дикие цветы все еще украшали обочину. Воловьи упряжки, груженные фруктами и овощами, сырами и вяленым мясом грохотали мимо них, направляясь в сторону дальних рынков, перемежаясь со стадами гусей и овец, погоняемых детьми, улыбавшимися и махавшими руками.

— Это та самая Тропа Контрабандистов? — поинтересовался Алек, покачиваясь в седле. — Мне помнится, ты как-то рассказывал о том, как вы с дядей ходили этим маршрутом.

— Лунными "ночами Предателя", — Серегил улыбнулся своим воспоминаниям, а его рука легла на рукоятку меча. То был подарок дяди, полученный им в последний приезд — первый меч, что Серегил позволил себе взять в руки со времени гибели Нисандера.

— А я помню Вас ещё с тех самых пор, — сказал вдруг один из старших торговцев, которого звали Риен. — Вы приезжали с одним из родственников на фонарной лодке на встречу со скаланскими торговцами. — Он улыбнулся Алеку: — Он уже тогда говорил по-скалански лучше любого из нас. Рад видеть Вас здесь снова, Хаба.

Серегил чуть вздрогнул, услышав старое прозвище, в переводе означавшее "черная белочка".

Алек хихикнул.

— Я думал, только твои сестры называют тебя так.

— И мои друзья, — признался Серегил. — Надеюсь, ты-то не станешь заниматься такой ерундой?

— Как скажешь…. Хаба.

Первую ночь они провели в рыбацкой деревне, кое-как отоспавшись — одна кровать на четверых — в переполненной гостинице, и тронулись дальше ещё до восхода солнца. Зевая, Алек ел свой холодный завтрак прямо в седле.

Арин повел их сегодня на запад, придерживаясь извилистой дороги, уходящей к подножию гор. К полудню они достигли полосы деревьев, затем реки, которая текла вниз от перевала. Отсюда при хорошей погоде до Боктерсы оставалось дней пять пути. Лес обступил их со всех сторон, и воздух, по мере того, как удлинялись полуденные тени на дороге, становился заметно холоднее. Поездка не предвещала никаких трудностей, до гостиницы, к которой они направлялись, было рукой подать. Фейе и скаланцы разговаривали и шутили уже как закадычные друзья.

— Ваш кирнари дал нам прекрасных лошадей, Арин, — заметил Транеус, восхищаясь своей резвой гнедой. — Как думаете, он не продаст её мнепо возвращении?

— Почему бы и нет? Лучшей Вам уж точно и не сыскать, — гордо ответил молодой фейе. — Они хоть невелики, но у них хороший нрав и они…

Он прервался, чтобы узнать у Серегила, как правильно сказать:- алуа?

— Выносливы.

— Да, невероятно выносливы. Так что зачем искать что-то другое?

— В Скале таких лошадей могут позволить себе только очень богатые люди, — объяснил Алек, поглаживая длинную шелковистую гриву своей силмаи, восхищенный контрастом белоснежных гривы и хвоста с её лоснящейся черной шерстью. Даже для Ауренена эти лошади оставались редкостью, так как их разводил один единственный клан. — Вот эта — точно такая же, какую покупала Принцесса Клиа, когда я впервые увидел её.

Он поймал быстрый взгляд цепких глаз Транеуса и изобразил в ответ легкую невинность, означавшую: ну да, я не боюсь произнести при тебе её имя, сукин ты сын!

— Я тоже подумываю привезти с собой несколько лошадок, — сказал Серегил, видимо почувствовав внезапную напряженность, возникшую между ними.

— У вас в городе большая конюшня? — спросил Транеус.

— Нет, мы с другом разводим лошадей в его поместье.

— Война вздувает цены до небес. Нескольких лет, необходимых на то, чтобы вырастить жеребенка будет окупятся с лихвой, должно быть, когда… — речь Транеуса оборвалась на полуслове резким бульканьем: из его горла торчала стрела с чёрным опереньем.