Верные сердца - Анна Рыбкина

«За что или за кого я сражаюсь? – подумал Вольт. – Моя жизнь не стоит того, чтоб за нее биться. Такая жизнь – не стоит…»

Обмякшее тело не представляло интереса для противника, и он выпустил шею Вольта.

Хозяин велел своему водителю оттащить овчарку за территорию. Тот подошел, отстегнул карабин, высвободил стянутую цепью заднюю лапу и уже взялся за ошейник, но пес поднял голову, глухо зарычал и сам начал вставать. Удалось это ему попытки с третьей.

Вольт осторожно, подволакивая заднюю лапу, поковылял к открытым воротам. Выйдя на дорогу, он остановился. Позади были два года на цепи, впереди – свобода, с которой он совершенно не знал, что делать…

Часть 2

Сил едва хватило добрести до ближайшего перелеска. В изнеможении Вольт рухнул в овраг и отключился. А когда очнулся, было уже темно. По обе стороны от него, плотно прижавшись теплыми боками, лежали дворняги, с которыми он охранял склады.

Они, выпущенные на волю чуть раньше, побегали по окрестностям, нашли пригородную свалку мусора, поживились там, чем смогли, но ближе к ночи по привычке побежали «домой».

Там их, понятно, никто не ждал, зато они учуяли Вольта. Для них он был не просто член стаи, а авторитет, вожак. Собаки долго зализывали его раны, а после устроились рядом на ночевку.

Утром собаки втроем отправились к свалке. Вольт передвигался с трудом, но нужно было что-то есть…

К зиме Вольт почти оправился, осталась лишь хромота в задней лапе, но это ему не мешало. К ним примкнуло еще несколько собак, и теперь у Вольта была настоящая стая. И пусть не хватало опыта в бродячей жизни, зато он был умен, осторожен и подозрителен…

Перезимовав недалеко от свалки, весной Вольт стал уводить свою стаю подальше от города. Собаки промышляли мелкой дичью, иногда таскали куриц из деревень, людям на глаза старались не попадаться.

А к следующей зиме снова подтягивались ближе к городу, питаясь на свалке и отогреваясь у теплотрасс.

На бродячих собак частенько устраивали облавы, но в стае Вольта была безоговорочная дисциплина, и он всегда уводил своих от людей со знакомыми ему палками с петлей на конце.

Так прошло несколько лет…

Вольт все сильнее ощущал себя диким и все меньше хотел возвращаться поздней осенью в пригород на зимовку. И вот однажды он довел стаю до места, откуда уже просматривалась цивилизация, и остановился. Голодные псы в нетерпении топтались вокруг него и поскуливали.

Вольт сделал несколько шагов, побуждая их идти. Собаки выскочили из леса и потрусили по полям, уже припорошенным снегом. А их вожак постоял пару минут, глядя им вслед, развернулся и побежал прочь от города, людей, свалок, сородичей…

Пришло время стать одиночкой…

Вольт решил уйти в лес навсегда. Он научился охотиться, да и набеги на отдаленные глухие деревушки спасали пса от голода. Хотя он старался свести их к минимуму.

И потекли дни и месяцы одиночества, незаметно складываясь в годы…

Можно было сказать, что Вольт был рад такой жизни. И почти счастлив. Да, можно было бы так сказать, если бы Вольт был волком, если бы он родился диким зверем и не знал человеческой ласки.

Но Вольт был собакой, чистокровной немецкой овчаркой, и его предки сотни лет служили людям, находя в этом радость и смысл жизни. Это было в его крови, а в памяти остался любимый хозяин и девочка Юля, которая уговорила папу взять именно его!

Вспоминая их, пес выл на луну, и становилось легче. Иногда он все же приближался к людям, наблюдая летом из зарослей, как туристы устраивают привалы, как сидят ночью у костра, смеются, поют песни, готовят ароматную еду. Зимой смотрел за охотниками, но никогда не подходил близко, никогда не менял своего решения.

А вот судьба распорядилась по-своему, поставив Вольта перед выбором – пройти мимо людской беды, совершенно его не касающейся, как поступил бы любой дикий зверь, или…

Места, где обитал Вольт, были довольно глухие. Двое детей, мальчик лет тринадцати и его семилетняя сестренка, заблудились. Они бродили по лесу с самого утра, устали, хотели есть, пить и были серьезно напуганы.

Вольт уже полдня наблюдал за ними, не выдавая своего присутствия, надеясь, что ребята выберут нужное направление. Но к вечеру стало ясно, что они ходят большими кругами и ночь застанет их в лесу.

Девочка плакала, мальчик тоже был близок к панике, они уже не кричали во весь голос «Ау! Помогите!», в сумерках лес казался опасным, полным незнакомых звуков, и детям хотелось спрятаться… Они озирались, пятились, меняли направление и незаметно приближались к заболоченной низине.

Наконец, Вольт решился. Он вышел на открытую местность, преграждая детям путь к болотам. Конечно, они приняли его за волка и бросились бежать. Вольт спокойно стоял и смотрел им вслед. Главное, что они бежали прочь от опасного места.

Вскоре уставшие дети замедлили шаг, и пес снова им показался. Мальчик заслонил сестру и схватил с земли палку.

Вольт принял самую, на его взгляд, безобидную позу – медленно подползал к мальчику на животе, прижав уши и усиленно виляя хвостом. Когда-то он умел улыбаться, смешно оттягивая назад губы, и все хлопали в ладоши и смеялись. Сейчас он пытался сделать то же самое.

Мальчик смотрел на него во все глаза, рука, сжимавшая палку, медленно опустилась:

– Юляша, а ведь это не волк! Это собака, овчарка!

ЮЛЯША! Услышав имя девочки, Вольт вздрогнул. О, сколько лет он не слышал это дорогое слово! На старого пса нахлынули воспоминания, как он носился по осеннему лесу, пытаясь собрать в одну стаю гуляющих людей. ЕГО людей…

Мальчик все еще недоверчиво присматривался к собаке, заслоняя собой сестру. И Вольту ничего не оставалось, как применить последнее средство, чтобы вызвать доверие – он перевернулся на спину, открыв шею и живот.

Это подействовало, мальчик подошел и протянул руку собаке. Вольт обнюхал и лизнул ладошку. Через пять минут дети гладили, обнимали и всячески тискали пса.

Вольт стоял и терпел эти ласки, не понимая, что он чувствует. Все смешалось: ужас от прикосновения чужих рук, восторг от забытого ощущения, что ему безумно рады, что он нужен, щемящая тоска по тем, любимым рукам, которые когда-то давно так же гладили и обнимали…

Потом Вольт прилег на траву, и девочка Юля, обняв его за шею, моментально уснула, измотанная трудным днем и переживаниями. Брат накрыл ее своей курткой, сам примостился с другой стороны, тоже обнял пса и сонно пробормотал:

– Давай отдохнем чуть и пойдем, ты выведешь нас