Планета, с котоpой не возвpащаются - Пол Андерсон

Наконец он смог задремать.

12

— Я говорю — это есть убийство!

Подвывающий ветер глушил слова фон Остена, не давая им пробиться дальше всклокоченной бороды. Немец топнул замерзшей ногой, и скала гулко ответила ему.

Вокруг него и Торнтона скалы круто вздымались вверх, их острые белые вершины резко вырисовывались на фоне голубого неба, их нижние склоны обрывались во тьму ущелий, где стремительно неслись горные реки. Местность за последние несколько дней сильно повысилась, огромная каменная гряда гор тянулась от равнины до моря. Просыпаясь по утрам, путешественники обнаруживали тонкий слой снега на обнаженной земле, их дыхание с белым паром вырывалось из ноздрей. Охота была бедной, и уже несколько дней у них почти не было еды. Продвижение вперед замедлилось из-за бесконечных подъемов и спусков по скалам, острым, как лезвие ножа. Договорились остановиться лагерем на несколько дней, чтобы заготовить достаточно пищи для последнего участка пути.

Торнтон взвесил ружье в руке и спокойно встретил взгляд немца.

— Рорванцы не могли знать, что ящерица обязательно встретится нам на пути, — сказал он.

— Нет, но это был для них шанс избавиться от один из нас. — Фон Остен расправил плечи под тесноватым для него комбинезоном. — Здесь много всякого, которое не дает быть нам всегда вместе. Что-то неправильно в этих туземцах, мы должны стрелять их всех, кроме один, и достать из него правду.

— У них очень трудный язык, — сухо сказал Торнтон.

— Язык, ха! Они просто не хотят, чтобы мы разговаривать с ними. Нет такой сложный язык, как говорят нам. Когда они не хотят отвечать на вопрос, они просто говорить придурку Эйвери «Versteh nicht»[9], или какой-нибудь ерунда, а он думает — это новый вещь их языка. Нет, они заговорят понятно, если только мы заставить их.

Фон Остен наклонился и стукнул в костлявую грудь Торнтона.

— А почему они ведут нас такой странный путем? Я смотрел на наш карту. Было гораздо быстрей и легче свернуть на юг и потом идти вдоль берега. Я думаю, что этот разговор об опасный территория — есть пустая болтовня. Я думаю они просто запутывать следы.

Торнтон пожал плечами.

— Откровенно говоря, я подозреваю то же самое. Но почему вы обратились именно ко мне?

— Только вам я могу доверять. Эйвери есть глуп, Лоренцен — слабак, Джаммас-луджиль откажется помочь только потому, что это моя идея. Вы и я можем что-нибудь сделать, может быть.

— Гм… — Торнтон потер подбородок: небритая борода неприятно покалывала. — Может быть, я смог бы вам помочь, но я не хочу вмешиваться. Вполне вероятно, что рорванцы намерены убить нас. Это самый легкий путь отвратить людей от их планеты. Если «Хадсон» также не вернется, третьей экспедиции, по всей вероятности, не будет. Наверное, на это и рассчитывают туземцы, но не забудьте, что им нужно уничтожить и основной лагерь, а там из-за нашего исчезновения встревожатся вдвойне. А как исчезнет космический корабль? Как они добрались до «Да Гамма»? Ведь он до сих пор должен был находиться на орбите, даже если им удалось уничтожить всех высадившихся из него людей…

Фон Остен нахмурился.

— Я думаю, у них есть оружие, которое они не показывать нам. Может быть, космические корабли.

— Почему же их воины вооружены длинноствольными ружьями? Не будьте идиотом!

Загорелое лицо немца покраснело. Помолчав, он спокойно сказал:

— Пожалуйста, придержите свой язык. Я хочу действовать вместе с вами, но если вы не уметь держать себя в руках… Вы никогда не думать, что мушкеты это часть игры? Если мы будем думать, что у них ничего нет лучше, то не будем их бояться.

Торнтон свистнул.

— Во имя великого Иеговы!.. — он быстро повернулся. — Идемте, мы должны охотиться.

— Но моя идея?

— Я хочу подумать о ней. Я дам вам знать.

Они продолжили свой путь, осторожно пробираясь среди выступающих скал. Часто останавливались и осматривали корявую местность в бинокль. Сухой снег скользил по острым склонам, но нигде не было и признаков жизни. Торнтон чувствовал голодные спазмы в желудке, которые неосознанно подавлял. Ему не пристало жаловаться на отсутствие мяса.

Если рорванцы не так примитивны, как стараются казаться, то сразу же возникает масса самых дурных предположений. Если они близки к межпланетному уровню технологии, то способны были обнаружить «Хадсон» при его приближении; к тому же на своей экваториальной орбите он неоднократно пересекал диски Сестры и солнц, даже в маленький телескоп его легко было заметить. Даже если рорванцы находятся на уровне порохового оружия, у них могут быть телескопы. Но что, если они шагнули дальше и теперь живут под землей, синтезируя себе пищу; такой способ существования вполне мог возникнуть в период атомных войн. Тогда туземцы могут уничтожить и лагерь, и корабль парой ракет дальнего действия… Почему же они не сделали этого до сих пор? Может быть, вначале хотят узнать как можно больше, в этом случае, прикинуться примитивными дикарями — лучший способ избежать подозрений.

Торнтон покачал головой. Все-таки и это не объясняло всего, оставалось по-прежнему много неясного. Но вполне возможно, что фон Остен прав. А в таком случае — что делать? Одной автоматической винтовкой можно быстро перебить всех рорванцев в лагере; может, оставить одного для допроса. Комиссары научили человечество, как добывать сведения у существа, способного испытывать боль. Сообщение в лагерь, срочная эвакуация всего персонала на «Хадсон» и, — в глубокий космос. А что дальше? Троя по-прежнему останется загадкой. Он не сможет увидеть, как Солнечный патруль осуществляет карательную операцию, однако она произойдет. От нее нельзя отказаться, так или иначе, в один прекрасный день рорванцы обрушатся с неба на Землю.

Эйвери будет взывать к небесам, заявляя, что совершено неспровоцированное убийство; он несомненно обвинит их в уголовном преступлении, когда они вернутся к Солнцу. Лоренцен, хотя и неохотно, отвернется от него. Джаммас-луджиль займет неопределенную позицию… А как Гамильтон? Капитан может оставить их в качестве наказания здесь: никакие чувства не остановят этого человека при исполнении долга.

«У меня тоже есть долг. Тяжела дорога к тебе, о Господи!»

Может, лучше не останавливаться перед мятежом и уничтожить всех людей, кто не поддержит его. А это, несомненно, будет означать суд по возвращении к Солнцу, тюрьму, психическое изменение структуры мозга… Жена и дети Торнтона будут плакать одни в своем доме на Марсе и с еще большей гордостью держаться перед соседями.

Но рорванцы не люди. Священники Ноя сомневаются, есть ли у чужаков душа; в любом случае они язычники…