Квартирный вопрос - Джейн Уэнхем-Джонс

Это была Луиза. Она хотела проверить, работает ли мой телефон, а также сообщить, что видела Джульетту и та произвела на нее странное впечатление. Моя сестра рыскала по отделу фруктов и овощей супермаркета «Сейнсбери». Луиза спросила, все ли с ней в порядке.

Заверив ее, что мой телефон работает нормально (хотя мне не нравится, что этой же моделью пользуются отвратительные типы, работающие в моем доме) и что с Джульеттой все хорошо, я дала отбой, открыла дверцу машины, взяла ежедневник и направилась в дом. Вспомнив, какой положительный эффект произвели на Большого Бена чертежи и планы, я решила показать их Тревору.

Вернувшись в дом, я обнаружила, что я здесь лишняя. Тони уехал, Джим с решительным видом сбивал штукатурку со стены огромным молотком, который казался больше его самого. А Тревор, что-то бормоча себе под нос, копался в проводке.

Подойдя к нему сзади и пару раз кашлянув, я заговорила с ним. Когда он обернулся, я протянула ему с улыбкой планы, но он не обратил на них никакого внимания.

– Джим уже показывал мне это, – сказал Тревор, хмуро поглядев на меня, и снова занялся своим делом.

Я нашла сантехника на втором этаже, он измерял рулеткой ванную комнату. Я попыталась показать ему планы, но он отмахнулся от меня.

– Все будет в порядке, дорогуша, я все сделаю как надо. Джим объяснил мне, чего вы хотите.

Похоже, Джим, который в моем присутствии не проронил ни слова, был кладезем знаний и ничего не упускал. Хорошо хоть это, потому что от Найджела, конечно же, толку было не добиться.

Обрадовавшись, я бодро попрощалась со всеми, отметив про себя, что мне ответил лишь сантехник, села в машину, сделала несколько пометок в ежедневнике и поехала домой читать газетные вырезки, которые дала мне Джульетта. Среди них была статья о начинающих писательницах.

Джессика Джексон была моей ровесницей, несмотря на то что выглядела лет на двадцать пять. На ее скуластом, как у фотомоделей, лице не было заметно ни одной морщинки. Однако, без сомнения, мастерский макияж мог бы скрыть дефекты и на моей коже. Джессика недавно покорила издательский мир, получив шестизначную сумму (Интересно, сколько именно? Почему они не написали просто и понятно: «Более сотни тысяч фунтов»? Все это напоминало американские женские романы, которые раздражали меня тем, что вес героев там по-прежнему указывался в фунтах, и мне приходилось каждые три главы тратить десять минут на поиски моего калькулятора и делить эту цифру на четырнадцать, чтобы наконец понять, толстый или худой этот человек на самом деле.) за роман, который она написала за восемь недель на острове Уиндвед, куда ее отправил отец, чтобы она оправилась от удара, нанесенного ей нареченным, который предпочел ей толстую женщину-врача, старше себя на пятнадцать лет и, уж конечно, куда дряхлее и хуже злосчастной Джессики.

Сходство такое потрясающее, что я увидела здесь знак свыше. Правда, моего-то папашу всякий раз приходилось шантажировать, чтобы он заплатил за нашу школьную форму или раскошелился на двухнедельный отдых, а Мартин ушел к женщине, которая была намного моложе меня, да и морщин у меня было побольше, чем у Джессики, и все же, прочитав о ней, у меня мурашки пошли по спине. Джессика никогда прежде не написала ни строчки, и теперь она советовала всем начинающим авторам не бояться изливать свою душу. В каждом из нас сидит готовый бестселлер, надо просто выпустить его на свободу. Джессику удивляли разговоры о том, что в наши дни невозможно издать свою книгу. Сама Джессика теперь сотрудничала с шестью издательствами и имела трех литературных агентов, которые отстаивали ее авторские права. Один из них на страницах газеты называл писания Джессики «самой яркой, свежей и изящной прозой, которую он когда-либо читал». (Здесь же было помещено его фото. Агент походил на человека, который слишком плотно позавтракал.)

Как бы то ни было, Джессика и ее логика («Я смогла, значит и ты сможешь») дали мне именно тот толчок, в котором я нуждалась. Рядом с отрывком из ее романа шло много полезных советов разных издательских бонз о том, как добиться подобного успеха. Все сводилось к тому, что первый же абзац должен захватить читателя. А затем надо заставить его прочитать все сто тысяч слов вашей книги на одном дыхании, и тогда вам гарантирован успех.

Я снова взяла калькулятор. Первые вводные главы моей книги должны были быть посвящены философии диеты «одной полки» (примерно десять тысяч слов). Далее шли пятьдесят две комбинации различных продуктов на каждую неделю года с примечаниями и остроумными советами (по тысяче шестьсот тридцать пять слов). Заключение должно было содержать пять тысяч слов и давать советы, как коренным образом изменить свою жизнь.

Я подумала, что неплохо было бы включить в книгу раздел с отзывами тех, кто испытал на себе мою диету и добился положительных результатов. Но для этого требовалось уже сейчас раскрыть кому-то секреты моего метода, а это опасно. Я, конечно, могла эти отзывы сама придумать, но тут не оберешься хлопот с законом об авторском праве, так что лучше оставить это для второго издания.

Таким образом, моя книга о новой эффективной диете должна была насчитывать сто тысяч слов. Я не сомневалась, что ее купят миллионы женщин по всей стране, нет, по всему миру (Джессика писала, что литературные агенты должны защищать права на перевод произведения), и она принесет мне славу.

Весь вечер я провела за письменным столом, работая над первым абзацем книги. В общей сложности у меня получилось семнадцать вариантов начала. И в конце концов я добилась того, чего хотела.

Я решила писать по тысяче семьсот восемьдесят пять слов в день и, таким образом, закончить свой труд за восемь недель, как это сделала Джессика. Я понятия не имела, где мне взять литературного агента. Впрочем, сначала мне предстояло написать книгу под названием «То, что лежит на полке», а потом уже улаживать все остальные вопросы, связанные с ней.

Тем временем я должна была строго придерживаться диеты и поэтому съездила в супермаркет для того, чтобы запастись необходимыми продуктами и большим количеством газированной воды. Джессика галлонами пила ее, чтобы держать голову ясной.

«Я не употребляю алкоголь, – пишет Джессика (я, конечно, не собиралась подражать ей совсем уж во всем), – когда я сажусь за работу, я обязательно ставлю рядом с собой стакан с водой».

О Джессика, как я тебя понимаю!

Когда я уже загрузила тележку продуктами (теперь я решила выбирать только то, что не едят мои гости, исключив из рациона арахис и – мужайся, ты сможешь сделать это! – шоколадные пальчики), ко мне вальяжной походкой подошел Генри. Полный и важный, он был одет в серый костюм. На его груди висел бейдж.