Ненавижу любя - Оксана Волконская

приблизился Глеб, который позвал их к компании. Яр с Матвеем пообещали присоединиться. Лина же, глядя вслед уходящему брату, развернулась к реке, всем своим видом показывая, что ей и тут неплохо.

– Вы идите, я тут пока посижу, – сказал друзьям Кирилл. – Вода как-то умиротворяет.

Хмыкнув, парни ушли. Василина же, посмотрев на присевшего Лаврецкого, сделала несколько шагов вдоль пляжа, но молодой человек ее остановил.

– Не уходи, – тихо сказал он. – Посиди тут. Да и мне спокойнее будет знать, что ты никуда не вляпаешься. Обещаю не кусаться.

– А ты что, брал уроки у Инги? – улыбнулась девушка, присаживаясь рядом с ним.

– Скорее искал контрмеры, – рассмеялся Кирилл. – Как-то же нужно было с этим бесенком справляться.

Они помолчали, глядя на разбивающиеся о берег волны. И это тишина как-то объединяла их больше, чем тысячи сказанных слов примирения.

– Я по ней скучаю, – наконец произнесла Василина. – Твоя сестренка настоящее чудо. Мне порой не хватает ее присутствия рядом.

– Я тоже, – признался Лаврецкий. – Но, готов поспорить, вы с ней регулярно болтаете по скайпу. Причем намного чаще, чем она общается с нами. Знаю я вас, девушек. Вам бы только посплетничать.

– Какой же ты все-таки шовинист, – хмыкнула барышня. – Между прочим, вы, мужики, сплетничаете куда больше, чем мы. И ведь не признаетесь в этом, заразы? Вот где справедливость?

– Открою тебе большой секрет – ее нет. И мы не сплетничаем, а делимся информацией, – поиграл словами Кирилл.

– А, это теперь так называется? – усмехнулась Василина. – А я-то думала вы самоутверждаетесь так, рассказывая, какие вы крутые по сравнению с другими.

– Васька! – попытался одернуть ее молодой человек. Не тут-то было. Этот день, несмотря на все события, слишком ее расслабил. У Лины слетели все тормоза. Она сама себя пугала в таком состоянии. Никаких принципов, никаких границ. Есть лишь ее мнение и ее желания. Сейчас хотелось стереть с его лица этого благожелательное выражение. Хотелось вывести из себя, получить от него эмоции, а не это снисходительное отрицание. И никакими средствами не гнушаться.

– Лаврецкий, я, конечно, сегодня лапушка, но о границах все-таки не забывай, – почти промурлыкала девушка, запрокидывая голову и любуясь звездами. Длинные волосы водопадом заструились по ее спине, и она почти машинально запустила в них пальцы, расчесывая их. При этом Лина прекрасно осознавала, что Кирилл на нее смотрит. Чувствовала это кожей. Мысли слегка путались. Так, о чем она говорила?

– Мы уже столько лет знакомы, пора бы запомнить, что меня зовут Василина, Лина. Не Василиса, не Лиса, ни тем более эта кошачья кличка Васька. – В ее словах не сквозило привычного раздражения. Девушка отвлеклась, наконец, от звезд и посмотрела на собеседника. Голубые глаза встретились с потемневшими серыми. – Если так непонятно, читай по губам – Ва-си-ли-на. Усек?

– Линочка, лапушка, – тихо, почти еле слышно, прошептал Кирилл, наклоняясь к ней ближе. – Давай, я на сегодня это усеку, а ты больше не будешь играть с огнем, договорились?

Не договорились. Он видел это по глазам девчонки, которой вдруг захотелось поиграться. Той самой, которая шесть лет бегала от него, как чертовка от ладана, а сейчас смотрела так, что хотелось ее поцеловать. Ну, или не только. И сейчас сдерживало всего несколько факторов. Даже не ее брат и их общие друзья, веселящиеся неподалеку. Просто она провоцировала его осознанно. Причин этого Кирилл не понимал. Но идти у нее на поводу не собирался. Хватит.

– С каким огнем, Кирилл Станиславович? – так же тихо произнесла Лина все с теми же интонациями. Еще и руку положила поверх лежащей на песке его. Вроде ничего особенного, но… У нее всегда была почти уникальная способность сводить его с ума. Даже когда она ненавидела. Хотя что значит когда? Она и сейчас его ненавидит. Или?..

– Солнышко, ты пила с этими идиотами? – заботливо поинтересовался Лаврецкий. Серые глаза вдруг оказались совсем-совсем близко. И Василина словно очнулась. Что она творит? Эмоций его захотелось? Вампирша чертова!

Знала она за собой идиотскую привычку – вызывать людей на эмоции и словно впитывать их в себя. Еще одна не самая лучшая черта, приобретенная от отца. Но так она вела себя лишь с теми, с кем было комфортно. Выходит, с Киром ей спокойно? Еще не хватало. Так, срочно берем себя в руки. Это же Кир. Слава богу, она трезвая. Теперь дистанция.

– Ну почему же идиотами, Лаврецкий? – с усмешкой произнесла она, убирая руку и возвращая ее себе на колено под его внимательным взглядом. – Один из них, между прочим, мой брат.

– Это не делает его автоматически умным, – парировал парень.

– Ну да, ты ведь тоже брат Инги, но это не делает тебя автоматически умницей и обаяшкой, – скривила губы девушка. – И что только в тебе твои студентки находят?

– Может, то, что я умница и обаяшка? – хмыкнул он. – В конце концов, даже ты во мне когда-то что-то находила.

– Тебе показалось, Лаврецкий, – зевнула девушка, всем своим видом показывая, как ей неинтересно. Конечно же, он поверил. И ни капли не заметил, как она напряглась, готовясь в ту же минуту вступить с ним в новую битву. Опять Васька в своем репертуаре. Ладно, пусть немного расслабится. Для нее день вышел тяжелым.

– Хотя бы той ночью, – почти незначительно бросил он. За несколько дней он уже почти приобрел привычку провоцировать ее, говоря о той ночи, когда она спала в его квартире.

– Брось, Лаврецкий, – почти равнодушно проговорила Василина. – Не было ничего.

– Думай, что хочешь, – усмехнулся он, вновь порождая в ее душе тысячи сомнений. От внимательно наблюдавшего за девушкой Кирилла это не укрылось, и он поспешил сменить тему. – Так ты пила?

– Тебе-то какое дело? – раздражительно проговорила она. Отлично, мир восстановлен. Хотя миром это может назвать только человек, обладавший очень богатым воображением. Зато в голубых глазах уже нет той дикой паники, что плескалась еще минуту назад.

– Лина, ты лапушка, не забывай, – с ленивой насмешкой проговорил Кирилл. За чертовски долгий день в ее присутствии игра в желание то забавляла его, то заставляла мысленно витиевато и долго материться.

– Да не пила я ничего, мамочка, – продолжала злиться Лина. В этот момент усталость бесконечных событий дня накатила тяжелейшим грузом, и она зевнула.

– Не ерничай. Устала? – не укрылись от Кирилла ее немного сонные глаза. – Давай отвезу.

– Не надо, – покачала головой Василина. – Меня Глеб отвезет. Или такси вызову.

– Не глупи. Глеб сейчас занят, – указал он на стоящего метрах в ста от них Левицкого, который страстно целовал Олесю. – Матвей выпил, а Ярик только приехал, у него был тяжелый день, ему нужно расслабиться. На такси я тебя не пущу, воспитание не позволит. Так что прощайся и пошли.

– А тебе, значит, расслабиться не надо, и день был легким? – подколола его Мирославцева. Уж кто-кто, а она прекрасно знала, что день был трудным.

– Я и не хотел сюда ехать, – улыбнулся Кирилл. – Меня Матвей вынудил. Я тоже уже спать хочу. Пошли.

В этот раз она спорить не стала. Подошла к ребятам, быстренько попрощалась, поцеловав Ярика и Матвея в щеки, заверила брата, оторвавшегося от Олеси, что все в порядке, улыбнулась на прощание Максу и ребятам из группы Глеба и прошла