На грани апокалипсиса - Анатолий Кулемин

Женщина потупила взгляд и – как показалось Кесслеру – слегка порозовела.

– Если господин обер-лейтенант простит мне мою излишнюю резкость, за которую я прошу меня извинить, и если от господина обер-лейтенанта поступит предложение поужинать с ним, то я с удовольствием приму его предложение. Извините…

Застенчивая улыбка и неизменный книксен.

– Какая милая и теплая атмосфера. Почти семейная, – с иронией проговорил Кесслер. – Благодарю вас, мистер Пакстон, за столь внимательную заботу обо мне. Как мне надлежит себя с ней вести?

– Раскованно. И… бросьте… Никто не покушается на чувство вашего собственного достоинства. Вы и в самом деле ей понравились. Разве вы сами этого не заметили?

– Заметил. Сдаюсь, обезоружили, – Кесслер сделал маленький глоток кофе и закурил. Пачку сигарет «Кэмел» каждое утро вместе с завтраком ему приносила все та же медсестра. – Однако мы отвлеклись. Вы ведь, кажется, еще хотели мне что-то сказать?

– Мы не отвлеклись. Мы сделали паузу. С вами хочет встретиться Бартон. Это тот следователь, на которого вы предотвратили нападение русского бандита, – предвосхищая вопрос, пояснил Пакстон. – Он хочет лично поблагодарить вас за то, что вы спасли ему жизнь. Надеюсь, вы не против этой встречи? А то я ему обещал… Правда, я ему сказал, что эта встреча состоится, как только ваше здоровье…

– Уважаемый мистер Пакстон, – видя легкое замешательство следователя, мягко перебил его Кесслер. – Я прекрасно себя чувствую и совсем не против встречи с мистером Бартоном, напротив, я буду даже рад ей. В моем положении любое общение с новым человеком доставит мне удовольствие. Те охранники, которых вы держите за этой дверью, кроме «да, сэр», «нет, сэр» и «не положено, сэр», других слов не знают. Зачем, кстати, вы их вообще посадили туда? Неужели в самом деле думаете, что я сбегу?

– Сбежите? Куда? К русским?

– К англичанам. Они ведь до сих пор держат под ружьем крупные соединения вермахта. Или я не прав?

Пакстон медленно поднялся, не торопясь, подошел к единственному окну, забранному снаружи решеткой, и приоткрыл форточку. Приток свежего воздуха сразу рассеял дымовую сигаретную завесу.

Простояв у окна и глядя в него довольно долго, следователь обернулся:

– Откуда вам это известно?

– Словарный запас ваших охранников я вам перечислил, чем закончился мой контакт с очаровательной мисс Трейси, вам тоже известно. Трудно догадаться?

Пакстон отошел от окна и, продолжая о чем-то сосредоточенно размышлять, вернулся на свое место. То, что эта информация стала известна Кесслеру от доктора, Пакстону было ясно; неясно было другое: в какой форме и – главное – зачем доктор передал ее обер-лейтенанту.

– Что он вам еще сказал?

– Больше ничего. Он вообще мне ничего не говорил. Он просто задал вопрос, а я из этого вопроса сделал вывод. Вот и все.

– Ну?.. В чем состоял этот его вопрос?

– Он спросил, не хотел бы я в будущем продолжить борьбу с большевизмом, если такая возможность у меня представится.

На лбу Пакстона выступила испарина: задавать такой вопрос доктор не имел права. И все же, пугаясь собственной догадки и не веря в нее, Пакстон спросил:

– Ну и что? Что в этом вопросе вас побудило сделать подобный вывод относительно войск вермахта? При чем здесь вообще англичане? Подобный вопрос в скором будущем вы, возможно, я подчеркиваю – возможно, услышите еще. Где логика?

– Логика в названии подразделения, которое вскользь было названо: армейская группа «Норд». А ведь это подразделение выходило на англичан, не так ли? Мне продолжать?

Пакстон взял свою чашку, одним глотком допил уже подстывший кофе и достал из внутреннего кармана пиджака плоскую фляжку:

– Выпить хотите?

– Утром?

– А я выпью. – Следователь налил в ту же чашку коньяк и так же одним глотком опрокинул ее. «А ведь он прав, – подумал Пакстон. – Армейская группа Мюллера находится у англичан, и держат они ее в полной боевой готовности. Да только ли ее… И если доктор работает на англичан, возникнут проблемы… У меня возникнут проблемы». – Спасибо, Кесслер… – сказал Пакстон задумчиво. – Это очень важная для меня информация.

Кесслер с беспечным видом пожал плечами – мне-то, мол, какое дело, ваши проблемы, вам и расхлебывать:

– Мы уже перешли на «ты»?

– Извините, господин Кесслер. Вырвалось… Просто голова идет кругом… Вы даже представить себе не можете, какие у меня возникнут трудности, если проверка подтвердит ваши предположения.

– Ваши, мистер Пакстон. Ваши выводы и предположения. Я лишь сообщил вам содержание вопроса, который мне задал доктор, а вывод из него сделали вы. И вывод этот – в отношении доктора – вы доложите человеку, который прибудет для встречи со мной.

Кесслер тоже одним глотком допил кофе и поставил свою чашку рядом с чашкой Пакстона.

– Черт с вами. Налейте и мне. Пить в одиночку – это так же противоестественно, как если бы не пить совсем.

Пакстон посмотрел на Кесслера долгим изучающим взглядом, будто видел его впервые, затем плеснул коньяк в обе чашки. Уверенность, которая присутствовала сейчас в поведении обер-лейтенанта, в его манере держать себя, в интонации его голоса, к удивлению следователя, невольно передалась и ему.

– Что вы ответили доктору?

– Сказал, что моя война закончена, а вообще – обещал подумать.

Обер-лейтенант приподнял свою чашку в молчаливом приглашении присоединиться и пригубил.

– Не пойму, чего вы, собственно, так разволновались-то? Теперь, в случае если проверка подтвердит ваши предположения, а она их, несомненно, подтвердит, козырная карта окажется в вашем рукаве. И когда вытаскивать ее, решать вам. За этим ломберным столом, мистер Пакстон, игру будете вести вы – Управление стратегических служб США, а не англичане. – Кесслер снова пригубил коньяк и отставил чашку в сторону. – Вас ожидают не трудности, мистер Пакстон, вас ожидает повышение стоимости ваших акций. Пейте, чего ж вы не пьете?

Пакстон автоматически взял свою чашку, но тут же поставил ее на место. Перспектива, которую только что изложил ему Кесслер, была настолько очевидной, что Пакстон недоумевал, как эта мысль ему самому не пришла в голову, настолько все выглядело логично и убедительно. Парадокс заключался в том, что теперь ему, Пакстону, был выгоден факт работы доктора на англичан. Разоблачение агента, а еще лучше – сотрудника иностранной спецслужбы – сулит и впрямь неплохие дивиденды как в отношении к нему со стороны руководства сейчас, так и в карьерном росте в будущем.

– Ну что ж, господин Кесслер, ваши доводы выглядят более чем убедительно. Но… Услуга за услугу. Какие выводы в отношении вас я, по вашему мнению, должен доложить человеку, который приедет для встречи с вами?