Другая дорога. - Владислав Колмаков

к стрельбе. И по команде офицеров открыли огонь из своих орудий. Перевожу подзорную трубу на мишени в поле. А неплохо, неплохо! Я бы сказал, очень хорошо стреляют артиллеристы. И с пушками своими они управляются очень уверенно и быстро. Молодцы! Сейчас, как я уже сказал, в моей новой армии каждый пехотный полк имеет свою артиллерию. Батарею из трехфунтовых легких полевых орудий.

Кроме этого сейчас в русской армии были созданы еще и четыре отдельных артиллерийских полка. Которые имели на вооружении: по четыре шести-пушечные батареи шестифунтовых полевых пушек, две батареи по шесть гаубиц калибром в сто двадцать два миллиметра и одну батарею из шести больших осадных мортир калибром в триста миллиметров. А еще был сформирован один полк тяжелой осадной артиллерии. После долгих споров и размышлений меня все же мои военачальники убедили, что нам для осады вражеских крепостей необходимы и более крупные артиллерийские орудия. И теперь полк тяжелой осадной артиллерии имел на вооружении: двадцать четыре 36-фунтовые гаубицы калибром в 175 миллиметров, двенадцать 48-фунтовых гаубиц калибром 203 миллиметра.

И еще кроме артиллерийских орудий там имелся дивизион из двадцати четырех тридцати-ствольных пусковых установок пороховых ракет. Которые с приделанными по моему совету хвостами-стабилизаторами показали неплохую кучность при обстреле стационарных объектов типа крепость. И те ракетные установки использовали боеприпасы двух типов. Осколочно-фугасные и зажигательные с горючей смесью из переработанной нефти, серы и смолы. К счастью, теперь у нас, благодаря персам, хватало больших и сильных лошадей для перевозки тяжёлых артиллерийских орудий.

И в продолжении темы о лошадях. На данный момент в счет откупных денег за уступку Кавказа мое царство получило множество лошадей породы персидский араб. Это не известная ранее в Европе и России арабская порода. Это ее более крупный клон. Сильный, быстрый, выносливый и смелый конь породы персидский араб прекрасно подходил для нужд армии. И не только для перевозки различных армейских грузов и артиллерии. Для строевой конницы персидские скакуны также подходили очень хорошо. Эти лошади создавались персами для войны. И не даром сейчас их кавалерия считается на Востоке самой крутой. А теперь такие же лошади есть и у нас. И, конечно же, я решил создать для нашей армии кроме пехоты, артиллерии еще и кавалерию.

В отличие от той же пехоты, в кавалерию мы набирали только опытных всадников из вольных людей, казаков и мелкопоместных дворян. То есть этих людей не надо было учить азам верховой езды. Им надо было только привить дисциплину и научить действовать в составе армии. Никакой прежней вольницы дворянского ополчения я здесь не потерплю. Мои кавалеристы должны были беспрекословно подчиняться приказам. И от желающих служить в царской кавалерии отбою не было. Мы же такую богатую экипировку и оружие своим всадникам выдавали, которые раньше им и не снились. Каждый русский кавалерист имел тот же пуленепробиваемый камзол из шелка и войлока.

Только кавалерийская модель была немного укорочена, в отличие от пехотной. Мне объяснили, что в коротком камзоле всаднику проще и удобнее сидеть в седле. Я, кстати, сейчас тоже одет в такой же кавалерийский пуленепробиваемый камзол. Черные штаны и длинные кожаные ботфорты. Прямо как мои кавалеристы. А мне самому такая форма полевой одежды нравится. Очень удобно получилось. Только русские кавалеристы сейчас щеголяют не в красных мундирах как моя пехота, а в синих с позолоченными позументами. Ну, да, да! Я тут проявил самодурство и решил, что моя конница должна выглядеть красиво и стильно. Еще вместо пехотной треуголки мои всадники носили в бою металлические защитные шлемы с нащечниками и гребнями из конского волоса. Это им не столько от пуль защита головы, а сколько от холодного оружия в рукопашной рубке. Шелковый камзол надежно защищает тела моих всадников от пуль и холодняка. А высокие и прочные ботфорты дают неплохую защиту ног от ударов сабель и штыков в ближнем бою. Поэтому мы долго спорили с моими военачальниками, как же нам назвать мою новую конницу. По защищенности они походят на европейских рейтаров или кирасиров. Те тоже в доспехах в бой идут сейчас. Но в итоге, я решил применять к моим всадниками более нейтральное название. Не такое иностранное что ли? Кавалерия! Просто и понятно. Теперь русских всадников называют кавалеристы. Сейчас в моей новой армии насчитывается восемь кавалерийских полков по тысяче всадников в каждом.

Вооружены мои кавалеристы также неплохо. Сначала то мы тоже спорили и решали. Какая же нам конница необходима? Было несколько вариантов. Лефорт предлагал рейтаров. Мол, эти бронированные всадники, вооруженные палашами и пистолетами сейчас очень популярны в европейских армиях. Гордон же отстаивал драгун. Говоря, что это по сути своей пехота, посаженная на коней. А значит, драгун можно использовать для разных задач. Шереметьев утверждал, что надо брать пример с Польши, где много всадников с пиками, которых называли уланами. И что уланы очень хороши при первом натиске, когда они в стиле средневековых рыцарей били пикой с разгона. Вот так и спорили до хрипоты, приводя много доводов и аргументов в пользу своих всадников.

В итоге, опять выбирать пришлось мне. И я выбрал, опираясь на свои знания о кавалеристах. История нас чему учит? Тому, что аж до двадцатого века дольше всего продержалась конница, вооруженная саблями и огнестрельным оружием. И это была, именно, ударная кавалерия, а не те самые драгуны, которые являлись по сути своей лишь стрелковой пехотой, посаженной на коней. И которые не были заточены на проламывание вражеского строя и рукопашную схватку с конницей противника. С уланами та же история. Эти их пики морально устарел в семнадцатом веке. И от них многие европейские армии сейчас отказались. А вот рейтарам, одетым в облегченные железные латы, отдавалось предпочтение. На вооружении рейтар обычно стояли пистолеты и палаши, которыми можно было в бою наносить как рубящие, так и колющие удары. Поэтому мой выбор и пал на такое же оружие для моих кавалеристов.

Теперь все они вооружались двумя двуствольными пистолетами, которые использовали и все офицеры моей новой армии. Для ближнего боя у русских всадников имелись палаши. Я долго думал. Что же мне предпочесть саблю, шпагу или палаш. И большинство моих военачальников склонялись к палашу. Это оружия является более универсальным. Ведь им можно не только рубить как саблей, но и колоть как шпагой. Поэтому я согласился со своими генералами. Кроме этого, палаш был более прочный и им можно было безбоязненно наносить