Дракон восточного моря, кн. 1. Волк в ночи - Елизавета Дворецкая

И надежды конунга на выгодный брачный союз вроде бы получили подтверждение – завидев Альделин, Торвард снова оживился, подозвал ее, пригласил сесть рядом с собой. Ей было не по себе от этих взглядов, и она предпочла бы уклониться от опасной чести сидеть с ним рядом, тем более что и сесть возле почетного сиденья было некуда. Но Торвард, не считая это затруднением, быстро подтянул Альделин к себе и посадил на свое колено. По гриднице пробежал возмущенный возглас, и даже Рамвальд конунг крякнул. Это уже переходит все границы!

– Пусти меня, конунг! – взмолилась Альделин, но Торвард обнял ее с таким видом, словно это была его законная добыча.

– Отпусти ее, ты, слышишь! – вскрикнул Вемунд сын Сигмунда, от негодования не помня себя.

Многие в гриднице встали со своих мест, фру Оддрун застыла с ковшом в руках, от изумления раскрыв рот.

– Как ты смеешь обращаться со знатной девушкой, будто с собственной рабыней!

– А это что еще за лягушка там квакает? – Торвард обернулся и заинтересованно посмотрел на Вемунда. – Может, это ее брат? Или жених? Лучше задай себе вопрос, по какому праву ты лезешь в мои дела!

– Я – Вемунд сын Сигмунда, из Камберга!

Вемунд встал и сделал шаг к Торварду, за ним поднялся сам Сигмунд хёвдинг и кое-кто из их людей. В наполненной людьми гриднице стало почти тихо, все прочие разговоры смолкли.

– И я никого не боюсь, даже всяких там конунгов, которые приезжают в гости на праздники, а сами ведут себя как бессовестные бродяги. И только портят людям веселье!

– Да какое у вас тут веселье, разве это веселье… – начал Эйнар, но Торвард резко махнул на него рукой, словно мошку прихлопнул, и Эйнар умолк.

Торвард спустил с колен Альделин, которая с облегчением отскочила в сторону и спряталась среди женщин, а сам медленно поднялся, повернулся к Вемунду и выпрямился, положив руки на пояс.

– Так я тебе не нравлюсь? – уточнил он, внимательно оглядывая собеседника.

– Торвард конунг, Вемунд, Сигмунд хёвдинг, не стоит затевать здесь раздоров… – начал Рамвальд конунг, встав со своего сиденья, но Торвард и на него махнул рукой, и хозяин дома не решился продолжать.

– А кому же ты можешь понравиться? – вызывающе ответил Вемунд.

Высоким ростом и мощным сложением он очень походил на отца; плечистый, светловолосый, он издалека привлекал взгляды женщин. Правда, вблизи они не находили его таким уж красивым: нижняя часть лица у него слишком выдавалась вперед, из-за чего лоб казался скошенным, однако лицо у него было открытое и честное. Из двух братьев, сыновей фру Лив, Вемунд наиболее походил на Бьярни, сына уладки Дельбхаэм, но с посторонними людьми держался более горделиво и надменно, скрывая за надменностью некоторую неуверенность. Но сейчас он был настолько возмущен наглым поведением конунга фьяллей, что больше не мог сдерживаться.

– Разве ты стараешься вести себя так, чтобы было приятно людям, принявшим тебя в своем доме? – с негодованием продолжал он. – Стараешься оказать уважение хозяевам и разумной беседой доставить удовольствие прочим гостям? Ты ведешь себя как купец в гостином дворе – только пьешь пиво и смотришь на всех так презрительно, как будто ты все здесь купил! Как говорится, недолог век у гордыни.

– Из Камберга! – Не принимая близко к сердцу эти вполне справедливые обвинения, Торвард что-то вспомнил и оглянулся на Халльмунда. – Эй, борода! Как назывался тот дом? Камберг? Э, значит, у них вся семья такая сердитая. Где-то я слышал, что у них весь род такой неучтивый! – Торвард снова посмотрел на Вемунда, с каким-то новым интересом, и чему-то улыбнулся. – Говорят, что эти, из Камберга, всех знатных гостей держат под воротами, как бродяг, а если гости все же войдут, готовы хоть крышу поджечь у них над головой, но только не дать отдохнуть спокойно!

– Ты видишь, его опять понесло, – обеспокоенно шепнул Сёльви Халльмунду. – Он сейчас затеет драку, и на нас бросится весь Винденэс! Останови его, он больше никого не послушает.

– Он и меня не послушает. – Халльмунд потирал свою русую бородку и нервно озирался. – С этой девой у него не клеится, значит, теперь ему надо подраться, а не то лопнет.

– Но он же сам велел его останавливать, если что!

– Ты хочешь, чтобы я дал ему по голове при всех этих кваргах? Вот и я не хочу. Если драться – он сейчас самому Фенриру морду на задницу натянет. А держать это в себе – его разорвет. Пусть выделывается, если уж такое дело…

Сёльви вздохнул: чтобы спустить напряжение, у Торварда не оставалось другого выхода, кроме драки. Тоже не самый лучший выход, но раз уж дружина шла за своим вождем, зная, что он проклят, последствия приходилось делить на всех.

– Ты еще не просил моего гостеприимства, а значит, не смеешь упрекать меня и мой род! – в негодовании воскликнул сам Сигмунд хёвдинг.

– А потому что нет здесь никого, при ком я не смел бы хоть чего-нибудь! – Торвард опять усмехнулся, еще веселее – все это явно доставляло ему даже большее удовольствие, чем общество Альделин. – Кто помешает мне говорить что я хочу и о ком хочу?

– Конунг, твоих гостей оскорбляют в твоем доме! – взвизгнула фру Оддрун. – Был бы здесь твой сын, мой муж, Эдельгард ярл, он бы такого не потерпел!

– Ну, из твоего дома, Рамвальд конунг, я могу и выйти. – Торвард бегло глянул на хозяина. Тот и правда остро жалел об отсутствии Эдельгарда ярла и его дружины. – А вот выйдет ли со мной тот, кто мной недоволен, или предпочтет покрепче запереть изнутри дверь?

– Я никого не боюсь! – Вемунд надменно поднял голову. – Не думай, что твой наглый вид и твоя сомнительная слава кого-то здесь запугали! Кварги тоже умеют держать в руках оружие!

– Не зря же конунгу фьяллей понадобились одежда и башмаки – не так давно их кто-то раздел до нижних рубашек! – добавил Сигмунд хёвдинг. —Хотелось бы знать кто!

– Ты узнаешь об этом, – прямо-таки благосклонно пообещал Торвард. – Чуть позже.

Уже начало темнеть, с серого неба, сплошь затянутого низкими облаками, падал мелкий редкий снег. Все гости конунгова пира высыпали во двор. Трехсотенная дружина фьяллей сгрудилась возле своих гостевых домов, кварги столпились у ворот и перед хозяйским домом, но площадку перед самыми дверями оставили свободной.

– Торвард конунг, не нарушай священных законов! – убеждал гостя Рамвальд конунг, которому кто-то из домочадцев криво набросил на плечи меховой плащ. – Ведь сейчас йоль, и все люди обязаны соблюдать мир! Так повелели сами боги!

– В йоль богам положено приносить жертвы. Один из нас станет этой жертвой, а ты потом будешь несколько лет собирать отличные урожаи и прославишься как хороший конунг! Я собираюсь посвятить мою победу Фрейру, и он будет доволен!

– Но у нас уже лет двести не приносят человеческих жертв!

– Потому у вас и несчастья одно за другим. Я слышал, вас замучили набегами эберы и бурги – или это не так? И еще какой-то черный мор вам приперли с юга, чтоб его тролли взяли.

– Торвард конунг, я еще раз прошу тебя: опомнись! Я все улажу! Если кто-то из моих людей был дерзок с тобой, я готов извиниться и заплатить тебе за оскорбления. Я дам тебе хорошие подарки, твоя честь не пострадает. Торвард конунг! Во имя дружбы, которая была у меня с твоим отцом!

– Оставь, Рамвальд конунг, – Торвард отмахнулся. – Если мне нужны подарки, я сам их возьму. Меня тут обвиняют, что я ничего не делаю, чтобы порадовать гостей. Петь песни, слагать стихи и рассказывать саги я не умею, к тавлеям тоже что-то никакой охоты. Единственное, что я умею делать очень хорошо, – так это драться. Порадуем же твоих гостей хорошей дракой.

– Но мои гости вовсе не так уж и скучают…

– Зато скучаю я ! А этот парень, – Торвард окинул взглядом Вемунда, которому отец и несколько старших хирдманов давали наставления, – все равно рано или поздно захочет со мной подраться – так зачем ему искать меня по всем семи морям? Мы уже встретились, так отчего же не дать ему попытать счастья!

– Нужно назвать условия поединка… – начал Бергфинн Тюлень.

– К троллям условия! – рявкнул Торвард, терпение которого подошло к концу. – В бою не бывает условий! В бою с одной стороны бывает сильный, а с другой – труп! Ну, ты, Сигурд, или как тебя там! Бери топор и сейчас выясним, кто из нас кто!

Вемунду тем временем принесли стегач и даже кольчугу, и он поспешно натягивал все это, бросив полушубок на руки дренгам. С другой стороны кто-то держал щит, хирдманы выбирали ему подходящий боевой топор.

Оруженосец Торварда, Регне, в растерянности огляделся – кольчуга и стегач его вождя остались в сгоревшем доме, а новые были заказаны, но еще не готовы. Щиты, правда, мастера уже доставили, и секира его, с драконом, выложенным на лезвии золотой проволокой, тоже уцелела.

– Поискать у них кольчугу? – спросил Регне, но Торвард мотнул головой: