Зеркала - Мария Ермакова

Инвари пожал плечами.

— Это подвластно Богам, — серьезно ответил он. — Пытаться делать это — значит пытаться самому стать Богом.

Адамант довольно улыбнулся.

— Мне нравится ход твоих рассуждений, юноша. А что, тебе никогда не хотелось стать Богом?

— Зачем? — Инвари отодвинул тарелку, готовясь к разговору.

И снова ощущение, что герцог пытается читать его мысли, пронзило его. Он прищурился, словно свет свечей был слишком ярок, и закрыл разум. Давление усиливалось, Инвари стиснул зубы, внешне оставаясь спокойным. С минуту они молча смотрели друг другу в глаза, продолжая бессловесный поединок. Адамант первым отвел взгляд. Инвари продолжал смотреть на него.

— Ты не хочешь быть Богом? Но ведь ты честолюбив? — не глядя, продолжил Адамант, и Инвари с удивлением заметил, что настроение герцога улучшается с каждой секундой.

— У моего честолюбия есть границы. Да и зачем мне повелевать судьбами мира? — Инвари усмехнулся. — Я не так умен, как Боги, и не смогу делать то, на что не способен.

— Разве молодости не присуще желание улучшить все не свете? — удивился Адамант. — Когда я был в твоем возрасте, то мечтал перевернуть вверх дном всю Великую равнину. Я хотел, чтобы люди перестали страдать, а смерть отступила.

— Увы, это невозможно.

Адамант наклонился вперед.

— Почему? Я и тогда не мог этого понять. Я был немощен телом, но разум поглощал знания, как огонь — сухие листья. Я искал ответа и нигде не находил. Я увлекался науками, тайнами природы, но так и не нашел секрета всеобщего благоденствия. Подумай, странник, разве справедлива ранняя смерть? Несчастливая судьба?

Инвари насторожился. Уж, не о собственной ли судьбе говорил Адамант, пытаясь и в нем, молодом и неопытном, посеять сомнения в вечной мудрости, поколебать его духовные устои?

— Неисповедимы пути Богов, герцог, — проговорил он. — Зачем задавать вопросы, на которые нельзя получить ответа?

Усмехаясь, Адамант запечатал губы жестом молчания. Инвари серьезно кивнул.

— Да, именно так. Боги иногда говорят нам, как сделать что-то лучше, но никогда — как улучшить все.

Глаза герцога сверкнули.

— А знаешь почему? — отчего-то шепотом спросил он. — Потому что, если бы мы знали ответ, ОНИ БЫЛИ БЫ НЕ НУЖНЫ! Они боятся нас, а раз боятся, значит, не так уж они всемогущи.

Инвари растерялся на мгновение. Он не ожидал, что герцог в своей откровенности зайдет так далеко. Подмастерью не пристало возмущаться чужими взглядами, но дэльф не мог проигнорировать такие слова. Он вскочил, далеко отбросив тяжелый стул.

— Ты кощунствуешь, Адамант! — резко бросил он в лицо герцогу. — И я не хочу быть рядом, когда Боги обрушат на тебя свой гнев!

И тут герцог захохотал. Смех его был страшен, и даже огни свечей съежились и затрепетали в ужасе. Зловещий хохот отражался от стен, и казалось, что целая армия демонов веселится в тронной зале. Их черные тени обступали Инвари, протягивая к нему жадные руки — ему пришлось потрясти головой, чтобы избавиться от наваждения.

— Мальчик, мальчик!… - все еще смеясь, простонал Адамант. — И кто бы мог подумать, что вера во всемогущество Богов неистребима даже в наше время! Но не пугайся так! Никто не узнает о наших невинных беседах.

Не договаривая, он поднялся и вышел из-за стола.

— Садись, дэльф, заканчивай спокойно свой ужин. Я больше не побеспокою тебя крамольными мыслями. Близится праздник, и у меня еще куча дел. Шери, — не взглянув не слугу, бросил он, — карета готова?

Тот что-то промычал, Адамант кивнул в ответ.

— Хорошо. Пойдем. А тебя, мой гость, проводят, когда закончишь ужинать, в твои покои. Только позвони в этот колокольчик.

И, повернувшись на высоких каблуках, он заковылял к выходу. За ним, словно отражение, двинулся слуга. Проводив их глазами, Инвари вернулся на место, налил вина в бокал, и задумался, глядя на тонущие в нем искры света. Пора было действовать.

***

Незадолго до полуночи подмастерье беспрепятственно выбрался из своей кельи и отправился на поиски личных покоев герцога.

Потревоженные огни факелов метались в руках каменных статуй, когда Инвари проходил мимо, но, кроме них, пока еще никто не встретился ему на пути. Что он счел хорошим предзнаменованием.

Все постройки Ветри строились одинаково на протяжении тысячелетий. Разница состояла лишь в климатических условиях, от которых архитектурные планы непосредственно зависели. Господские помещения в замках и поместьях, и хозяйские спальни и детские в домах простецов всегда располагались на стороне Бога — покровителя данной страны. А вот королевские покои в разных частях континента всегда устраивали со стороны восходящего солнца. Тронная зала ильрийских королей находилась как раз в восточной башне дворца. Где-то, над или под ней, должны были располагаться покои короля. Здраво рассудив, что Адамант вряд ли станет занимать их, и памятуя о том, что Южную башню занимает библиотека, Инвари решил осмотреть две оставшиеся башни. Тэа — бог-покровитель Ильри внезапно вспомнился ему. Закатная сторона была посвящена ему, и Инвари, сочтя и это предзнаменованием, решил для начала отправиться именно в западную башню.

Зарешеченные бойницы западной стены донжона смотрели на зловещую Ильрийскую Чащу. Коридорчики, по которым шел Инвари, прихотливо изгибались, то и дело меняя направление. Казалось, внутреннее пространство застраивал безумный архитектор. Стены и полы были задрапированы красными и зелеными, напоминающими змеиную кожу, пятнистыми коврами. Под тяжелыми черными занавесями с золотыми кистями скрывались многочисленные двери. Хотя Инвари прекрасно чувствовал направление, все равно едва не проскочил просторный холл, заставленный молчаливыми фигурами в древних доспехах. Сужающийся проход вел из него в западную башню. К удивлению Инвари, охраны не было и здесь. Он тихо прошел по узкому коридору со стрельчатым потолком и оказался у двустворчатых дверей черного лакированного дерева. Прислушавшись и не услышав ни звука, он толкнул створки. Кромешный мрак, по сравнению с которым тускло освещенные коридоры замка казались залитыми солнцем улицами, окутал его. Несколько секунд он простоял в напряжении, ничего не видя, продолжая прислушиваться к тишине, чуткий, словно дикий зверь, и по-прежнему не ощущающий постороннего присутствия. Когда способность видеть в темноте вернулась, Инвари тихо ахнул. Недаром мрак, окутавший его, не отражал ни единого лучика света — и пол, и стены и даже потолок были завешены толстыми коврами, сотканными словно из самой тьмы. В их тени не блестели золотые канделябры, выстроившиеся вдоль стен, и серебряная вязь рун, змеившаяся по потолку и полу. Звуковым выражением мрака здесь окутывала все мертвая тишина, словно в отсутствие хозяина эта часть замка вымирала.