Шуттовские деньги - Роберт Асприн

— Отрадно видеть, как много вас собралось здесь, — отметил капитан. — Вам известно, что собрание это добровольное. Сегодня состоится еще одно, точно такое же, так что вы можете сообщить о нем вашим товарищам, которые в данный момент находятся при исполнении служебных обязанностей.

Шутт взглянул на преподобного Айреса и вновь обратился к солдатам.

— Не так давно к нашему подразделению присоединилось несколько новичков, — продолжал Шутт. — С некоторыми из них вы, вероятно, уже свели знакомство, и я надеюсь, вы все делаете для того, чтобы новенькие почувствовали себя у нас, как дома. Здесь создается репутация одного из лучших подразделений Легиона, и нам бы хотелось, чтобы новобранцы ощутили, что они приобщились к чему-то очень важному, попав в нашу роту.

Собравшиеся одобрительно загомонили. Шутт дождался, пока в зале снова наступит тишина.

— Позвольте представить вам человека, с которым некоторые из вас уже, вероятно, познакомились, — и Шутт указал на стоявшего рядом с ним капеллана. — Некоторое время назад, когда мы держали путь к Лорелее, мне пришла в голову мысль о том, как это было бы хорошо, чтобы каждый из вас в минуту душевной невзгоды имел бы возможность получить мудрый совет, имел бы плечо, на которое мог бы опереться, истинного, верного друга. Несомненно, никто не понимает вашего положения лучше ваших сержантов и старших офицеров, но они не всегда в состоянии вам помочь советом и поддержкой. Потому я и обратился в генштаб с просьбой прислать нам капеллана. Он пробыл здесь уже несколько дней, знакомился с людьми, вникал в ситуацию.

И вот теперь он пожелал обратиться к вам лично, и потому я и собрал вас здесь. Прошу любить и жаловать нашего капеллана — знакомьтесь, его зовут Преп.

Все время, покуда Шутт произносил вступительную речь, Преп скромно стоял возле подиума, опустив голову и сложив руки на груди. И дать, ни взять — судья, готовящийся заслушать вердикт жюри присяжных. Но вот он шагнул на подиум, выждал, пока утихнут вежливые аплодисменты, и изрек:

— Благодарю вас, друзья мои. Друзья мои, порой в нашей суетной и суматошной жизни к нам взывает голос — такой голос, не прислушаться к которому нам никак нельзя. Это может быть голос возлюбленной, голос матери, супруги. Это может быть и голос человека, облеченного властью — к примеру, голос вашего капитана. Но это может быть и очень тихий голос, голос, исходящий из самой глубины души, и он напоминает каждому из нас о том долге, который он обязан исполнить. Мы, священнослужители, называем такой голос «зовом». Заслышав зов, я отправился на служение в вашу роту, и теперь стою здесь, перед вами.

Преп немного помолчал, опустил голову, вдохнул поглубже, снова взглянул на собравшихся солдат и продолжал:

— Я призван сюда для того, чтобы поведать вам о Короле.

— О Короле? О каком-таком еще Короле? — задал за всех вопрос Габриэль.

— Вопрос твой, сынок, вполне понятен, — отозвался Преп. Он шагнул к самому краю подиума и довольно потер руки. — Вопрос честный, и ответ тоже будет честный. Ответом послужит история, которую мне доводилось рассказывать так часто, что я выучил ее наизусть, но поскольку многие из вас ее не слыхали ни разу, я ее все-таки вам расскажу. Давным-давно жил был на Земле бедный мальчик. Он был родом из самой простой и бедной семьи, но он был наделен талантом, духом самосовершенствования, достижения заоблачных высот. И он достиг этих высот. Всего лишь за какие-то несколько месяцев он стал человеком, которого знали все и каждый на Земле и пытались ему подражать. Он мелькал на экранах телевизоров в каждом доме, на страницах всех газет и журналов, на всех радиоволнах звучал его голос. Он зарабатывал деньги быстрее, чем их можно выиграть в казино. Он мог иметь все, что хотел. Но знаете, как он поступил? Он взял, да и пошел в армию. Не офицером, нет, а простым солдатом. Взял винтовку и стал исполнять чужие приказы.

— А на что она ему сдалась, армия эта, если он был король? — подал голос другой легионер — один из тех, с кем Преп уже был знаком — Стрит. — Чего же он себе офицерское звание не купил?

— Он этого не сделал потому, что никогда не забывал о том, каково это — быть простым бедным парнем, Стрит, — ответил Преп, расхаживая по подиуму. — И когда он демобилизовался из армии, он снова стал давать людям то, чего они от него хотели. Он не хотел забыть, что это такое — быть самым простым человеком, и хотел, чтобы его запомнили таким. И потому он никогда не утрачивал связи с простым народом. С такими же людьми, каким был и он сам в детстве. И люди запомнили его таким. Но он никогда не заносился. Он мог бы жить, где угодно, он мог разговаривать с самыми могущественными людьми на свете — с президентами и губернаторами, и с такими прекрасными дамами, что посмотришь на них — и забудешь, как тебя зовут. Но он хотел сохранить связь с простым народом. И вот он отправился в Вегас — был на древней Земле такой город, вроде вашей Лорелеи — и принес свой талант в дар тем людям, что играли в этом городе на деньги. Только так он мог помочь им, приободрить их. Вот когда он воистину стал Королем — когда пришел туда, где в нем так сильно нуждались люди. Понимаешь, к чему я клоню, Стрит?

Стрит сидел, ссутулившись, глядя в одну точку перед собой.

— Может, и понимаю, — уклончиво отозвался молодой легионер, сложив руки на груди и отводя взгляд.

— Как же не понять, — усмехнулся Преп и хлопнул в ладоши. — И вот потому-то, что сам Король бывал в казино, где он своим примером показывал людям, каких высот может достичь самый простой парень, стоит только увидеть, в чем твой дар и развить его, вот именно поэтому я так рад, что попал сюда, на Лорелею. Именно в такое место с радостью пришел бы Король и трудился бы здесь, пока не пробил бы его час «покинуть здание»[3].

Судя по выражениям лиц слушателей, брошенные Препом семена упали на благодатную почву. Одни легионеры согласно кивали, другие, вдохновленные услышанным, выше поднимали головы. Пора было ковать железо, пока оно было горячо.

— Король знает, каково вам, — объявил Преп и принялся раскачиваться с пятки на носок. Речь его обрела ритмичность. — Он низко падал, но снова взлетал. Он прогуливался по Улице Одиночества, но возвращался в свой Грейсленд[4]. Он пошел в армию и, как подобает мужчине, исполнил свой воинский долг. У него бывали тяжелые времена, но он всегда знал, как начать новую жизнь, и когда он начинал новую жизнь, он всегда делал это стильно. Он жил и в Голливуде, и в Лас-Вегасе, но везде он оставался таким же простым парнем, каким был всегда. Он и вам поможет начать новую жизнь — это в его силах!

— Это как же у него, интересно, получится? — послышался чей-то голос из задних рядов.

— Вот как раз про это я вам и расскажу, для того я сюда и призван, — широко улыбнулся Преп. — Из-за того, что Король столько времени прожил в Вегасе, он отлично знал, как любое казино может вскружить голову каждому парню, как это просто — просадить больше денег, чем у тебя есть, взять взаймы под драконовские проценты, продать все свои ценности. Что тут сказать? Насколько я понял, многие из вас попали в такое же положение. И вот что я хочу вам сказать. Любой из вас, кто наберется смелости, выйдет вперед и скажет, что он готов стать последователем Короля, получит от Церкви Короля оплату всех своих долгов — сразу и целиком. И тогда для этого человека начнется новая жизнь. Ну, как вам такой расклад?

— Расклад слишком шикарный, чтобы это было правдой, — прозвучал все тот же скептический голос из задних рядов. Легионер встал. Это был Рвач. Видно было, что его терзают сомнения. — Знаете, Преп, там, откуда я родом, на халяву ничем не разживешься. Так в чем же подвох, скажите? В долгах я по самые уши, готов за любую соломинку ухватиться, это дело ясное, да только я не вчера родился. Хочу выяснить все, как есть, от и до. От меня что потребуется, чтобы этот ваш Король должки мои оплатил?

— А ты разве не понял, сынок? — ласково проговорил Преп. — Нужно, чтобы ты пообещал стать одним из его верных последователей, чтобы поступал, как он заповедовал и нес его слово других людям.

— Ну, это само собой, само собой, — прищурился Рвач. — Только вы мне получше втолкуйте, что это значит «быть его верным последователем», а уж я решу, по зубам мне это дело или нет.

— Быть верным последователем, — торжественно отвечал Преп, — означает вот что: ты должен будешь совершить паломничество в Грейсленд, на древнюю Землю. Иначе тебя никак нельзя считать истинно верующим. И еще это означает, что должен уподобиться Королю. Самые верные его последователи прибегают ради этого к пластическим операциям, но с этим не обязательно торопиться? И…

— Минуточку, Преп! — забеспокоился Рвач. — «Пластическая операция» — вы сказали? Это что же — я должен внешность изменить?