Красный урожай - Джо Шрайбер

Сжав руку, он двинулся вдоль внешней западной стены библиотеки. Боль не была столь же сильна сейчас, как это было несколькими минутами ранее. Или его эндорфины умирали, заживляя рану, или он просто привыкал к боли.

Он шел мимо библиотеки, иногда глядя на башню, где еще горели огни.

Царапающийся звук донесся до него откуда-то справа, он остановился и задержал дыхание.

- Воевер там, выходит, где я могу встретиться с ним.

Перед ним вохникла темноволосая девушка в униформе академии - это была Kиндра, одна из учениц, может быть, на год или два старше его.

- Рa’aт? – Нахмурилась она. - Что с тобой случилось?

- Я в порядке.

Она сделала шаг по направлению к нему.

- Ты весь в крови.

- Это не так плохо, как кажется.

- Этот разрез на руке …

- Уходи назад. Все, что я могу сказать.

Выражение лица Киндры было недоуменным и полно подозрения, но она ничего не сказала, взглянув направо и налево, а голова наклонилась, словно она прислушивалась к окружающему. Рa’aт тоже внимательно прислушался. За последние несколько минут тьма вокруг них сгустилась, приобретая дополнительную глубину и размер от тонкой дымки света, который шел из трещин в стенах библиотеки едва ли достаточным средством.

Живот Рa’aта резко скрутило от тошноты так неожиданно, что он чуть не упал. Он понятия не имел, заметила ли это Киндра или нет, но теперь он понимал, что может воспользоваться ее помощью, по крайней мере, пока они не попадут в лазарет, как своего рода страховым полисом. Она не будет защищать его, но вместе они могли иметь больше шансов на успех. Он просто должен быть осторожным, чтобы не показать, насколько он действительно был слаб, требовалось срочно придумать легенду, чтобы объяснить свою травму.

- Я был… работал с Мастером Хракеном, - сказал он. - Я думаю, все немного вышло из-под контроля. Я оступился, вот и все.

Киндра подняла бровь, но до сих пор не ответила.

- Где все?

- Где-то здесь. - Он пожал плечами, пытаясь выглядеть беспечным. - Я не знаю.

- Ты уверен, что ты…

- Я в порядке, - повторил он, - но Хракен сказал мне, что я должен идти в лазарет и получить помощь. Ты туда направлялась?

Она покачала головой.

- Я возвращаюсь в общежитие. - Вытянув шею, она осмотрела все, вплоть до верхней части башни, пока Рa’aт спрашивал себя, видела ли она на самом деле два тела, упавшие сверху раньше, и поймет ли, соединив вместе части головоломки, что произошло на самом деле с его руками и головой. Но, в конце концов, все она сказала: - Что-то случилось.

- Что ты имеешь в виду?

- У меня плохое предчувствие.

Это была странная фраза. Они действительно никогда раньше не разговаривали. Рa’aт заподозрил, что она пытается завоевать его доверие, чтобы заставить его расслабиться.

- О чем ты?

- Я не знаю. Эта ночь… все вокруг… Ты чувствуешь это?

- Нет. Он покачал головой, изображая безразличие. - Еще один день в раю, насколько я могу судить.

Она не улыбнулась, кажется, даже не слушая его. Когда ветер сдул волосы с ее лица, Рa’aт увидел, что уголки ее губ сажались в гримасу.

- Что случилось?

- Что-то… - Она по-прежнему не смотрела на него. - Оно идет.

19

Имя

С другой стороны академии за пределами общежития, куда Скопик недавно вернулся после тренировки, вновь повалил снег. Забрак только что закончил принимать душ, - это была для него обычная процедура в это время дня, когда ему выдавался редкий момент уединения - и вышел из туманной от пара кабины с полотенцем вокруг талии, когда он заметил, кровавый след на полу.

Он остановился и посмотрел на него. Крови там не было минуту назад, когда он отправлялся в душ. Брызги крови были свежими и яркими, следы на полу шли в сторону койки.

Скопик почувствовал, что его защитные механизмы Тенсинг вошли в состояние повышенной бдительности, его природные агрессия уже поднималась на следующий уровень. Снимая расслабленность после душа, он быстро оделся в форму и пошел по кровавым следам направо. Он мог сейчас почувствовать прогорклый запах мяса, которое начало портиться. Казалось, он усиливался с каждой секундой, когда он увидел тело, лежащее на койке.

Оно было одето в рваные остатки формы академии, его конечности были вывернуты под неестественным углом, а голова свалилась набок с явно сломанной шеей. Глядя на него, Скопик пробормотал шепотом проклятия на родном языке. Возможность того, что это может оказаться обманом, какой-то плохо задуманной шалостью, не пришла ему в голову. Кто-то избил ученика Академии Ситхов до смерти и оставил тело здесь на койке, как предупреждение или угрозу, он не знал, что думать.

Подойдя ближе, он надеялся узнать в том, что осталось от лица, потерпевшего. Там осталось совсем немного для опознания. Череп сильно продавлен, половина лица была опухшей и фиолетовой, а другая половина была гротескно икривлена так, что один угол рта был задран вверх в отвратительной пародии на улыбку.

Скопик сделал еще один шаг, наклонившись вперед и вниз над его головой.

Труп свкинулся и бросился на него.

Это был Джура Остогот.

Скопик отскочил, собрал свои инстинкты. Он подпрыгнул вверх, уцеаившись за вентиляционный винт, висящий на высоте пяти метров выше кровати, свесив ноги и осматривая помещение в поисках любого вида оружия.

Ниже него труп зарычал и бросился на него, каждым скачком приближаясь к месту, где висел Скопик. Толстые куски вязкой плоти качались на половине челюсти. Сверху забрак мог увидеть колонии личинок, копошащихся в рваных раназ головы трупа. Без сомнений: смерть не могла остановить Джуру Острогота, словно он не закончил работу.

Забрак уставился на труп, сердце бешено колотилось, напрочь убив его инстинкты. В первый момент он подумал, когда увидел останки Джуры на койке, что наступил час расплаты. Теперь же, Скопика наполнил дикий адреналин жажды крови, и он почувствовал на своем лице сумасшедшую улыбку. Наслаждался ли он этим на самом деле?

«Да», подумал он. «Да, я наслаждаюсь».

Сгруппировавшись, как его учили на протяжении сотен часов занятий, он оторвал вентиляционный винт от его основы, открывая прямоугольник холодного пространства, ведущего на открытый воздух, и держа его свободной рукой, пытался оценить его нынешнюю полезность в качестве оружия. Он был тонким с острыми краями, вполне способный хорошо послужить его цели.

Он посмотрел на то, чем был сейчас Джура.

- Что бы ты ни было, - пробормотал Скопик, - прощается тебе.

Размахнувшись, он швырнул вентиляционный винт так сильно, как только мог, в труп Джуры.

Он просвистел вниз по воздуху, и нашел свою цель в совершенстве, отделяя голову Джуры от плеч и отправляя ее катиться вперед по полу. Густая, наполовину запекшаяся кровь брызнула из культи шеи трупа. Обезглавленное тело сделало еще один неуклюжий шаг, наклонилось в сторону и упало на колени, потом вниз на живот.

Тем не менее, свисая с открытого вентиляционного люка, он не хотел рисковать и смотрел, что будет дальше. Ничего из того, чему он научился в академии, даже близко не было к тому, что он видел сейчас. Когда он расскажет другим…

Снизу донесся стук: обезглавленное чудовище все еще двигалось. Оно наклонилось вперед, рыская по полу, пока не нашло свою отрубленную голову, село снова и, держа голову лицом вперед перед своей грудью, направило в сторону Скопика таким образом, что жидкие черные глаза уставились прямо на Скопика, рот заклывался и открывался, словно что-то жуя.

Рот открылся, и голова закричала.

Он увидел, что обезглавленный труп Джуры Острогота бросил свою голову с открытым ртом прямо в него. Недолго думая, забрак прикрыл лицо свободной рукой и почувствовал, как зубы впились в нежную плоть его предплечья, разрывая кожу и мышцы вплоть до костей. Боль была невероятной, словно от химического ожога, как если бы резцы были покрыты какой-то быстродействующей кислотой. Агония промчалась через руку Скопика к его ключице, и он отпустил вентиляционный люк и упал, и тяжело рухнул на пол, голова все еще впивалась его руку. Ошеломленный, он посмотрел вниз на голову. Она издавала булькающие звуки, его челюсти все еще сжимались, а глаза светились.

- Убирайся! – крикнул Скопик, пытаясь сжать раненную руку свободной, но не мог собрать сил. Была сломана рука? - Прочь!

Он схватил голову за волосы и дернул так сильно, как мог, но все равно она не отпустила его.

- Отдай мою руку!

В течение нескольких ужасных секунд он пытался бить ее об пол, но ничего, казалось, на нее не действует. Она крепко держалась на руке, сжигающая жидкая боль продолжала разливаться через рану в предплечье.

Скопик встал. Пол под ногами казался кривым. Шатаясь, он пошел к кровати, но недооценил расстояние и упал на пол во второй раз, на этот раз лицом вниз. Чернота затопила его зрение, затмевая свет, и он понял, что боль в руке затихает, пораженный прохладным онемением, которое начало распространяться по всему телу.