Трубадур: Начинающий артефактор - Егор Валерьевич Лошкарев

какая — нибудь знатная девушка, которая сбежала от своих родителей. Да еще и влюбившаяся в меня с первого взгляда. Хе — хе. Лана, мы не в гаремной фэнтези книге, где все встречные дамы дают гг, так шо влажные фантазии в сторону, надо затеряться в толпе.

Толпа на улице, казалось, стала еще больше, поэтому трудности с тем, чтобы незаметно скрыться не было. Обойдя толпу, направился за склады, где, перепрыгнув через забор и пройдя вдоль него пару метров, вышел на тропинку, которая и вела к приграничной деревне.

В деревню, звалась она, кстати, Лесовка, я стал ходить, как только начал мало — мальски понимать язык. В ней жили в некоторые офицеры и солдаты, а сама она была не очень большой — десяток домов всего. В Лесовке было лишь немногим веселее, нежели в поместье. Да, там были пара моих ровесников по биологическому возрасту, но по уровню умственного развития они больше напоминали двенадцатилетних моего мира. Вот, что порой творит постоянный информационный шум с психикой ребенка. Если в моем мире даже с подростком можно поговорить, к примеру, о политике, книгах, фильмах, поскольку, благодаря Интернету и телевидению он их либо смотрел, либо слышал мельком, то в этом мире фурор среди подростков может вызвать новость о драке пьяного священника с трактирщиком, или, не дай боже, приезд чужака. Тут вообще туши свет.

В общем деревенские сначала приняли меня с опаской, потом, когда узнали, что я проживаю на заставе, словно с цепи сорвались, закидывая вопросами, порой неудобными. Кое — как отбившись от взрослых, попал в цепкие ручки подростков и детей, для которых был подобием… не знаю… Дико популярного исполнителя на улице, или, еще лучше, депутата в метро.

После того экспресс допроса, в Лесовке я не был неделю, отходя от ненасытного любопытства и маниакального внимания жителей. Потом, с каждым посещением, вопросы иссякали, а любопытство поутихло. Привыкли, короче.

С некоторыми я свел близкое знакомство. С теми, кто показался мне наиболее умным и адекватным. Таких оказалось всего четверо — три пацана и девушка. Двое парней сыновья местного кузнеца, к которому я часто заглядывал. Классный мужик. Третий офицерский отпрыск, а Тереза — дочь мельника. Последняя, в нашей компании. Вот они были нормальные ребята, веселые, любознательные, и, что самое главное, не озабоченные. Были тут, что очень настойчиво звали меня подсматривать с ними в женские купальни. Хоспаде, ну вот что я там не видел? Вуайеризмом тоже не страдаю, как и повышенным вниманием к женскому полу. О чем я им и сказал. Они не поняли. Решили, что боюсь. Попытались взять на слабо, он… за кого они меня вообще держат?! В последний раз меня брали на слабо в классе шестом, да и то чуть ли не всем классом. А это огромное психологическое давление для детского несформированного разума. Короче я с ними не пошел, а потом узнал, что они попались и получили всей компашкой от хозяйки купален, а это женщина, выдающаяся во всех смыслах. Почти с меня ростом, а шириной как три с половиной, еще и рука тяжелая. Однажды двух мужиков на моих глазах раскидала голыми руками, когда те удумали лезть к ее работницам. В прямом смысле, кстати раскидала. Взяла за шкирку, как нашкодивших котят, а, не обращая совершенно никакого внимания на их сопротивление, просто выкинула вон. Про таких говорят, и коня на… Ну, вы поняли.

— Доброго утра, Вито! — издалека поприветствовал со мной мельник, он же отец Терезы. — Как дела? Ты к Терезе?

— И вам, уважаемый Фиор! — ответил я ему. — Дела отлично. И нет, не к Терезе, но буду рад ее встретить.

— Понятно, а зачем же тогда?

— Просто гуляю.

— Понятно, — снова протянул мужчина. — Ну, бывай!

Фиор пошел по своим делам, а я по своим. Зайду на обычное место встречи нашей честной компании, может кого и встречу.

Не встретил. Около небольшой церквушки местного бога никого не было. Но оно и понятно — утро, все на работе.

Пока шел к реке — моему любимому месту для творчества — размышлял о местной религии. Которая напоминала мне буддизм, по крайней мере, все, что я знаю о буддизме соответствовало местному аналогу: был человек. Он был очень богат, но деньги ему быстро наскучили, и он начал думать. Своими думами он делился с окружающими и в скором времени оброс последователями, основав, по сути, религию. Потом он настолько преисполнился своей мудростью, что ему стало тесно в мирском теле, и поэтому он превратился в высшую сущность. Дальше не вникал, ибо мне это не особо интересно было. Общие понятие есть и ладно. Звали его, кстати, Дипанкара, и он был первым из тринадцати высших сущностей — бодхисатв — которые образую круг праджня — истины, закрытой он непосвященного взгляда. Сложно короче, был бы я теологом — писался бы от радости. Но я не он, так что мне это по барабану. Это, кстати, не единственная религия. Просто самая популярная среди всех. Вторая по популярности — путь вещей. К ней больше маги тяготеют, но обычные люди тоже обращаются. Там че — то вообще дикий мрак. Из того, что объяснял мне Ларион, я понял только что это древнейшая из существующих официально признанных религий. Язычество тут тоже было, но не особо распространенное. Кстати, церквушка, стоящая в деревне, была посвящена как раз — таки двум религиям — местному буддизму и «пути вещей».

Дойдя до речки и немного пройдя вдоль берега, сел под местной липой, сразу же скрывшись от случайных глаз. Достал рукописи и подложив под себя сумку принялся продолжать перевод.

— Только повторять осталось — пара слов, какая малость… Просыпайся, королевна, надевай — ка оперенье… М — м…

Тихо шуршал карандаш по бумаге, вторя нежному журчанию реки, липа подпевала им, шелестя листьями, в которых весело гулял легкий ветерок. Мне в глаза то и дело попадали блики, отражавшееся в воде. Солнце светило ярко, но уже чувствовалось, что тепло в нем угасает и скоро ударят первые морозы. А пока надо наслаждаться последними днями бабьего лета. Вдохнув прохладный речной воздух, почесал карандашом лоб, мельком глянув на противоположный берег. Оттуда доносился неясный шум, который раздражал ухо. Источником шума оказались сильфианитские разведчики, вышедшие к реке набрать воды. Их неблагозвучная гортанная