Трубадур: Начинающий артефактор - Егор Валерьевич Лошкарев

вперед и встала на носочки. Я резко протрезвел. Прикрыв глаза, она тянулась ко мне, уже начав поднимать руки, дабы положить их мне на плечи. Казалось бы, ну сделай ты шаг вперед, наклонись чуть, и она твоя. Но нет.

— Погода хорошая да? — ляпнул я, поворачиваясь обратно.

Наступила тишина. Балкон был закрыт, поэтому музыка не сильно досаждала нам, хоть и долетала до слуха. Пожалуй, только благодаря ей я не умер от тяжести молчания.

— Да. Неплохая, — последовал холодный ответ.

А через неделю я узнал, что она встречается с Семой. М — да… И ведь все из — за чертовой подростковой нерешительности. Вот что мне мешало просто неуклюже тыкнуться в ее губы? Все лучше, чем спросить про погоду… И самое неприятное, несмотря на то что с того случая прошло полтора года, и что я сейчас совершенно в другом мире, мои чувства к ней не исчезли. Поутихли, но не потухли. Да и вряд ли когда — нибудь потухнут. Первая любовь — это память на всю жизнь. Какой бы она не была.

Глава 9

Ух, чертов пацан!

В комнате почти нечего было делать. Поэтому решил продолжить перевод. Забавно, кстати. В прошлом мире мне никак не давался английский язык, даже несмотря на то, что восприятие у меня чисто гуманитарное. Все попытки учителя научить меня хоть чему — то, разбивались о мою лень и неприятие стандартной системы образования. Хотя… Дело скорее всего как раз — таки в этом. А именно в лени. В отличие от того мира, у меня была мотивация и желание учиться. Хотя бы от безысходности. Сомневаюсь, что есть возможность попасть обратно. А если и есть, то сколько времени пройдет, пока она будет найдена? В том мире может революция произойдет, апокалипсис или просто огромное количество времени. И куда мне возвращаться тогда? Бомжевать не хочется, да и объяснять, где был тоже. Психушка не самое приятное место, по моему мнению.

В общем, вы меня поняли. А сейчас я буду совершенствовать свой язык, переводя текст. Музыку бы еще к ней написать. Но это потом, когда найду подходящий инструмент, или просто научусь играть на новом. Ну а что? Надо же чем — то зарабатывать на жизнь. А барды очень неплохо зарабатывали, насколько я знаю. Так что почему бы и нет.

— Так, на чем я там остановился? — пробормотал я, садясь за стол. — Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною… ага… Ну, погнали.

— Где — то бродят твои сны королевна… И где ж они бродят? Правильно… в… Кхм! Не отвлекаемся. Далеко ли до весны в травах древних… Классная строчка.

Задумавшись, откинулся назад и отклонился на стуле, встав на задние ножки. Часто так делаю, когда работаю. Однако сейчас отклонился слишком сильно и, не успев схватится за стол, медленно и эпично рухнул на спину.

— Эврика! — удивленно — радостно воскликнул я, вставая и потирая спину. — Надо найти Лариона.

Поправив одежду, вышел из комнаты, стараясь как можно тише передвигаться по коридорам. Все — так встретить того, кто одним движением руки может сослать тебя на плаху, если ему что — то не понравиться, не хочется.

Поместье неуловимо изменилось, хотя как неуловимо, весьма даже ловимо — оно опустело. Если раньше тут постоянно кто — то ходил, пробегал, сидел или писал, то сейчас здесь царствовала тишина и покой. Что вызывало у меня, как щас любят выражаться, когнитивный диссонанс.

Постучал в кабинет Лариона, но его там не оказалось, а дверь была заперта. Пошел искать Лукину и сестер, но их тоже не было. Даже старая Гертруда исчезла. Поместье словно вымерло. Либо, что более вероятно, все ушлепали встречать этого Эйтона, оставив меня одного тухнуть. Весело, ничего не скажешь. Но в принципе, очевидно — кто я, а кто Эйтон.

Ладно, сходим на улицу, проветримся, потом закончим перевод. А вот вечерком заскочим к Лариону, погорим на счет моей идеи, да и пусть про мир рассказывает. Надеюсь, только, он не занят будет, говорил же ведь, что пока тут гиппарх, у него не будет времени. Но посмотрим во обстановке, может и повезет.

Но проветриться мне было не суждено — на улице, перед входом в дом, было настоящее столпотворение. Казалось, все, кто не был занят делами, пришли. М — ды… Провинциалы такие провинциалы. Понаблюдав из приоткрытой двери за гудящей толпой, хотел было уже идти в комнату, но в последний момент передумал. Точнее не так. В комнату я пойду, но только чтобы забрать письменные принадлежности, а дальше быстренько свалить на природу, походить — побродить. Все лучше, чем сидеть в четырех стенах. И куртку не забыть, вечерами холодно, да и от комаров какое — никакое спасение. Комары осенью… Кто бы мог подумать.

И причины моего поступка прозаичны: я тупо не хочу сидеть в комнате. Там скучно. Книги перечитаны, переводом заниматься там тоже не хочется. Вот и пойду где — нибудь на природе попишу. Может в деревню заскочу, с пацанами повидаюсь.

Бегом убежав в свою комнату, закинул в наплечную сумку пару сшитых листов, заменяющих мне тетради, угольный карандаш и накинув на плечи куртку побежал обратно. Не думаю, что меня хватятся, все сейчас заняты организацией встречи, так что гулять можно спокойно. И от Эйтона подальше, и мне нормально.

Выбегая из — за угла, столкнулся с каким — то парнем, что зачем — то встал посреди коридора. Тот столкновения не выдержал, упав на задницу и как — то по — девчачьи пискнув.

— Ой, прости братан, — произнес я, рывком ставя его на ноги. Парень был не высокий и какой — то весь… женственный что — то. Так! Стоп!

Я пригляделся. Действительно, девушка, обряженная в мужскую одежду. Интересно девки пляшут… Но ладно, это не мое дело.

— Ты нормально? Не ушиблась? — спросил я, слегка торопливо.

— Н — нет, — ответила та, растерянно смотря на меня.

— Ну вот и отлично, — улыбнулся я. — Бывай!

Я развернулся и быстрым шагом пошел в сторону выхода.

Прикол будет, если это