Звезда в ладони - Саманта Сноу Саманта Сноу

— Надеюсь, она прошла хорошо.

— О да. Все хорошо. Пациент скорее жив, чем мертв.

Они посмеялись далеко не свежей шутке Фила. Но для них все имело свой особый смысл… Лиззи отпила глоток кофе и, вздохнув, наконец решилась:

— Фил, тут такое дело…

Фил встрепенулся и внимательно посмотрел на девушку. Он видел, что Лиззи взволнована.

— Что-то случилось? — спросил заботливо.

Лиззи выдавила улыбку, переставила кружку с места на место.

— Нет, ничего не случилось, — успокоила его, а потом, сглотнув, добавила: — Просто я хочу что-то тебе сказать и волнуюсь, как ты отнесешься к моему предложению.

— Надеюсь, ты не предложишь мне взорвать Нью-Йорк. Знаешь ли, милая, я в душе пацифист. Ко всему другому отнесусь вполне нормально.

Фил взял руку девушку и легонько пожал ее, подбадривая.

— У моей мамы в эти выходные юбилей. И я хотела бы, чтобы ты поехал со мной, — глядя ему в глаза, проговорила девушка.

Фил задумался на некоторое время, и сердце Лиззи сжалось. Неужели он откажется? Тогда все его слова о любви, о желании провести с ней остаток жизни лишь пустой звук. Если это так, то она просто не переживет. Пережить еще одно предательство будет выше ее сил.

Но Фил серьезно ответил:

— А почему бы и нет.

Лиззи эхом повторила:

— А почему бы и нет.

И с облегчением, словно с ее плеч свалился тяжелый груз, допила кофе.

За оставшееся время Фил и Лиззи успели коротко обсудить детали предстоящей поездки и уже собирались разойтись, как вдруг к их столику подошел импозантный седой мужчина лет шестидесяти, в белом халате, с чашкой кофе в руках. — Не помешаю? — спросил он и, не дождавшись ответа, уселся на свободный стул.

— Нет конечно, — заверил его Фил, а Лиззи недоуменно посмотрела на незнакомца.

Фил представил мужчину Лиззи:

— Познакомься, это доктор Лок, мой учитель и наставник, а также Бог хирургии и просто замечательный человек.

— Ну-ну, Филип, — замахал руками доктор Лок. — Не нужно преувеличивать.

Но по расплывшейся на лице улыбке было заметно, что он доволен данной ему характеристикой.

— Я нисколько не преувеличиваю, — улыбнулся Фил.

Лиззи увидела, с каким благоговением смотрит он на своего учителя. Про доктора Лока Лиззи конечно же слышала. Об этом человеке в больнице ходили легенды, да и Фил часто рассказывал о нем.

— Не будем обо мне, — проговорил доктор Лок, отпивая кофе. — Филип, ты не представил мне девушку.

— Это Лиззи, — сказал, чуть смущаясь, Фил.

— Лиззи, просто Лиззи, — мечтательно произнес доктор Лок. — Это замечательно. — А потом наклонился к девушке и, словно сообщая ей великую тайну, прошептал: — У вас, Лиззи, прекрасный вкус. Из всех мужчин вы выбрали самого лучшего.

Он хитро подмигнул покрасневшему от похвалы Филу, а потом добавил:

— Если бы мне, не дай бог такого, пришлось лечь под нож, то только Филипу Мартину я разрешил бы сделать разрез на моей любимой груди. Если я Бог хирургии, как он меня назвал, то он мой заместитель.

Лиззи стало приятно, что ее Фил так высоко ценится среди коллег.

— Филип, вы извините, что я вмешался в ваш, несомненно, важный разговор, но нам необходимо поговорить о сегодняшней операции. — Доктор Лок переключился на Фила.

Лиззи поспешно встала.

— Я пойду, извините, — быстро проговорила она, не желая мешать разговору врачей. — Мне пора. Я рада была познакомиться с вами, доктор Лок.

— Я тоже, милая девушка. Но это не последняя наша встреча, надеюсь. До свидания, Лиззи.

И Лок на прощание галантно поцеловал руку девушки.

Они планировали выехать с самого утра, чтобы уже после обеда добраться до места. Но жизнь на то и жизнь, чтобы вносить свои коррективы в человеческие планы.

В пятницу вечером Фил отогнал свой «форд» на станцию техобслуживания. Все-таки дорога от Нью-Йорка до Стронгсвилла неблизкая, и Фил хотел быть уверенным, что с машиной за время пути ничего не случится.

Авторемонтники прокопались и вернули машину хозяину не в восемь часов, как обещали, а только около десяти.

Лиззи волновалась, бесцельно бродила по квартире и прислушивалась, не раздастся ли наконец долгожданный телефонный звонок.

Дороти пыталась развлечь девушку какими-то глупыми разговорами. Но та словно не слышала ее вопросов.

Стрелки часов приближались к десяти.

— А вдруг он передумал? — испуганно спросила Лиззи, когда ожидание стало невыносимым.

— С чего бы это? — удивилась Дороти, хотя и в ней начал шевелиться червячок сомнения.

— Ну… испугался, например, или случилось что-то, — накручивала себя девушка.

Дороти немного помолчала, потом тряхнула своими шикарными волосами и решительно сказала:

— Брось ты паниковать. Если бы что-то случилось, он бы обязательно позвонил. А если вдруг передумал, то…

Дороти не договорила. Телефон зашелся долгожданным звонком.

Лиззи со всех ног бросилась к аппарату и подняла трубку.

— Да, Фил, да. Это я, — заговорила она быстро. — Я давно готова… Да, конечно, жду. Все хорошо. Правда, хорошо. Целую тебя. Уже выхожу.

Медленно положила трубку на рычаг и повернулась к Дороти:

— Через пятнадцать минут подъедет. Он все это время на станции техобслуживания был.

— Вот видишь, а ты боялась, — улыбнулась Дороти.

Не верьте тем, кто утверждает, что жизнь в маленьких городках скучна и однообразна. Это не так. И в них кипят страсти, разыгрываются трагедии и рушатся судьбы. Одно отличие от городов-великанов: помнят об этом жители дольше. В этом Лиззи была уверена на сто процентов. И кому, как не ей, большую часть жизни прожившую в Стронгсвилле, знать об этом.

Стронгсвилл, расположенный в юго-западной части штата Огайо, представлял собой типичный американский городок. Без суеты, шума и крупных событий протекала его жизнь. Строгий распорядок, заведенный еще в начале девятнадцатого века основателем поселения мистером Стронгом, по фамилии которого и стал называться городок, так и сохранился до наших дней. Казалось, что никакие современные веяния не могут нарушить заведенного в нем патриархального порядка.

Лиззи, не знавшая до определенной поры другой жизни, любила свой город, считала его самым лучшим на свете. И если бы не событие, перевернувшее ее жизнь, никогда не покинула бы родной дом.

Но что случилось, то случилось. Не объяснив никому своего решения, даже родителям, Синтии и Роберту Хоуп, девушка, собрав нехитрые пожитки, села на рейсовый автобус и отправилась в Нью-Йорк.

Лиззи знала, что Нью-Йорк настолько огромен, что она без труда затеряется в нем и никто никогда не узнает о ее позоре.