Черная роза - Томас Костейн

Мать обратилась к Уолтеру:

— Надеюсь, ты пригласишь своего друга из Оксфорда, чтобы мы могли с ним побеседовать после ужина.

Тристрам покраснел и не знал, что ей ответить. Он посмотрел на Уолтера в надежде, что тот ему что-то подскажет. Юноша был настолько взволнован, что на лбу у него выступил пот. Уолтер поднялся и поклонился матери, и Тристрам последовал его примеру. От смущения его поклон не был особо изящным. Леди Хильд тоже поклонилась им и сказала:

— Вы оба такие высокие юноши. Уолтер, мне кажется, что твой друг еще выше тебя.

Вульфа надела на мать широкое платье из венецианской зеленой парчи и к поясу красиво приколола розы. Чтобы обновить платье, на рукавах от манжета до локтя рядами были нашиты пуговицы, как предписывала последняя мода. Седые волосы были заплетены в косы и красиво уложены на голове. Уолтер с радостью подумал, что Тристрам прав: мать выглядела как королева и в то же время — как святая.

Служанка принесла семейную Библию и положила ее рядом с леди Хильд. Леди Хильд очень гордилась этой Библией, потому что книга была снабжена толкователем текстов и украшена чудесными рисунками, выполненными терпеливыми руками монахов. Она так ею гордилась, что иногда прибегала к небольшому обману. Леди Хильд не могла читать, но выучила наизусть многие отрывки из книги и рассказывала их, держа перед собой книгу. Ей было не важно, что она говорила по-английски, а в Библии текст был написан на латыни.

Агнес Малкинсмейден разносила пищу, ей помогала молочница, девица с потным лицом и огромными колыхающимися бедрами.

Даже после предупреждения сенешаля Уолтер был поражен тем, сколько перемен блюд стояло на столе. Девушки подносили говядину, оленину, грудки выпи и вальдшнепа, поджаренные до такой степени, что кожица у них стала коричневой и хрустящей. На столе стояло блюдо с маленькими свиными колбасками, окруженными черным пудингом. Для семейства готовила Агнес, она умела приготовить чудесные соусы и приправы. Она не любила пользоваться перцем, гвоздикой и фенхелем, привезенными с Востока, как было модно в то время. Вместо этого она употребляла старые английские пряные травы — базилик, лаванду, кориандр и майоран. Она поставила последнее блюдо на стол и произнесла слова, как это было всегда, когда семейство ужинало без посторонних:

— Да благословит нашу трапезу Бог и Пресвятая Дева Мария.

Дед взглянул на Уолтера, и у него потеплел взгляд. Казалось, он без слов приветствует внука. Потом он положил на ломоть хлеба большой кусок говядины и приказал, чтобы его кубок из рога наполнили вином. Его синие глаза на первый взгляд были такими мягкими, но не следовало обманываться по этому поводу. Сейчас они ярко сверкали. Ему захотелось проявить свою ученость, хотя Уолтер знал, что он мало учился. Господин Алфгар кивнул старому священнику и процитировал Горация: «Смерть берет нас за ухо и говорит: „Пей, потому что я пришла за тобой“». Священник был слишком стар и боялся смерти, поэтому ему страшно не понравился подобный тост. Сокман из Таскера был поражен тем, что они не подняли тост за здоровье короля, и заявил, пытаясь спасти положение:

— Наш юный правитель обещает восстановить наши права и дать нам справедливость, как при нашем великом короле Альфреде.

— Брось пустую болтовню, Сокман, — оборвал его хозяин дома. — Во всех нас течет чистая кровь саксов, и я могу с вами разговаривать прямо. Подобные разговоры начинаются только для того, чтобы ни о чем не беспокоиться. Мы живем в годы «законников». Хитроумные нормандцы с развязными языками и гладкой речью могут нас заворожить словами, а сами найдут, каким образом посильнее приковать нас цепями.

— Мне хочется верить в благие намерения молодого короля, — слабо запротестовал Сокман.

Хозяин отрицательно покачал головой. Он разрезал пропитанный мясной подливой ломоть хлеба на мелкие кусочки и бросал их в блюдо для подаяния нищим, стараясь при этом не замаслить руки. На блюде уже лежало множество хрящей и крылышек птицы. Завтра нищие получат много лакомых кусочков.

— Я объясню тебе твою ошибку. (Уолтер знал, что это любимая фраза старика.) Мы не должны ждать ничего хорошего от этого короля. Он — нормандец, и вот тебе ответ на твой вопрос. Я неоднократно повторял это людям, которым, подобно тебе, не следует верить сладкой лжи наших правителей. — Дед опять покачал головой. — Меня, к сожалению, никто не слушает. Как только умер старый король, я сказал…

Уолтер слышал старика, рассказывающего, что же сказал король, и подтверждавшего, что он был всегда прав, но внук не следил за рассуждениями деда. Он увидел, что мать открывает Библию и у нее остекленел взгляд.

— Я вижу озеро непрекращающегося огня! — внезапно произнесла леди Хильд. — Приближается день, когда Бог в гневе обрушится на нас.

Все окаменели, и даже свиные глазки Сокмана с ужасом посмотрели на леди Хильд.

Люди жили в постоянном страхе и знали, что вскоре свершится Второе Пришествие. Обычно каждый человек в конце дня смотрел на небо на западе и думал, есть ли там какие-либо признаки того, что Бог за ним придет еще до наступления утра.

Алфгар не обратил внимания на слова дочери. Он отрезал себе куски желтого сыра и начал рассказывать о стоящих кубках. — Уважаемый священник, — обратился к нему дед, — хочу, чтобы вы обратили внимание на кубок «Любимый Джон». Это очень старая вещь. Она принадлежала леди Хильд, в честь которой назвали мою дочь. Видите, какая искусная работа! Мне кажется, что его изготовили греки, и, наверное, мастер жил в Антиохии. Форма кубка также подтверждает его древнее происхождение. Он изготовлен в виде вазы с двумя ручками по бокам. Пятое столетие, а вы как думаете?

У священника была в руках целая тушка фазана. Он пробормотал:

— Несомненно, — и продолжал жевать.

— Отрадно думать, что изображенная на кубке фигура апостола рассказывает нам о том времени, когда он находился на острове Патмос и начал предсказывать будущее. Взгляните, лицо у него осунулось из-за поста, а глаза ярко горят…

Из-под стола раздался громкий визг. Там из-за кости подрались собаки. Алфгар прервал лекцию и резко крикнул:

— Чомпер! Брифф! Четвинд!

Вилдеркин снял со стены копье и начал энергично шуровать под скатертью. Шум прекратился.

— Теперь взгляните на этот кубок, — продолжал хозяин, показывая на кубок «Бернар из Клерво». — Он не такой старый, но я его очень ценю, потому что его когда-то держал в руках великий святой, в честь которого назвали этот кубок.

Леди Хильд продолжала что-то тихо бормотать, но разобрать ее слова было невозможно. Она подняла голову и взглянула на Уолтера, было понятно, что она не узнает сына. Потом она отчетливо произнесла: