Люди искусства - Светлана Бестужева-Лада

Но этим не ограничивается еще их гениальность: будучи вполне детьми своего века, разделяя с современниками своими все их положительные и отрицательные качества, они выделяются среди них, возвышаются над ними, уходя от всего относительного, преходящего, принадлежащего данному веку и составляющего злобу дня в область необъятного, безотносительного, общенародного или общественного, делающего их творения достоянием многих веков или многих народов, смотря по степени их гениальности и общечеловечности».

3 октября 1814 года в Москве в доме у Красных Ворот в семье капитан в отставке из небогатых помещиков Юрия Петровича Лермонтова и его супруги, Марии Михайловны, урожденной Арсеньевой, родился первенец – сын Михаил.

«По отцовской линии род Лермонтовых ведет свое начало от Георга Лермонта (Шотландия). Находясь на службе у польского короля, в 1613 году, при осаде крепости Белой, Георг Лермонт был взят в плен и перешел на сторону русских, сражался в чине офицера в отряде Д. Пожарского и за хорошую службу царю получил грамоту в 1621 году на владение землей в Галическом уезде Костромской губернии. От него и пошли Лермонтовы, уже во втором поколении, принявшие Православие. Юрий Петрович Лермонтов является седьмым коленом от прибывшего в Россию шотландского воина…»

Такой ответ получили исследователи жизни и творчества Лермонтова еще в позапрошлом веке, обратясь в соответствующее геральдическое ведомство.

Но потомок гордого шотландского рода был простым армейским офицером, владел единственной деревенькой в Тульской области и мог похвастаться разве что красотой и добрым сердцем – при крайней несдержанности и легкомыслии. Это не помешало ему пленить единственную дочь соседки, владелицы богатого имения Васильевского, нервную и романтически настроенную Марию Михайловну. Несмотря на протесты матери, происходившей из богатого дворянского рода Столыпиных, молодая красавица стала женой простого офицера и через год после свадьбы родила сына.

(Бабушка поэта Елизавета Алексеевна (по мужу Арсеньева) была родной сестрой Д.А.Столыпина, внук которого Председатель кабинета министров П. А. Столыпин приходился таким образом троюродным братом Михаилу Юрьевичу Лермонтову).

В марте 1815 года бабушка перевезла дочь с внуком в свое любимое имение Тарханы в Пензенском уезде. Отца Михаил видел редко: во-первых, Юрий Петрович служил, поэтому не мог безвылазно проживать в имении, а во-вторых, у него откровенно не складывались отношения с тещей.

А через два года неожиданно заболела и вскоре умерла Мария Михайловна, оставив сыну о себе лишь смутные воспоминания о чем-то воздушном с нежным голосом и руками. Властная и жесткая, хозяйка Тархан Елизавета Алексеевна, едва ли не на похоронах поссорилась окончательно с зятем, и он уже на девятый день после смерти жены вынужден был уехать, чтобы сохранить за сыном право наследования Тархан (4081 десятин земельных угодий и 496 крестьянских душ).

Маленький Михаил разрывался между бабушкой и отцом, который лишь изредка появлялся в доме Арсеньевой. Всю жизнь Михаил старался следовать наказу отца, хотя это далеко не всегда получалось:

«…ты одарен способностями ума, – не пренебрегай ими… это талант, в котором ты должен будешь некогда дать отчет Богу! …ты имеешь, мой сын, доброе сердце, – не ожесточай его даже и самою несправедливостью и неблагодарностью людей, ибо с ожесточением ты сам впадешь в презираемые тобою пороки. Верь, что истинная, нелицемерная любовь к Богу, к ближнему есть единственное средство жить и умереть спокойно».

Будущий поэт фактически остался на руках у бабушки, которая обожала внука до безумия и ни в чем ему никогда не отказывала. Наоборот, обеспечила великолепное домашнее образование, приглашая лучших наставников и учителей. Михаила учили грек, швейцарец, француз, причем последний сумел внушить ему глубокий интерес и уважение к «герою дивному» и «мужу рока». Француза сменил англичанин, познакомивший Лермонтова с английской литературой, в частности с Байроном, который сыграл в его творчестве такую большую роль.

Михаил действительно был чрезвычайно одаренным ребенком, поскольку самостоятельно овладел основами живописи (впоследствии был неплохим художником, хотя и не любил выставлять этот свой талант напоказ), и очень любил… математику. Элементы высшей математики, аналитическая геометрия, начала дифференциального и интегрального исчисления увлекали Лермонтова в течение всей его жизни. Он всегда возил с собой учебник математики французского автора Безу. Но и об этом увлечении мало кто знал, а большинство просто не догадывалось.

Трижды – в 1818, 1820 и 1825 годах бабушка возила внука на Кавказские минеральные воды, в Горячеводск (впоследствии переименованный в Пятигорск). – отдохнуть и повидаться с родственниками.

«Синие горы Кавказа, приветствую вас! – писал он в 1832 году, – вы взлелеяли детство мое; вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали, вы к небу меня приучили, и я с той поры все мечтаю об вас да о небе…»

В 1825 году в Горячеводске Лермонтов впервые влюбился. Во всяком случае, сам он, спустя десять лет, записал в дневнике:

«Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду? Мы были большим семейством на водах Кавказских: бабушка, тетушки, кузины. К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет 9. Я её видел там. Я не помню, хороша была она или нет. Но её образ и теперь ещё хранится в голове моей».

Обратите внимание: не в сердце – в голове. И впоследствии большая часть любовных увлечений Лермонтова будет также «головного происхождения», иначе никак нельзя объяснить их последующего скрупулезного разбора и анализа в письменном виде. Странно? Странно, конечно, но только не для мечтателя-меланхолика с талантом поэта и математическим складом ума.

В начале декабря 1825 года до Тархан дошла весть о том, что 19 ноября в Таганроге умер Александр I, потом – о событиях на Сенатской площади. Известия о восстании в Петербурге взволновали Елизавету Алексеевну, поскольку оба ее брата Столыпиных – генерал и сенатор – были достаточно близки с заговорщиками. Правда, сенатор А.А.Столыпин умер в мае 1825 года, но во время следствия по делу о декабристах Н. А. Бестужев, со слов К. Ф. Рылеева, показал, что покойный сенатор А. А. Столыпин «одобрял общество и потому верно бы действовал в нынешних обстоятельствах вместе с ним».

Лермонтов услышал о декабристах, когда ему было одиннадцать лет. Так что в отроческие годы ему были хорошо знакомы и дороги имена Пестеля, Рылеева, Грибоедова и Кюхельбекера.

В 1828 году Елизавета Алексеевна привезла внука в Москву, где он был зачислен полупансионером в четвертый класс Московского университетского благородного пансиона и начал уже серьезно писать стихи: поэмы «Черкесы» и «Кавказский пленник» – явное подражание Пушкину. Именно к 1828 году сам Лермонтов относит начало своей поэтической деятельности. Позднее, в 1830 году он записал:

«Когда я начал марать стихи в 1828 году, я как бы по инстинкту переписывал и прибирал их, они ещё теперь у меня».

В декабре того же года Лермонтов был успешно переведен в пятый класс и за прилежное отношение к занятиям получил два приза: картину и книгу.

В Благородном пансионе Лермонтов с увлечение участвовал в создании рукописных журналов, а в одном из них («Утренняя Заря») даже был главным редактором. Именно в нем он опубликовал свою поэму «Индианка». Известную нам, увы, только по названию.

В 1830 году Пансион преобразовывается в гимназию, и Лермонтов оставил его. Он поступил в Московский университет на нравственно-политическое отделение, где два года обучался вместе с В. Г. Белинским, А. И. Герценом, Н. П. Огаревым, уже тогда влиявшими на общий идейный уровень студенчества. Возможно, большинство студентов и подпали под это влияние, но только не Лермонтов. Он, как всегда, жил своей собственной жизнью, волочился за барышнями (без особого успеха), писал стихи и начинал писать прозу.

Уважения к профессорам студент Лермонтов также не испытывал, и в результате одной наиболее дерзкой выходки был «завален» на всех экзаменах чохом, хотя, вне всякого сомнения, был одареннее и образованнее большинства своих сокурсников. Ему «милостиво» предложили остаться на второй год; Лермонтов ответил желчным отказом и убедил бабушку переехать в Петербург.

Увы, в петербургском университете ему не согласились зачесть двухлетнего обучения в Москве и предложили поступить на первый курс. Еще один удар по самолюбию, после которого Лермонтов окончательно поставил крест на светской карьере.