Избиение младенцев - Владимир Лидский

Любимыми зимними забавами екатерининских кадет были лыжи и коньки. На замерзшем пруду по первому же снежку пробивали лыжню, и почитатели лыж бегали тут в своё удовольствие, осваивая ледяной периметр. Конькобежцы катались в середине пруда. Почти у всех, в том числе и у Ники с Сашей, были знаменитые «снегурочки», которые пристёгивались к обуви специальными кожаными ремешками. Но предметом мальчишеских мечтаний всегда были «яхт-клубные» коньки, насмерть прикрученные к специальным ботинкам. Такое сокровище имели немногие, потому что цена этих коньков была велика. Если на пруду устраивались конькобежные соревнования, то владельцы «яхт-клубных» «ножей» давали обычно фору владельцам «снегурочек». Эти забавы были чудо как хороши зимой, и кадеты во время прогулок от души резвились на ядрёном морозце.

Но более всего любили они так называемое «взятие снежного городка» или «ледяную баталию». Эта игра немного отличалась от одноимённой народной. Здесь, конечно, не было никаких коней и никаких вспомогательных средств, вроде лопат, метёлок и длинных тонких палок, которыми оборонялись защитники «городка», но суть игры оставалась прежней. На плацу или на спуске к пруду строили из снега ледяные горки, а на них – стены с воротами, поливали «городок» водой и разделялись на две команды – атакующих и обороняющихся. Эту забаву устраивали редко, всего раз или два за зиму, и потому кадеты всегда с нетерпением ждали хорошего, обильного снега. Если в январе-феврале по каким-то причинам не удавалось повоевать, то уж в марте, на масленицу, ледовое побоище всенепременно должно было состояться. И вот зимой пятнадцатого года городок как раз и построили на масленицу. В первые зимние месяцы было как-то не до веселья, всё-таки шла война и вести с фронтов были не всегда хороши, но к весне начальство решило, что большого греха в том не будет, если кадеты немножко порезвятся. Быстро возвели возле пруда солидный городок и в один из морозных мартовских дней вывели на ристалище весь корпус. Чтобы уравнять силы кадет, первую строевую роту поделили на две части – одну побольше, другую – поменьше и большую придали малышам третьей роты, а меньшую – подросткам второй. Чёткие правила исключали мордобой и агрессию, – бить было запрещено, ставка делалась только на борьбу и силовые приёмы вытеснения противника. За корректным ведением боя наблюдали офицеры-воспитатели, главным распорядителем был Удав – штабс-капитан Новиков. Здесь же присутствовал лазаретный доктор Адам Казимирович. Саша с Никитой оказались в стане атакующих и решили действовать совместными усилиями. Победителями считались те, кто либо не подпустил противника к «городку», либо те, кто всё-таки сумел прорваться и разрушить его. Проигравших по традиции купали в снегу, но чаще всего случалось так, что эта забава становилась взаимной и к общему веселию все радостно купали всех.

Команды выстроились друг против друга – одна возле своей крепости, другая – в некотором отдалении напротив. Новиков дал сигнал. Сначала последовала артподготовка, потому что крепости не берутся без артиллерии. Инициативу проявили, конечно, штурмующие: алчно захватывая руками снег, они ловко лепили плотные снежки, широко размахивались и изо всех сил посылали свои снаряды в сторону противника. Защитники крепости стояли открыто и довольно плотно, поэтому почти все снаряды достигли цели, и мгновение спустя мундиры кадетов были сплошь залеплены белым снежным крошевом. Ответный огонь не заставил себя долго ждать, град снежков полетел в разных направлениях и счастливые, разгорячённые началом боя противники уже горели азартом, приплясывали на месте, подпрыгивали в нетерпении, ожидая взмаха руки штабс-капитана. Глаза их горели, щёки наливались ядрёным пунцовым пламенем, мокрые красные руки беспорядочно мелькали в воздухе. Возбуждение нарастало, но команды всё не было. Кадеты, словно лошади на ипподроме в преддверии сигнала к началу гонки, нетерпеливо топтались на позициях и рвались вперёд. И вот наконец Новиков махнул рукой. Штурмующие кинулись вперёд, пробежали короткое расстояние до снежной крепости, до линии её защитников и… началась свалка! Противники сцепились врукопашную, малышей грубо отшвыривали в стороны, а равные по силе ровесники, заключив друг друга в тесные объятия, катались по утоптанному снегу. Малышам приходили на помощь старшие, и тогда образовывалась куча мала: пока рослые кадеты, уже почти юноши пытались побороть друг друга, первоклашки прыгали на них сверху, отпихивали врагов, таскали их за волосы, что, конечно же, было против правил, но в пылу поединка правила забывались, а властвовали только азарт и кураж! Наконец первая атака была отбита, и осаждающие, подбирая раненых и убитых, отступили на прежние позиции. Некоторое время стороны приводили себя в порядок и остывали, но уже совсем скоро были готовы к новым подвигам. Штурмовики решили действовать хитростью – в ожидании повторной попытки они сгрудись в кучу и стали совещаться. Роль координатора и командира взял на себя семиклассник первой роты Рожнов, волевой и резкий парень, один из лучших учеников в корпусе, уважаемый и чтимый как кадетами, так и офицерами. Мальчишки стояли в тесном кругу, а Рожнов вполголоса, почти шёпотом излагал им свои предложения.

– Пусть малыши разделятся на два отряда и по первому сигналу господина штабс-капитана несутся штурмовать левый и правый фланги, оставив центр совершенно свободным. Старшие кадеты в это время будут делать вид, будто готовят к бою артиллерию, но как только мы заметим, что внимание противника полностью сосредоточилось на флангах и отвлечено от главного, сразу идём в атаку и объединённым кулаком «старшаков» бьём во фронт! Пока защитники крепости перегруппируются и соберутся с силами, мы стремительным броском захватим её! «Городок» будет наш!

Рожнов быстро переформировал отряд, а Новиков, увидев готовность всех сил, немедленно дал сигнал к бою.

Малыши ринулись вперёд. Снова возле ворот «городка» образовалась свалка; шум борьбы, азартные крики, пыхтение и сопение заполнили батальное поле. Старшие во главе с Рожновым некоторое время выжидали и дождались-таки своего – не искушённые в тактике защитники крепости, увлёкшись битвой, оголили фронт! Туда и ринулась полная сил, мощная команда молодых парней, быстро добежала до места и вклинилась в узкий проход между двумя группами сражающихся. Защитники поздно осознали свою ошибку, – догоняя штурмующих, они способны были теперь разве что прыгать им на спины в попытке удержать или помешать их движению вперёд. Часть старших кадетов вынуждена была отвлечься для отражения нападения опомнившихся защитников, но другая их часть уже продвинулась к воротам «городка» и начала яростно крушить его стены. Битва была проиграна! «Городок» пал. Но кураж победы ещё кружил победителей. Снежно-ледяные стены крепости в ярости разрушались, кадеты лихо разламывали куски снега и льда, размётывая их по окрестностям, а вой стоял такой, что из корпуса в панике повыбегали офицеры и обслуга…

– Купать, купать всех! – раздался молодецкий выкрик.

Кто-то дико засвистел соловьём-разбойником, и противники смешались – один другого засовывал в снег, иной натирал кому-то разгорячённую морду снежною крупою, третий сыпал товарищу ледяное крошево за шиворот! Обезумевшие от клокотания крови, внутреннего жара, щипучего мороза и дикого возбуждения кадеты катались по руинам крепости парами, кучами, сцепляясь и расцепляясь, и норовя как можно глубже окунуть друг друга в обжигающий холодом снег. Саша подвернулся под руку Сергиевскому, успевшему схватить его за шиворот. Силы были неравны, но Саша начал выкручиваться, пытаясь освободиться, неловко махнул рукою и случайно попал Глыбе кулаком в плечо. Тот сделал круглыми и без того круглые глаза, изобразил на своём лице крайнее возмущение и, недолго думая, окунул Сашу головою в снег. Продолжая держать его за шиворот, он второй рукой углубил голову противника, а потом сунул кулак в снег и начал бить Сашу в лицо. Тот никак не мог вырваться, а когда ему это удалось, снег вокруг был обильно заляпан кровью. Глыба бросил его и злобно ухмыльнулся, отходя. Саша умылся снегом и сел на сугроб. Некоторые кадеты уже потихоньку отходили в сторону и начинали приводить себя в порядок. Только самые задиристые ещё лениво переругивались. Боевые крики стихали, азарт схватки сходил на нет. Штабс-капитан Новиков приказал строиться…

На следующий день лицо Саши распухло и засияло сплошным синяком. Попытки начальства разобраться ни к чему не привели. Саша твердил, что при штурме «городка» ударился лицом о ледяную глыбу. Каламбура в отговорке Саши никто не улавливал. Адам Казимирович сделал примочки, положил на заплывшие сашины глаза чем-то пропитанные ватки, тем дело и закончилось.

Но не для всех. Через некоторое время на перемене Никита подошёл к Сергиевскому в ротной зале, взглянул на него снизу вверх и изо всех сил ударил кулаком в лицо. Все находившиеся рядом кадеты замерли. В зале воцарилась тишина. Глыба зажал рукою рот. Когда он отнял ладонь, все увидели его разбитые губы и сочащийся кровью нос. Кое-кто из кадетов сделал пару мелких шажков вперёд в направлении Никиты и Сергиевского. Всем было ясно, что сейчас будет драка.