Нырнуть без остатка - Катя Саммер

– И все-таки до жути странная ты сегодня, – повторяет она, когда останавливается во дворе, и косится в мою сторону.

Возможно. Приходится мысленно согласиться, потому что я чувствую себя не в своей тарелке.

– Хотя бы ты расскажешь мне, если что-то произойдет?

В ее глазах, кажется, искренняя мольба.

– Обязательно, – отвечаю твердо, чтобы успокоить.

– Честно-честно?

– Ага! – уже смеясь, добавляю, а Майя тянется и обнимает – быстро, порывисто.

– До встречи, – прощается.

– Пока.

Дома я убираю приготовленную на ужин пачку овсяного печенья, пытаюсь снова читать про запретную любовь, но мыслями постоянно возвращаюсь к Горскому.

Может, я была с ним слишком груба? Он ведь помог мне.

Или нет? Чего он вообще от меня хотел?

Голова так сильно гудит, не могу успокоиться. Решаю, что недостаточно устала и надеваю кеды – пока нет дождя, пробегусь.

Мне даже дышать становится легче спустя пару кругов по району. Я вообще неплохо дружу со спортом, долгое время занималась борьбой, после того как однажды ночью в детском лагере ко мне в кровать забрался мальчик постарше и пытался трогать. Тогда я подралась с ним. Итогом стал синяк, легкое сотрясение и вечное понимание, что с мужчинами нужно использовать хитрость и скорость, а не силу. Зато боевая подготовка помогла при сдаче нормативов и работе в полиции. Когда ты маленькая, от тебя не ждут прыти.

На обратном пути забегаю в продуктовый. На стенде со скидками ничего нового: беру рис, свежие огурцы и куриные бедрышки на завтра – закину в духовку, пока она вроде бы снова работает. Возвращаюсь в общежитие и на этаже у окна нахожу незнакомого парня в красных кроссовках и с незажженной сигаретой. Он был внизу, когда я только выходила. Заметила, потому что на него лаяла болонка Елены Михайловны – нашей консьержки.

Уже в коридоре я встречаю Лиду, которая резко отворачивается, чтобы я не рассмотрела фингал на лице.

– Прости, его накрыло, – слышу в спину, но не реагирую.

Я не готова спасать людей, которые сами того не хотят.

Весь следующий день провожу в тренировках с Волком. Это мой нормальный выходной – зависать с ним в кинологическом центре. Если не могу взять Волка к себе, хотя бы стараюсь проводить рядом все доступное время.

Дежурим мы снова вместе с Кощеевым, потому что Иру не допускают к работе с температурой. И когда ближе к вечеру нас вызывают в торговый центр, тот чертыхается. Оказывается, за неделю звонки о взрывном устройстве в этом месте поступают уже в третий раз. Кто-то явно развлекается, но у нас от этого работы не меньше. Проверяем здание от и до. И только отыскав очередную пустышку, убедившись, что никому не угрожает опасность, позволяем всем вернуться.

Уже около десяти минут мы ждем на первом этаже патрульную машину, которая никак не может подъехать – ей перегородила путь легковушка. И как раз в этот момент я замечаю знакомое лицо, которое меньше всего хотела бы видеть, но с первого взгляда узнаю: слишком хорошо запомнила невесту Горского. Та в магазине кричаще дорогой одежды отчитывает кассира и швыряется пакетами. Да уж. Наверное, именно такая взрывная девушка и нужна ледышке-Никите.

Когда следом за этими мыслями я ловлю движение позади нее, сердечный ритм грозит сорваться в тахикардию.

Это… не он.

Пульс быстро замедляется. Не могу разглядеть мужчину, но это явно не Никита.

– Что такое Маугли? О тряпках размечталась? – шутит Кощей.

– Ну точно не о тебе, Стасик.

Едва договариваю, как Волк резво дергает меня в сторону и несется через весь зал. Он на скорости пролетает вращающиеся двери, я еле поспеваю за ним. На бордюре подворачиваю ногу и громко ругаюсь.

– Ко мне! – кричу, когда поводок вылетает из рук, а Волк продолжает метаться по проезжей части и лаять, распугивая прохожих.

– Волк, рядом! – произношу жестче, чем обычно.

Тот тонко чувствует мое настроение. Сразу отвлекается и садится у левой ноги. Заглядывает в глаза, пока я присаживаюсь и потираю лодыжку. Кощеев с Феней выбегают следом.

– Твой свихнулся, что ли? Вы оба ненормальные.

Я молчу, потому как впервые мне нечем оправдать поведение Волка, а врать не хочу. Да, он еще молодой, у него случались вспышки, в том числе из-за девчонок, но на работе он меня никогда не подводил.

– Что такое, малыш? – шепчу я и чешу его за ухом, когда к нам наконец подъезжает служебная машина.

Он в ответ лижет берц там, где болит. Явно нервничает. Ему давно пора витамины пропить, может, в этом дело? С зарплаты нужно выделить денег.

На следующее утро добираюсь с остановки домой прихрамывая и глубоко в мыслях об этих странных звонках, фальшивых закладках и клоуне с краской. Мне не по себе.

На пустынной улице замечаю прохожего. В такую рань я очень редко встречаю кого-то у нас в окрестностях, а этот стоит под навесом, спиной ко мне. Но кроссовки на нем все те же – яркие, фирменные и дорогие. Такие здесь не носят.

Что-то щелкает в голове, когда он озирается и, увидев меня, делает вид, что подкуривает. Неумело так – не может справиться с ветром.

Вприпрыжку настигаю его и громко здороваюсь. Парень пытается отмахнуться, но я могу быть настойчивой.

– Что вам нужно? – спрашивает тот чересчур вежливо.

Я подпираю руками бока.

– Звони ему, – выдаю уверенно, хотя у самой от сомнений поджилки трясутся.

Я могу ошибаться. Рискую слишком много на себя взять. Горский может быть здесь совершенно ни при чем. Но почему-то же Лида ходит как в воду опущенная! Почему-то след ее жуткого дружка простыл!

Не верю до конца, когда требую у незнакомца набрать номер Никиты. Но опустившиеся плечи парня и рука, что достает из кармана телефон, доказывают – я права.