В поисках призраков - Алексей Чумаков

– А?

– Мы уже снимаем.

– А, я думал, это вы не мне.

– Вам, вам. Давно вы здесь живете?

– Я жил в соседнем селе, километрах в тридцати отсюда. Потом женился и переехал к жене.

– И как давно? – она выжидающе посмотрела не него.

– А, лет пятнадцать.

– Уже давно. Часто бываете в этих лесах?

– Частенько, правда, далеко не захожу. Вот только на озеро – порыбачу и домой. Бывает, грибы собираю, но тоже по кромке шастаю.

– А почему далеко не заходите?

– Так, а чё там делать-то? – он снова уставился в объектив.

– Семен, смотрите на меня, – напомнила Лиза.

– Ага.

– Спасибо. Ну, и?

– Чё?

– Расскажите, почему далеко в лес не заходите?

Мужчина задумчиво почесал затылок:

– А смысл мне туда заходить-то? Это дети иногда бегают в чащу, но они все пути знают, так что не заблудятся, поди.

– Но, насколько я знаю, в этих лесах пропадают люди?

– Ой, давно было такое, и те не местные. Люди из города троп не знают, вот и пропадают.

– Их же потом не находят?

– Ну, почему же, нескольких находили, – он шмыгнул носом. – Несколько лет назад даже нашли одного живого. Хотя он сам вышел к деревне… Перед этим дней пять ходил-бродил.

– Вы его видели?

– А как же? И не только я, – хмыкнул он. – Спятил парень.

– Расскажите подробнее.

– Так, а чё рассказывать-то? Побродите в этих лесах несколько дней, так и вы с ума сойдете! Ночью такое можно услышать, что и привидится всякое. Тут зверье воет и орет, и деревья живут своей жизнью. Звуки всякие, непривычные городским.

– И что рассказывал тот человек?

– Какой?

– Который заблудился.

– Так я-то с ним не общался! Помню, что всклокоченный был весь, трясся, головой дергал и оглядывался каждую секунду. Все орал: «Оставьте меня! Оставьте меня!»

– Кому?

– Просто орал. Когда оглядывался, тогда и орал.

– А что с ним дальше произошло?

– Не знаю, увезли его, и все. Кто он, откуда, – понятия не имею.

– Интересно. – Глаза Лизы заблестели. Это было то, что нужно.

Максим стоял в стороне и слушал; он улыбнулся, увидев, как загорелась Лиза.

– Лизок, как мало тебе нужно для счастья! Тебе дольку лимона принести?

– Чую, что тут и целым не обойтись, – ответила она и вернулась к интервью:

– Вы сказали, что одного нашли живым. Были и другие? Они были мертвы?

– Ага. На моем веку нашли парня и девушку. Может, лет пять-шесть тому назад, точно не помню, но они тоже были приезжие! Не очень-то приятно все это вспоминать… – Он вздохнул. – Искали всей деревней, плюс милиция из города приезжала. Помню, обшарили весь лес вдоль и поперек. Парня нашли в болоте ближе к вечеру, а девку – только через три дня.

– Как выглядели трупы?

– Ох, ну вы и спросите! – замотал головой местный.

– Это нужно для программы, понимаете?

– Понимаю… – он на секунду задумался. – Парень просто лежал в болоте. Это даже не болото, а шибко заросший пруд. Есть у нас тут место такое – тины много. Может, в ней и запутался, кто ж знает? В самом центре нашли его, пришлось палками цеплять да вытаскивать. Он там дня четыре пролежал, опух, как шар. Жуть! Пока тащили, руку ему оторвали… Некоторым мужикам дурно стало, Степаныч вообще блев… – Он осекся. – В общем, вырвало его.

– А девушка? – продолжила Лиза.

– Ее нашли позже. Ну, тут и меня замутило…

– Расскажите.

Мужчина скривился, вспоминая детали, затем глубоко вдохнул и продолжил:

– Жалко девку! Волкам, лисам да боровам только дай побаловаться мясом, ага, вот и растащили бедняжку на куски по лесу!.. Грудь, живот, лицо были полностью обглоданы, левую руку и ногу так и не нашли. Только по волосам и поняли, что девушка. Жуть!..

Лиза слушала, не перебивая. Ей удавалось сохранять спокойствие и воспринимать рассказ с позиции продюсера программы.

– Семен, а это как-то связано с заброшенным домом?

– Как связано?

– Я не знаю, может, у вас есть предположения?

– Да ну, – он махнул рукой, – дом-то тут при чем?

– Вы были там?

– Бывал пару раз, когда с мужиками на охоту ходили.

– Дом как дом?

– Ну, там не живет никто, – замялся он. – Стоит себе, одинокий. Ночью одному, конечно, жуть. Да и днем мало приятного…

– И за пятнадцать лет вы не слышали никаких историй об этом доме?

– Хм… Я вообще стараюсь не верить во всю эту чертовщину. Хотя люди разное говорят. Я верю и не верю. С одной стороны, Бог есть, значит, и черт неподалеку, – он пожал плечами. – Вы лучше у Пантелеича спросите. Он говорил, что видел там нечисть.

– А где он? – оживилась Лиза.

– Да вот он, за кустом сидит в десяти метрах отсюда. Мы тут вместе рыбачим.

Семен неожиданно свистнул.

– Вот же говно! – заорал Слим, резко отдернул микрофон и снял наушники. – Чувак, я же в ушах тебя слушаю и микрофон держу у твоего рта! Пипец! Ты хочешь, чтоб я оглох на хрен?!

Местный с открытым ртом слушал брань, явно не понимая ни слова. Лиза не выдержала и рассмеялась, а следом за ней и Макс. Один Роб продолжал с каменным лицом смотреть в монитор.

– Пантелеич! – дослушав ругань звукоинженера, крикнул Семен. – Пантелеич, поди сюда!

Несколько секунд спустя кусты раздвинулись, и в зарослях камыша показалось недовольное лицо пожилого мужчины.

– Ты чё орешь, ёп-та? – пробурчал он. – Рыбу распугать хочешь?

– Поди сюда! – продолжал Семен. – Тут телевидение приехало!

Лицо снова скрылось из виду, и через минуту из зарослей вышел человек в спецовке.

– Добрый день, – негромко поприветствовала его Лиза.

– Слушаю, – деловито ответил тот.

Лиза с большим вниманием слушала нового собеседника. В ее голове было много вопросов, но она боялась сбить его с мысли и упустить что-то действительно важное и интересное. Валентин Пантелеевич оказался настоящей находкой для съемочной группы: все, что он рассказывал, было как нельзя кстати.

– Родился здесь, и похоронят меня на этой земле, – начал он свой рассказ. – Еще в детстве часто бегали к тому дому и возвращались только на закате. Бывало, с пацанами и ночью там шастали. Правда, утром получал ремня от бати, но оно и понятно – небезопасно это. Еще моя бабка, царство ей небесное, говорила, что то место проклятое! Земля там гнилая – это точно. Сплетни ходят всякие, одной истории вроде как нет. Кто-то говорит, что когда-то на том самом месте, где стоит дом, было кладбище самоубийц, а кто-то рассказывает про мужчину, который сошел с ума и зарубил топором жену и детей. Разная правда… В любом случае, творится там неладное. Ночью в тех местах лучше не бродить. Да и днем не надо: береженого Бог бережет. Сколько трупов находили в этих местах – все неподалеку от дома! Кто в болоте увязнет, кто на опушке смерть свою найдет… Это уж потом зверье тело по лесу растащит, а умирали все они рядом с тем местом. Бывает, на охоте задержишься, глядь, а уже закат начался. В лесу-то всегда темно, время по-другому тянется… Так и попадал несколько раз в те края с наступлением ночи. И вроде лес как лес, ничего особенного, но страх нападает такой, что ноги уносишь – только пятки сверкают! Сколько раз за свою жизнь ночевал в чаще и на болотах, но такое только там испытывал. Помню, однажды после полудня сел в лесу на дерево поваленное. Сижу, слушаю птиц да отдыхаю перед обратной дорогой. Деревья шепчутся, ветер верхушки теребит. Даже забыл, что тот дом рядом, его за ветвями и не видно было. Отдыхаю, думаю о своем, вдруг слышу – за спиной ветки затрещали. Я ружье выхватил, обернулся – никого. Прислушался – тихо. И нет, чтобы убраться оттуда, я, дурак, снова сел. Думаю: «Охота совсем с ума свела, весь на нервах. Ну, ничего, еще минут пять посижу и домой пойду». Слышу – опять треск. На этот раз ближе. Ну, тут уж точно не послышалось. Понимаю, что не один я здесь. Вглядываюсь – ничего. Вдруг за спиной как будто пробежал кто-то – и в кусты! Оборачиваюсь – опять никого, только ветки качаются. Хм, думаю, животное с людьми так не играет! Не зверь это. Медленно пошел назад, аккуратно ступаю по земле, чтобы не шуметь. Тут опять сбоку ветки затрещали, да так, что погнулись, и кто-то быстро побежал от меня вглубь леса! Кто это – не разглядеть. Ружье держу прикладом к плечу, а самого страх разрывает. Я быстрее попятился назад, боюсь оборачиваться спиной к тому, кто со мной играет, а с какой стороны ждать – знать не знаю. Сделал несколько шагов, остановился и слушаю: тихо настолько, что аж мурашки по коже. Птицы замолкли, ветер стих, словно и не в лесу вовсе. Сердце стучит о ребра, дышать тяжело, вот-вот паника накроет. Несколько раз вдохнул глубоко, шепчу себе: «Пантелеич, успокойся. Успокойся, сукин сын!» А сам потихоньку отхожу подальше от того поваленного дерева. И только я начал успокаиваться, етить твою мать, как вдруг кто-то тронул меня за плечо. Как будто маленькой, очень мягкой ладошкой, но так уверенно, что меня аж шатнуло! И такой холод шел от этой ладошки, словно льдом плечо обожгло…