Цеховик. Книга 4. Подпольная империя - Дмитрий Ромов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне через год в армию. Имеет ли смысл так скакать?
— Имеет. Во-первых, для анкеты хорошо, а, во-вторых, Ефим что-то хочет тебе поручить особое. Так что смысл есть. По армии посмотрим, что будет через год. Может, отсрочку получишь, а там я тебе помогу. Я ведь не исчезну и на другую планету не улечу. Наши отношения изменятся, но ты всегда сможешь на меня рассчитывать, а я, надеюсь, — на тебя.
— Естественно, — киваю я. — Моё сердце навсегда отдано тебе, ты же знаешь.
— Врёшь, но приятно, — кивает она. — Ладно. Диспозиция ясна?
— Да.
— Хорошо.
Вскоре появляется первый секретарь горкома КПСС Ефим Захарьин, командир областного ВССО Павел Журкин и первый секретарь обкома ВЛКСМ Сергей Дорофеев. Обсуждение проходит более-менее гладко. Под чай, коньяк, мясо-колбасные и икорно-рыбные деликатесы, а также домашние пироги с яйцом и луком, принесённые Ефимом, вопросы решаются довольно легко.
Дорофеев сначала сомневается, что такого молодого и неопытного функционера, как я можно ставить заместителем в областной штаб, но Ефим в два счёта разбивает все его сомнения, рассказывая, насколько я талантлив и перспективен.
Я переполняюсь чувством собственной важности и сам себе начинаю казаться исключительно гениальным руководителем. Когда этот совет в Филях заканчивается, мы остаёмся втроём — Ефим, Ирина и я.
— Ну что, — спрашивает меня Ефим. — Ты уже познакомился с Печёнкиным?
— Да, — киваю я, не вдаваясь в объяснения.
— Ну и как он тебе показался? Говорят, ты имел возможность пообщаться с ним довольно тесно.
Откуда они всё знают, эти, что бесконечно говорят?
— Редкостная скотина, Ефим Прохорович.
Он заходится в смехе, превращаясь в Олега Табакова. Смеётся он так заразительно, что и мы с Ириной начинаем подхохатывать.
— Да, точное определение, — выдыхает Захарьин, отсмеявшись. — Молодец, Егор.
— Мне, — говорю я, — жизненно необходимо сплавить его в Москву. Можете мне помочь?
— Это ты через край хватил, — качает головой товарищ Ефим. — Скорее небо упадёт на землю, чем Печёнкина возьмут обратно в Москву. Исключено на семьсот процентов! Даже на семьсот тысяч процентов. Его могут только куда подальше сослать.
Ну спасибо тебе, дорогой товарищ, вселил ты в меня надежду…
От Ирины мы выходим вдвоём с Ефимом.
— Наслышан о твоих успехах, — говорит он, хлопая меня по плечу. — И рад, что МВД оставило тебя в покое.
Это он спину мою не видел…
— Нам, Егор, — продолжает он. — Много дел предстоит. Очень много. И начнём мы со стройотрядов. Понимаешь примерно, что нужно будет делать?
— Цель ясна, а вот что конкретно делать буду разбираться. Единственное, что меня смущает, так это то, что когда нужно будет собственно строить, я уйду в армию.
— Отсрочку я тебе сделаю, не переживай, — машет он рукой…
— Мне ещё швейку нужно обустроить. И всего лишь за полгода.
— Да, верно понимаешь задачу, — соглашается он. — Считай, это тебе испытание. Проверка. Насколько хорошо её пройдёшь, настолько успешно и дальше будешь двигаться. От точки к точке. От победы к победе.
Не многовато ли мне проверок? Но, как говорили шутники с «Русского радио» в моём времени, взялся за гуж, иди в душ…
— У Швейной фабрики потенциал большой и у стройотрядов тоже. Там же живые деньги. Как заместитель, ты будешь отвечать за формирование планов. Только я тебе советую не сбрасывать этот вопрос на линейные отряды, а самому, лично объехать всю область, сверстать все планы и добиться стахановских результатов по извлечению экономической выгоды. Соображаешь?
Ага.
— А на фабрике работа уже идёт, — продолжает Ефим. — Бестолково, насколько мне известно, и самодеятельно, но идёт. И там тебе нужно поставить всё под контроль, переподчинить все процессы и замкнуть на себя. С твоими способностями это будет нетрудно. Это партийное задание, Егор. Секретное, тайное и очень важное.
Очень и очень циничный тип товарищ Захарьин. Но не злой, по крайней мере…
— Ефим Прохорович. По Печёнкину я не шутил. Надо его в Москву переводить. Если этого не сделать, он меня посадит. Понимаете? Даже неважно за что. А если мы его устроим на хорошую должность… он, конечно, дрянь, как известно, но иметь свою собственную дрянь в столице мало кто откажется. Так ведь?
Он ничего не отвечает, только задумчиво на меня смотрит.
— И у меня ещё просьба есть. Мне надо директора школы чем-то наградить, она мне помогает с экзаменами.
— Да её уже награждать нечем. Она все существующие награды по нескольку раз получила. Ей что, специально что-то придумывать надо?
— Давайте что-нибудь придумаем, — киваю я.
Покончив с карьерным планированием, я бегу к Платонычу. Сегодня мы едем в нашу винокурню. В колхоз. Там ещё полно дел и до выхода первой продукции далеко. Но работа уже кипит. Во всю кипит.
— Ты чего так долго? — Хмурится Платоныч, когда я, наконец-то прихожу к нему.
— Да, Ефим задержал. Перспективы рисовал. Расскажу сейчас по пути.
— Время-то поджимает уже.
— Ну, не мог убежать раньше, дядя Юра. Там толпа начальников была.
— Начальников, — повторяет он с лёгким презрением. — Нам ещё на стадион нужно?
— Это на пять минут, не больше, — поднимаю я руки вверх.
— Знаю я твои пять минут. До обеда не выедем.
— Ну, это же дело тоже важное. Не можем же мы его бросить. Надо нам своих двойников завести, чтобы всё успевать.
— Поехали уже, болтун! — злится Большак.
До стадиона мы доезжаем за пять минут. Мне действительно нужно только глянуть и убедиться, что всё нормально. В следующие выходные у нас открытие «Олимпии». Сейчас здесь Миша Бакс и Лида. Они занимаются подготовкой, всеми процессами. Меня почти не дёргают и я им за это очень благодарен. Собственно, они только начали.
Миша приехал сегодня утром и сразу взялся за дело. Ну, и Лида тоже. Она здесь начальник, так что ей, как говорится, и карты в руки. Формально здесь нет никакого казино. Тут располагается секция лечебной физкультуры. И занятия реально проводятся, вернее будут проводиться. Лида организовывает и это. Так что, постоянное присутствие людей не должно
