Крепкий орешек - Родерик Торп

Такой была и Стеффи. Он вздохнул.

В шахту! Надо забыть о страхе. Под ним — четыреста футов. Патрон летел так долго, что это даже удивило его. «Томпсоном» он подпер дверь у основания. Дверь была очень тяжелой и не могла сама закрыться и зажать пистолет-пулемет. Лиленд был уверен, что ему в любом случае придется расстаться с оружием. Шахта была слишком широкой, чтобы он мог упираться в ее стены спиной и ногами. Сначала он свесился на руках и только потом ухватился за самодельный канат. Ничто не сместилось, все осталось на своих местах. Теперь он целиком погрузился в шахту.

Понемногу спускаясь, он непрерывно ощупывал вокруг себя стены в поисках прохода. Они были покрыты какой-то тончайшей пылью. Вход в шахту оставался еще в пределах досягаемости. Надо было спускаться ниже, но он уже не верил в эту затею. Ничего не выйдет.

Хватит думать, все равно выбирать не приходится!

Он опускался все ниже, перебирая руками, пока не добрался до вещмешка, потом до середины завязки. Было так темно, что он не видел собственных рук. Отталкиваясь от стен ногами, он ощупывал их со всех четырех сторон. Прохода нет. Значит, надо спускаться ниже.

О, Боже сделай так, чтобы я не упал!

Оставалось не более трех футов парусиновой завязки. Справа стена отступила. Надо было спуститься еще фута на два.

Оказалось, что не надо. Почти сразу его нога коснулась поверхности горизонтальной шахты, высотой не более двенадцати дюймов.

По крайней мере, есть на что опереться. Вокруг кромешная тьма. Ему предстояло решить, стоило ли попытать счастья в горизонтальной шахте. Как только он выбьет «томпсон», путь назад будет отрезан.

Если эта узкая шахта будет развлетвляться, то он застрянет в ней надолго, возможно, навсегда.

Работая поочередно то правой, то левой ногой, он стал забираться в шахту, пока не оказался там на коленях. Он по-прежнему держался за последние дюймы парусиновой завязки. Чтобы выбить «томпсон», подпирающий железную дверь, надо ослабить давление на завязку. Но он пока держался за нее, чтобы сохранить равновесие.

Не спеши, парень.

Лиленд насухо вытер левую руку о брюки и уперся ею в противоположную стену. Потихоньку ослабил давление на завязку. Сверху донесся глухой металлический звук, который он скорее почувствовал, чем услышал. Теперь он держался за завязку, стараясь не давить на нее.

Он немного свесился вниз головой, проталкивая ноги в горизонтальную шахту как можно дальше и упираясь ягодицами в верхнюю ее стенку. Он залез настолько глубоко, насколько позволяла длина завязки.

Он остановился, чтобы передохнуть.

Перевязь была прикреплена к прикладу «томпсона»: так он будет падать стволом вверх. Он изо всех сил дернул за завязку. Когда она поддалась, он опустился еще ниже и как можно дальше втиснулся в узкое пространство. Высота прохода, по его прикидке, была достаточной. Ему удалось протолкнуть бедра, поэтому он уже фактически лежал. Он довольно свободно повернул голову, но наверху было очень темно и не видно, в каком положении находилось оружие. Сейчас все это обрушится на него, поэтому надо как можно дальше углубиться в горизонтальную шахту в тот момент, когда он дернет в последний раз.

Еще одна передышка. Он начал обратный отсчет от пяти.

Изо всех сил отталкиваясь левой рукой, он яростно втерся в горизонтальную шахту и одновременно дернул за завязку. Наверху ее что-то зацепило, потом отпустило, раздался лязг. В этот момент Лиленд потерял точку опоры и стал вываливаться в вертикальную шахту. На его шею обрушился вещмешок, а «томпсон», рикошетом отскочивший от него, больно ударил прикладом по затылку. Его моментально оглушило: он знал, что так и получится. Он так далеко вывалился из шахты, что мог рукой дотянуться до противоположной стенки. Оружие устремилось дальше вниз, увлекая за собой вещмешок, а заодно и завязку. Он ухватил ее, одновременно залезая обратно. Он чувствовал, что голова кровоточила. Он поймал завязку, но это не исчерпало всех сложностей, к тому же у него все плыло перед глазами от удара. Помогая себе свободной рукой, он забрался внутрь шахты и лег. Руки были вытянуты вперед, снаряжение было перед глазами, а «томпсон» все еще болтался в шахте. Он был длинный и не проходил в отверстие шахты поперек. Лиленд почувствовал, что окровавленной макушкой испачкал верхнюю металлическую поверхность шахты. Он лежал, зажатый со всех сторон. По мере того, как он с огромным трудом вытягивал «томпсон», внутри него нарастала ярость. Он ни о чем не думал; его рука легла на предохранитель. Он был настолько зол на себя и на ситуацию, в которой оказался, что уже не отдавал отчета в своих действиях. Он нащупал спусковой крючок, нажал, и «томпсон» выстрелил.

23.24, тихоокеанское поясное время

Прозвучали три выстрела, грохот которых в этом замкнутом пространстве можно было сравнить разве что с разорвавшейся атомной бомбой. Лиленду напрочь заложило уши. Он втянул автомат внутрь, стволом наружу, и снова поставил его на предохранитель. Он не имел возможности вытащить из-за пояса браунинг. Он включил рацию, но не мог согнуть руки, чтобы пододвинуть ее поближе. Вот и придется держать ее между рук и тянуться к ней.

Губами он прибавил громкость.

— Как вы там? Все в порядке? — спросил голос. — Что означает эта стрельба?

Если он будет молчать, они подумают, что он мертв, — покончил с собой или стал жертвой неудачного обращения с оружием. В этом случае им надо подняться по лестнице, расположенной снаружи лифтовой башни. Но такая перспектива может натолкнуть их на мысль о подстроенной им очередной ловушке.

С другой стороны, он не очень представлял себе, насколько хорошо были слышны выстрелы на сороковом этаже. Он был уверен в одном — они знают, где он находится, и попытаются преследовать его. Поэтому надо двигаться дальше.

Он полз задом наперед, поэтому, если бы здесь и было видно хоть что-нибудь, он все равно не мог бы ориентироваться. Но в шахте была кромешная тьма, и он не видел даже собственного тела. Эдак он выберется прямо под дула их автоматов.

Он пробивал дорогу, волоча за собой снаряжение и преодолевая шесть, девять, иногда двенадцать дюймов зараз. Надо было двигаться быстрее. Делал он это шумно, используя каждую возможность увеличить разрыв между ним и преследователями.

Он не знал, как измерить расстояние, которое преодолел. Его страх перед замкнутым пространством можно было сравнить разве что со страхом упасть в шахту. Он должен сохранять ясность ума и перестать думать об этом. «Интересно, как можно точно подсчитать, сколько человек в банде? Надо забыть о своих страхах и сосредоточиться на том, что происходит». Ему было бы на руку, если бы они по-прежнему думали, что он находится в лифтовой башне. От одной этой мысли он ощутил прилив жизненных сил. Тогда он мог бы бродить по зданию сколько угодно. Он мог бы изменить свою тактику, перестал бы убивать и начал бы считать. Надо воспользоваться их заблуждением насчет того, что он уже вне игры, и подать сигнал — столько раз, сколько ему заблагорассудится.

Он подполз к концу шахты. Не мог же он проделать двадцать футов! Что-то здесь было не так.

Он попробовал посмотреть через плечо, но это оказалось невозможно. Ни малейшего намека на свет. Его босые ноги ощутили холод металлической решетки. Она была толще, чем он думал. Он толкнул ее, но она была крепко привинчена. Комната, куда она выходила, должна быть близко расположена к северной части здания, которой банда придавала такое большое значение. Он в очередной раз толкнул решетку так сильно, что ее прутья врезались ему в кожу, весь напрягся и надавил на нее, что было мочи. Решетка поддалась с одного угла и отстала от стены. Ступнями ног он уперся в верхний ее угол и нажал, как только мог. Решетка отвалилась.

Как только он спустился, то понял свою ошибку, увидев покрытие. Он дал маху, неправильно определив глубину шахты. Он по-прежнему был на крыше.

Он осторожно вытащил снаряжение из прохода. Сидя на корточках, вдел завязку в вещмешок, надел перевязь, вложил браунинг в кобуру. С ног до головы он был покрыт черной пылью, скопившейся в шахте. Несколько часов назад он, как истинный джентльмен ехал в лимузине, а теперь он выглядел, как цирковой клоун, ярмарочный фигляр, балаганный шут, который в перерывах между выступлениями развлекает публику тем, что отрывает головы у живых цыплят.

Он улыбнулся.

Он оставил автомат у вентиляционного отверстия. На крыше были проложены коммуникации, поэтому ему пришлось балансировать, чтобы добраться до южной стороны здания. Уж на этот раз он передаст сообщение, надо только убедиться, что на крыше никого нет. В любом случае ему нужно было захватить кого-нибудь из них.

Спуск в шахту придал ему решимости. Может быть, это произошло раньше, когда он спасался бегством или когда боролся с клаустрофобией, зажатый со всех сторон в узком проходе. Все это заставило его чувствовать себя униженным и оскорбленным.