Тёмный Принц - Дэвид Геммел

Александр свесил ноги с кровати и спрыгнул на пол, сон всё еще напоминал о себе, золотые волосы мальчика были мокрыми от пота. Свет луны сочился через открытое окно его спальни, обволакивая потолок бледным, почти белым светом.

Он всё еще слышал голоса, эхом шепчущие в его сознании.

"Искандер! Искандер! Иди к нам!"

— Нет, — прошептал он, сев на центр козьей шкуры и затыкая ладонями уши. — Нет, я не хочу! Вы всего лишь сон. Вы не живые!

Шкура была теплой, и мальчик лег на нее, разглядывая залитый лунным светом потолок.

Что-то было с этой комнатой не так. Он осмотрелся, забыв про сон, но ничего странного не заметил. Его игрушечные солдатики по-прежнему были разбросаны по полу, как и его маленькие осадные машинки. Книги и рисунки лежали на его маленьком столике. Александр встал и подошел к окну, забрался на стул, стоявший под подоконником, чтобы выглянуть в сад. Вытянувшись на подоконнике, он посмотрел… на луну.

Сад исчез, и звезды сияли повсюду вокруг дворца, сверху и снизу, слева и справа. Вдали не было ни горных хребтов, ни долин или холмов, ни рощ или лесов. Только всепоглощающе темное небо.

Мальчик забыл про страх, полностью поглощенный красотой этого чуда. Он никогда еще не просыпался среди ночи. Может, всё время было так, просто никто ему не рассказывал. Луна была небывалых размеров, уже не серебряный диск, но побитый и зазубренный щит, повидавший немало битв. Александр мог разглядеть следы от стрел и камней на ее поверхности, порезы и зазубрины.

И звезды были тоже другими, идеально круглыми, как прибрежные камни, мерцающие и пульсирующие. Он поймал взглядом движение вдали, мелькнувший свет, дракона с огненным хвостом… который тут же исчез. За его спиной открылась дверь, но его ничего не беспокоило, кроме красоты этой ночи.

***

Лолон увидел ребенка у окна. Тихо закрыв дверь, он тяжело сглотнул и пошел по комнате. Его нога опустилась на деревянного солдатика, сломав его с громким треском. Принц обернулся.

— Смотри, — проговорил он, — разве не чудесно? Звезды повсюду.

Лолон занес кинжал, но мальчик повернулся обратно к окну и высунулся над карнизом.

Один взмах — и всё будет кончено. Лолон подобрался, метя кинжалом в маленькую спину. Мальчик был не старше его младшенького…

Не думай так, одернул он себя. Думай о мести! Думай о боли, которую принесешь тирану!

Внезапно Александр вскрикнул и упал вперед, соскользнув руками с подоконника. Рука Лолона бесконтрольно взметнулась, схватив принца за ногу и втягивая его обратно. Ужасная, душераздирающая боль прошла сквозь раба, и он замер, схватившись за грудь. Приступ превратился в огненный шар в сердце, и он опустился на колени, хватая ртом воздух.

— Прости! Прости! Прости! — твердил Александр, позабыв о звездах. Лолона свела судорога, и он свалился на пол лицом вниз. — Я кого-нибудь позову, — крикнул принц, подбежал к двери и распахнул ее. Но за ней не оказалось ни коридора, ни каменных стен, ни знакомых занавесок. Дверь распахнулась в зияющую дыру ночи, огромную, темную и непроницаемую. Мальчик пошатнулся у края пропасти, равновесие предавало его. С последним отчаянным криком он стал падать, переворачиваясь в полете среди звезд.

Голоса кричали ему в след, пока он мчался по небу, и он услышал победоносный крик жреца: — Он идет! Золотое Дитя идет!

Александр закричал, и вновь увидел перед собой лицо того мужчины, который выглядел в точности как его отец — злорадная усмешка играет на бородатом лице, золотой глаз сияет как огненный шар.

Храм, Малая Азия

Сердце человека было слабым, клапаны — жесткими и негибкими. Его легкие стали огромными, распирая грудную клетку, и он мог пройти лишь несколько шагов, пока приступ не заставит его снова лечь. Дерая села у его ложа, положила руку ему на грудь и посмотрела в усталые глаза.

— Я ничем не смогу помочь тебе, — грустно сказала она, видя, как тает свет надежды в этом взгляде.

— Просто… дай мне… еще несколько дней, — взмолился он слабым голосом.

— Даже этого не смогу, — произнесла она, взяв его за руку.

Рядом с постелью больного заплакала его жена. — Так… значит… скоро? — прошептал он.

Дерая кивнула, и его голова упала на подушку.

— Помоги ему пожалуйста! — молила рыдающая женщина, бросившись на колени перед Целительницей.

Мужчина на кровати вдруг напрягся, лицо его помрачнело. Он открыл рот, но ни слова не произнес, издав только длинный, прерывистый вздох. — Нет! — вскричала женщина. — Нет!

Дерая встала на ноги и медленно вышла из алтарной комнаты, отмахнувшись от слуг, которые двинулись было помочь ей. В коридорах было холодно, и она дрожала, пока шла в свои покои.

Мужчина заступил ей дорогу. — Они его взяли, — произнес Аристотель.

Дерая прикрыла глаза. — Я устала. От меня тебе не будет толка. Уходи. — Оттолкнув его, она понесла свое бренное тело дальше. За ее спиной Аристотель погрузил руку в мешочек у себя на поясе и достал оттуда золотой самородок.

Дерая шла, не в состоянии забыть купца, смерть которого она так и не сумела предотвратить. Она сделала глубокий вдох. Приятно было ощутить воздух в легких, освежающий и бодрящий. Как странно, подумала она, когда ее беспокойство прошло. Она почувствовала себя лучше, чем когда-либо за последние годы, и вспомнила, как прохладно было в море, как хорошо было бежать на пляж и бросаться в кристально-чистые волны, чувствуя солнечное тепло на своей спине.

Она вдруг рассмеялась. Слишком много времени прошло с тех пор, как она в последний раз покидала храм, чтобы пройти по скалистой тропе. И она была голодна. Как волк!

Распахнув дверь в свою комнату, она подошла к окну. Как чист воздух, подумала она, глядя в сторону моря. Белые чайки кружили над утесами, и ей было видно, как каждая птица отмахивается крыльями и парит по небу. Даже очертания облаков были четче, чем обычно. И тут она поняла, что совсем не использует глаза своего духа. Она исцелилась от слепоты. Бросив взгляд вниз, она посмотрела на свои руки. Кожа была гладкой и свежей. В ней вспыхнул гнев, и она вскинулась, увидев мага, который молча стоял теперь в дверном проеме.

— Как ты посмел! — взорвалась она. — Как ты посмел сделать это со мной!

— Ты нужна мне, — ответил он, вошел в комнату и закрыл за собой дверь. — И что такого страшного в молодости, Дерая? Что тебя тревожит?

— Ничего! — разбушевалась она, — кроме страданий, которых мне не вылечить. Ты видел человека, которого они ко мне привели? Он был богачом; добрым, заботливым. Но сердце у него было больное, настолько тяжело, что мне не под силу было его исцелить. Вот чего я боюсь — долго жить и видеть еще тысячи таких же, как он. Думаешь, я хочу помолодеть? Зачем? С какой целью? Всё, о чем я мечтала, было отнято у меня. Зачем мне жить еще так долго?

Аристотель прошел дальше внутрь комнаты, в лице отражалась печаль.

— Если захочешь, я верну твое тело к прежней… славе? Но сначала — ты поможешь мне? Ты поддержишь Пармениона?

Дерая встала перед зеркалом и посмотрела на свое молодое отражение. Сделала глубокий вдох и кивнула. — Я пойду с тобой. Но прежде измени мое лицо. Он не должен меня узнать — понимаешь?

— Всё будет, как ты скажешь, — пообещал маг.

***

— Думаю, что опрометчиво было казнить стражников, — сказал Парменион, с трудом подавляя свое раздражение.

— А что бы ты сделал, Спартанец? — спросил Аттал. — Наградил бы их что ли?

Парменион отвернулся от него и быстро прошел к Царю, который сгорбившись сидел на троне с серым от пережитого горя лицом и потускневшим взором. Все два дня с момента пропажи принца он не спал. Три тысячи гвардейцев прочесывали весь город, каждый дом от чердака до подвала. Всадники разъехались по стране в поисках вестей о тех, кто путешествует с ребенком или детьми.

Но Александра и след простыл.

— Государь, — обратился к нему Парменион.

— Что? — Царь поднял взгляд.

— Часовые, которых казнили. Они что-нибудь сказали?

Филипп пожал плечами. — Они говорили какую-то чепуху, невероятную ложь. Я даже вспомнить не могу. Что-то там о звездах… Расскажи ему, Аттал.

— Для чего, государь? Это не приблизит нас к возвращению принца. Его спрятали где-то с целью получения выкупа; кто-то свяжется с нами.

— Всё равно расскажи ему, — велел Филипп.

— Они говорили, будто бы коридор исчез и мощный ветер сдул их с ног. Всё, что они якобы видели — это только звезды, да слышали, как принц кричит как будто издалека. Оба клялись в этом; как лунатики.

— Возможно и так, Аттал, — тихо проговорил Парменион, — но если бы на кону была твоя жизнь, стал бы ты выдумывать такую нелепую ложь?

— Конечно нет. Думаешь, они правду сказали? — Аттал усмехнулся и покачал головой.