Военная контрразведка и армия. Записки ветерана органов военной контрразведки - Борис Васильевич Гераскин

офицер доложил: «Подполковник Кравченко по вашему приказанию прибыл!», то Сталин поправил его: «Не подполковник, а генерал-майор Кравченко» и поблагодарил за службу.

Не знаю, насколько этот случай отвечает действительности, но генерал Николай Григорьевич Кравченко после окончания войны продолжал работать в военной контрразведке, в частности занимал должность заместителя начальника Управления особых отделов Группы советских войск в Германии, а затем начальника особого отдела Прикарпатского военного округа. С уходом в отставку осел на жительство в Калининграде. Мне довелось лично встречаться с ним на служебных совещаниях.

Очевидно, самой значительной по масштабам замысла, дерзости и своей дороговизне можно назвать террористическую акцию фашистских спецслужб, нацеленную на физическое уничтожение И. Сталина и других руководителей партии и правительства. Об этой широко задуманной и по своей сути авантюристической операции довольно подробно сообщалось в печати. Поэтому я скажу только о самом главном.

Рано утром 5 сентября 1944 года вблизи поселка Карманово Смоленской области поисковая группа задержала мотоцикл, в котором ехали мужчина в звании майора и женщина, одетая в шинель. При разбирательстве в райотделе НКВД майор предъявил удостоверение личности на имя Петра Ивановича Таврина, заместителя начальника ОКР Смерша 39-й армии 1-го Прибалтийского фронта, и предписание о его командировке в город Москву в Главное управление контрразведки Смерш НКО. На груди Таврина были звезда Героя Советского Союза и четыре ордена. Женщина числилась по документам Лидией Яковлевной Шиловой, младшим лейтенантом административной службы, секретарем-машинисткой отдела контрразведки Смерш той же армии, сопровождающей Таврина в командировке.

Во время обыска в мотоцикле обнаружили три чемодана, в которых находились более 400 тысяч рублей, оружие и боеприпасы, в том числе стальная трубка с девятью снарядами, большое количество мастичных печатей и ведомственных бланков.

Срочно проведенная проверка показала, что Таврин в Главное управление контрразведки Смерш НКО не вызывался и работающим в ОКР 39-й армии не значится. Видя бессмысленность запирательства Таврин сознался, что переброшен вместе с Шиловой на самолете немецкой разведки для выполнения террористических и диверсионных заданий. Задержанных немецких агентов доставили в Москву.

Что установило следствие по делу Таврина и Шиловой?

Подготовку к террористическому акту в Москве Главное управление имперской безопасности Германии начало еще в 1943 году. Перебрав многих кандидатов на роль исполнителей, остановило выбор на проживавших в оккупированном немцами Пскове Таврине (до войны носившем фамилию Шило) и его жене Шиловой (в действительности Адамчик). «Высокое доверие» оба они заслужили как надежные и активные агенты немецких спецслужб. Таврин еще в мае 1942 года, находясь на Калининском фронте, добровольно перешел на сторону фашистских захватчиков.

Специальная и военная подготовка террористов велась фундаментально и интенсивно в течение года в Берлине, Пскове и Риге при гитлеровском разведцентре «Цеппелин-Норд». К подготовке террористов привлекались самые маститые разведчики и боевики и в их числе уже упоминавшийся штурмбанфюрер СС Отто Скорцени.

Стремясь обеспечить неуязвимость и расширить возможности Таврина при выполнении террористических заданий, немецкая разведка обеспечила его фиктивными документами офицера Смерша, орденами, золотой звездой Героя Советского Союза и сфабрикованными к ней вырезками из центральных газет с портретом героя и указом о его награждении.

Были продуманы и все детали вооружения террористов. Их главное оружие составлял бесшумно стреляющий аппарат, так называемый «панцер-кнакке». Он представлял собой короткую стальную трубку, закрепленную на правой руке под рукавом при помощи кожаного манжета. В ствол помещался реактивный снаряд, приводимый в действие путем нажатия специальной кнопки, соединенной проводом с электрической батареей, спрятанной в левом кармане одежды. Стрельба производилась 30-мм бронебойно-зажигательными снарядами, пробивающими 40-мм броню с расстояния до 300 метров.

Гитлеровцы также изготовили для Таврина мощную радиовзрываемую мину, вмонтированную в небольшой портфель. Предполагалось, что Таврин проникнет на торжественное заседание или собрание с участием руководителей советского государства, оставит там портфель, а Шилова, находясь в другом месте, подаст радиосигнал для взрыва мины.

Какое же конкретное задание гитлеровские спецслужбы дали террористам?

На этот вопрос ответил Таврин на следствии: «Я имею задание германской разведки пробраться в Москву и организовать террористический акт против руководителя советского государства И.В. Сталина… Проникнув на торжественное заседание, я должен был, в зависимости от обстановки, приблизиться к И. В. Сталину и стрелять в него отравленными и разрывными пулями».

Для переброски террористов в наш тыл на одном из авиационных заводов Германии, по заданию РСХА, был построен специальной конструкции четырехмоторный транспортный самолет типа «Арадо-332». Он имел по тем временам новейшее навигационное оборудование, сильное вооружение, обладал высокой скоростью и способностью, благодаря каучуковым гусеницам, садиться на любой, даже слабооборудованной площадке. В фюзеляже самолета крепились мотоцикл советской марки М-72 с коляской и выдвижной трап. По трапу через особый люк Таврин и Шилова могли сразу же после приземления выехать из самолета.

К концу августа 1944 года «Цеппелин» закончил подготовку террористов для переброски в район Москвы. Обошлась она немецким спецслужбам в кругленькую сумму — около 5 миллионов марок.

Каким же образом завершилась посадка самолета, доставившего террористов из Риги в наш тыл?

Коротко говоря — неудачно. При посадке ударом крыла о дерево оторвало один из моторов. Авария не позволила самолету подняться в воздух. Прибывшая на место приземления оперативная группа успела задержать пятерых немецких летчиков, а шестой, оказавший сопротивление, погиб. Пассажиры самолета, Таврин и Шилова, успели быстро спуститься по трапу на мотоцикле и скрыться в лесу. Что произошло с ними дальше, уже известно.

Задержание Таврина и Шиловой не было случайностью, как может показаться на первый взгляд. Еще в июне 1944 года фашистская разведка сбросила севернее Смоленска трех агентов-парашютистов. Они пришли в советские органы безопасности с повинной и сообщили, что переброшены с целью подбора в лесном массиве возле Смоленска и Ярцево площадки для приземления большого транспортного самолета и об исполнении обязаны доложить в рижский филиал «Цеппелина».

С целью выяснения планов немцев с «Цеппелином» началась радиоигра. Площадку для посадки самолета подобрали и стали ждать «гостей». Но в ночь с 4 на 5 сентября самолет, вылетев из Риги, попал за линией фронта в зону заградогня советских зениток, получил повреждение, и пилот вынужден был посадить его не в условленном месте, а между деревнями Завражье и Яковлево Кармановского района, примерно в 150 километрах северо-восточнее той точки, где ждали самолет контрразведчики. К этому следует добавить, что полет и посадку самолета зафиксировали посты ВНОС. Поэтому район его приземления блокировали разыскные группы.

Таким образом, подготавливаемая немецкой разведкой террористическая акция находилась под прицелом советских контрразведчиков и практически была обречена на провал.

От имени арестованных Таврина и Шиловой советские органы безопасности организовали радиоигру с «Цеппелином» под символическим кодовым названием «Туман». Удалось