Военная контрразведка и армия. Записки ветерана органов военной контрразведки - Борис Васильевич Гераскин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По документам прятавшийся оказался именно тем лицом, которое мы разыскивали. Следователям удивительно повезло. Арестованный имел феноменальную память и назвал всех до единого, более десяти человек, купивших у него поддельные документы для уклонения от службы в армии. При наличии фамилий, адресов проживания и других данных на дезертиров их розыск и арест оставались делом времени…
Практическая агентурно-оперативная работа была главным звеном в обучении молодых чекистов. То, что мы постигали за год войны, требовало десятилетий в мирной обстановке.
Режим труда в Отечественную войну был везде суровым, а в органах госбезопасности особенно. Никто себя не жалел. Все личное отошло в сторону, напряженная работа заполнила жизнь до краев. Выходных и праздников не было, официально рабочий день заканчивался в час ночи. Бели позволяла обстановка, сотрудники бегом преодолевали площадь Дзержинского и пулей влетали в метро, чтобы успеть на последний поезд. Опоздав на городской транспорт, оставались спать в кабинетах или же добирались домой пешком по настороженной и затемненной Москве. А в случае участия в многодневных чекистских операциях мы вообще не появлялись дома.
Переносить постоянные перегрузки, нервное напряжение, недосыпание помогали молодость, солдатская закалка, сама мобилизующая обстановка режима войны.
Иногда приходится слышать рассуждения о том, что сотрудники Смерша находились на особом положении, пользовались значительными льготами. Такие толкования не отвечают действительности. Как и все офицеры армии, сотрудники аппарата Смерша получали продовольственные и промтоварные карточки, которые отоваривали в магазинах на улицах Кузнецкий Мост и Горького. Питались по талонам на Малой Лубянке в столовой, действующей и поныне. Оклады оперсостава нельзя назвать высокими. Помощник оперуполномоченного получал 900 рублей, оперуполномоченный — 1400, а старший оперуполномоченный — 1500 рублей. За звание в то время не платили.
Наверное, те, кто пришел на работу в органы военной контрразведки в период Великой Отечественной войны, представляют третье поколение чекистов. Первое сформировалось еще в послереволюционные годы, а второе — в тяжелые репрессивные 30-е. Встретить среди коллег чекистов первопроходцев мне не довелось, основу коллектива составляли сотрудники, влившиеся в органы безопасности в 1935–1939 годах. Как правило, все они — выходцы из трудовой среды, с немалым жизненным и служебным опытом, но только небольшая их часть имела среднее, а единицы — высшее образование.
* * *
После проведенной реформы центральной задачей военной контрразведки, как и прежде, оставалась борьба с агентурным проникновением противника в советские вооруженные силы. Само наименование Смерш предопределяло приоритет данной линии работы.
Немецкие секретные службы продолжали руководствоваться в войне концепцией тотального шпионажа.
Во второй половине июня 1943 года адмирал Канарис с небольшой свитой посетил Восточной фронт. В Риге он провел совещание с абверовцами при группе германских армий «Норд» и начальниками разведывательно-диверсионных школ. В совещании также участвовали руководители отдела 1Ц. В своем выступлении Канарис подчеркнул, что немецкая разведка и диверсионная служба утратили наступательный характер и вопреки его требованиям не имеют агентуры в советских штабах. И далее Канарис жестко потребовал от подчиненных массовой засылки агентуры, пообещав создать для ее подготовки столько разведывательных школ, сколько потребует обстановка.
К периоду образования Смерша в военной контрразведке уже сложилась система накопления информации о противнике, содержащая сведения о его структуре, дислокации, методах и формах подрывной работы, применяемых ухищрениях, сильных и слабых сторонах. Информация поступала из различных источников: показаний взятых в плен официальных сотрудников абвера и других карательных органов немцев, допросов разоблаченных и явившихся с повинной вражеских агентов, сообщений зафронтовых советских разведчиков и донесений партизан, захваченных трофейных документов.
Совершенствовались и сам порядок информирования подчиненных органов военной контрразведки об объявленных в розыск немецких шпионах и диверсантах, а также система оповещения о переброске агентов-парашютистов. Органы Смерша на фронте и в тылу регулярно получали специальные ориентировки о разыскиваемых с указанием их установочных данных, примет, в каких разведшколах обучались и других имеющихся сведений. При наличии прилагалась фотокарточка разыскиваемого.
Сталкиваясь с массовым применением агентуры и самыми острыми формами тайного противоборства, скоротечной военно-оперативной обстановкой, органы Смерша наряду с традиционными методами розыска, характерными для мирного времени, вынуждены были постоянно совершенствовать каждое звено применяемой системы розыска вражеских агентов.
Эффективным новшеством в этой системе явилось создание и широкое использование небольших оперативно-разыскных групп из сотрудников Смерша с включением в них в качестве опознавателей немецких агентов, явившихся с повинной. Действуя на вокзалах, контрольно-пропускных и продовольственных пунктах, базарах и в других местах постоянного скопления людей, агенты вели поиск и опознание предателей, известных им по совместной учебе в разведшколах и пребыванию в специальных лагерях.
Централизованное руководство розыском, начиная от скрупулезного сбора и накопления информации и заканчивая проведением широкомасштабных разыскных мероприятий, подключение к ним буквально всего руководящего и оперативного состава, негласного аппарата, военных и гражданских лиц, особенно в местах, где они могли столкнуться с действиями вражеских агентов, позволили органам военной контрразведки обезвредить многие сотни шпионов, диверсантов и террористов, работавших на гитлеровские спецслужбы. За годы войны органы Смерша захватили около 3,5 тысяч диверсантов и свыше 6 тысяч агентов-парашютистов.
Вражеские агенты, забрасываемые в наш тыл, нередко приходили одиночками и группами в военную контрразведку с повинной. Разные причины и обстоятельства привели «заблудших» в стан врага, но одно было ясно — многие из них согласились сотрудничать с немецкой разведкой, имея в виду таким нелегким путем вырваться из плена и концлагерей на свободу и вместе с Красной армией продолжать борьбу с гитлеровскими захватчиками.
В числе являвшихся с повинной находились и специально подготовленные немцами агенты-радисты. Они имели при себе радиоаппаратуру и шифродокументы, знали график сеансов радиосвязи, а также «сигнал тревоги» — кодовый знак, которым абверовцы снабжали радистов на случай работы под диктовку советской контрразведки. Естественно, главной задачей агентов-радистов являлось поддержание связи с разведывательным центром.
Необходимо отметить, что вся работа по координации радиоигр сосредотачивалась в центральном аппарате НКВД СССР, а с 1943 года — в Главном управлении контрразведки Смерш.
Захват и явка с повинной вражеских радистов открывали перед органами Смерша возможность организации с гитлеровскими спецслужбами радиоигр. После проверки и обстоятельного инструктажа радисты выходили в эфир, по паролю связывались с разведцентром и в соответствии с нашими планами передавали дезинформационные сообщения. Конечно, все это делалось под контролем советской военной контрразведки.
Дезинформацией достигались различные цели. Если говорить кратко, то с одной стороны, у противника создавалось ложное представление о замыслах советского
